Великий государь - Страница 11

И Филарет сошел с паперти, направился к роще.

В послушании и молитвах прошли три года заточения Филарета Романова в Антониево-Сийской обители. В эти годы Филарет много читал, познавал истоки христианской веры. Он смирился с тем, что судьба уготовила ему сан священнослужителя. И потому хотел быть сведым во всем, что связано с православной, греческого закона церковью. В монастыре он нашел много книг об этом. Находились и такие, которые были написаны во времена Киевской Руси или привезены в Киев из Византии, а теперь каким-то чудом оказавшиеся в северных краях России.

Чтобы прочитать книги греческого письма, Филарет постиг греческий язык. И был доволен тем, что узнавал историю православной христианской религии по первоисточникам. Он познал труды богослова, философа и историка, известного церковного сочинителя Михаила Пселла, жившего в одиннадцатом веке. Сочинения архиепископа Солунского Евстафия «Рассуждения о необходимости исправлений в монашестве» открыли ему глаза на многие стороны монастырского быта. За прошедшие годы заточение Филарета стало терпимым. Годуновы о нем, похоже, забыли, и никто не притеснял его монастырской свободы. Матвей получил обещанное вознаграждение. Привез деньги келарь монастыря, который ходил в Москву с обозом мороженой рыбы. Катерина, которую келарь нашел, передала ему не только деньги, но выполнила другую просьбу Филарета, взяла в услужение сына Матвея Антона и попросила Сильвестра учить его торговому делу. В Москве они в ту пору не задержались, снова уехали в Казань.

В начале второго голодного лета Матвей со стрельцами был отозван в Москву. И теперь за Филаретом по поручению игумена Арефа надзирали только монастырские служки. Он им не доставлял хлопот, потому как был самым послушным и исполнительным монахом и проявлял много рвения в служении Господу Богу.

Однако в Филарете подспудно еще многое оставалось и от прежнего удалого князя Федора Романова. Переболев из-за отлучения от мирской среды, он сохранил жизнелюбие. А его человеколюбие проросло христианским милосердием. Он болел душой за каждого страждущего. Князь Федор был любознательным в постижении ученой премудрости, и Филарет не растратил сей дар, но умножил его.

Однажды Филарет задумал узнать, с чего начинался Антониево-Сийский монастырь. И дотошно исполнил свое желание. Он нашел в монастыре старцев, которые хранили предание об основателе обители преподобном Антонии и в часы свободные от бдения и молитвы они рассказывали Филарету доподлинную жизнь подвижника. И Филарет возлюбил Антония, свершившего подвиг во имя веры.

В миру Антоний, именем Андрей, был сыном земледельца из села Кехты, кое лежало в тридцати верстах от Архангельска. С детства у него пробудилось влечение к живописи, и он пристрастился писать иконы. А повзрослев, после кончины родителей, ушел в Новгородскую землю, там вступил в услужение к боярину, который держал иконописцев. В дворне боярина он встретил милую девушку и соединился с нею в церкви венчанием. Да недолгим был путь рабы Божьей Аглаи по земной юдоли. Господь взял ее к себе за ангельскую кротость. Андрей пред алтарем поведал, что видел, как душа его любимой супруги вознеслась в Царство Небесное. Овдовев, Андрей принял обет безбрачия и служения Богу. Он вернулся в родную Кехту, роздал бедным имущество, кое осталось от родителей, и ушел искать обитель, чтобы принять там постриг.

Однажды, после долгого дневного пути, Андрей уснул в лесу под разлапистой елью и во сне увидел святого мужа. Тот сказал ему: «Ведаю, ты хочешь посвятить себя служению Богу. Иди в Пахомьеву пустынь. Зри на главную ночную звезду и придешь на реку Кену». Андрей поверил в сновидение и отправился в путь, все на север по Полярной звезде. Добрался до реки Онеги, вышел к реке Кене и там нашел Пахомьеву пустынь. Порадовался, потому как без явления святого мужа блуждал бы во тьме лесов.

Как исполнилось тридцать лет, Андрей принял монашеский сан и взял себе имя Антония. Нраву неугомонного, он искал место для подвига. И пробыв в Пахомьевой пустыни совсем немного, уговорил двух иноков, Иоакима и Селесандра, и ушел с ними в дикие леса. Остановился вначале на реке Шелексе и основал там пустынь. Три подвижника за зиму срубили церковь во имя Святого Николая Чудотворца, поставили зимник.

Филарет искренне восторгался подвигом подвижников и не ведал еще, как обернется все то, что он узнавал о преподобном Антонии. Но за радение о святом старце он уже ощущал благо: монахи относились к Филарету почтительно.

О новой церкви на реке Шелексе прослышали в округе. И потянулись к ней богомольцы. Многие же остались в пустыни, приняли иночество. И зародился новый монастырь. Да крутого нраву оказались крестьяне ближней к монастырю деревни, не дали земли монахам под хлебопашество. Антоний осердился на них и ушел. На прощание сказал: «Живите ни голо, ни богато».

Он добрался до реки Сии, здесь нашел озеро Михайлово с островами. Ему полюбилось это озеро, окруженное светлыми лесами. В печальной красе озера было что-то таинственное. В нем водилось множество рыбы, была и красная – кумжа. Узрев вдали большой остров, Антоний решил до него добраться и заложить там новый монастырь. А пока построил на берегу озера келью и жил в ней. А как пришли однажды к озеру богомольцы, так нашел среди них доброхотов и послал их к великому князю всея Руси Василию Ивановичу с прошением возвести на острове Михайлова озера монастырь.

Еще не ведая, чем закончился поход северян в Москву, Филарет догадался, что великий князь Василий Иванович, отец Ивана Великого, благословил доброхотов. Так оно и было. Прислал великий князь Антонию грамоту жалованную и церковной утвари воз на обзаведение. То-то было радости у Антония. Да тут же он по льду перешел на остров и принялся рубить церковь в честь Святой Троицы.

Антоний стоял игуменом основанного им монастыря тридцать семь лет и преставился в 1557 году, спустя год после рождения Федора Романова. И зародилась у Филарета жажда отметить свое пребывание на острове хотя бы малым подвигом в честь преподобного Антония.

Неподалеку от монастырского острова поднимались два малых острова – Дудинцы и Падун. Сказывали Филарету старцы, что на Дудинце два года прожил отшельником сам Антоний. И было это в ту пору, когда он отказал братии встать над ними игуменом. Антоний ушел на остров по льду, взяв с собой лишь топор и суму с харчами. Там срубил келью. А пока рубил, жил в землянке. К нему многажды приходила монастырская братия, просила его вернуться в монастырь, избавить их от сиротства. И каждый раз Антоний отказывался встать над братьями. И лишь спустя два года его упросили вернуться в обитель и быть среди братии простым иноком. И Антоний вернулся. Да вскоре же услышал в ночи плач монашеский: просила братия Всевышнего вразумить Антония встать игуменом. Он же внял этому плачу, взял на себя отцовские заботы. И простоял преподобный Антоний игуменом до конца дней своих, почитаемый и любимый братией.

Добравшись в лодке до острова Дудинцы, Филарет нашел келью. Она уже подгнила местами, но жить в ней еще можно было. Осмотревшись, Филарет выбрал неподалеку холм, с коего далеко все окрест виднелось. Место для часовни пришлось по душе, и инок взялся рубить лес, заготовил дубовых колод на поставы. А вскоре положил на них первый тоже дубовый венец часовни в честь преподобного Антония.

Филарет работал усердно. Вставал он чуть свет, а по летней поре северному дню и конца не видно, заря с зарею сходятся, и не выпускал топора из рук, пока из монастыря не приезжали служки и не привозили ему пищу. Покончив с трапезой, Филарет снова брался за топор, рубил углы, выбирал пазы в тяжелых сосновых бревнах. Часовня росла споро, и к осени стены ее поднялись под кровлю. И подгоняло Филарета честолюбие. Хотелось ему утвердить свое имя в Антониево-Сийском монастыре. Знал инок, что в том его желании таился грех, а совладать с ним не мог, но молился усердно.