Великие герои Эллады. Ясон. Орфей - Страница 3
Пусть Афамант испытает и горечь, и страх!»
Чудесное спасение
40
Эос пылала расплавленным в горне металлом,
Медленно люд собирался пред царским дворцом,
Словом недобрым язвили царя, словно жалом:
«Юношей сел он на трон и остался юнцом!»
Вышел тиран и окинул собрание взором:
«Люди от страшного голода стали слабы,
Может, правленье моё и закончится мором,
Но не намерен бежать я от тяжкой судьбы!»
41
Площадь заполнилась, люди галдели, как птицы:
«Пусть нам решенье богов перескажут послы!
Мы без ответа из Дельф не покинем столицы,
Знать мы должны, почему наши дни тяжелы!»
Взору тирана явились голодные дети —
Над головами держало их множество рук:
«Мы не позволим держать предсказанья в секрете,
Голод сужает семей обездоленных круг!»
42
«Едут послы, слышен грохот колёс по брусчатке!
Эй, расступитесь!» – послышался крик у ворот.
Быстро подумал властитель: «Бунт в самом зачатке!
Надо скорей успокоить голодный народ!»
Он приказал: «Поднимитесь, послы, на ступени,
Вас лучше слышно и видно с большого крыльца!»
Те с возвышенья сказали: «Беда в Орхомене
Из-за ошибок в правленье царя-гордеца!
43
Боги вещали: вернутся прохладные ветры,
Тучи примчатся с потоками тёплых дождей,
Снова увидите поступь богини Деметры,
Голод навеки покинет невинных людей…
«Всё это будет! – Так молвила пифия-дева[9],
Если пожертвует сына богам властелин,
Должен коснуться нож детского нежного чрева,
Крови хотят пересохшие земли равнин!»
44
Вмиг просветлели угрюмые злобные лица,
Люди услышали ветра полёт в небесах,
С лёгкой усмешкой взирала на мужа царица —
Блеск серебра засверкал у царя в волосах!
Белое облако резало синь небосвода,
Гнал его северный ветер сюда, в Орхомен.
Но оставалось незримым оно для народа
Из-за высоких, обзор заслоняющих стен.
45
«Это неправда! Не слушайте их горожане! —
Царь возопил, – нет на сыне тяжёлой вины!»
«В жертву царевича! – громко кричали пейзане. —
Вымрет иначе весь бедный народ до весны!»
Эти слова привели всех людей в возбужденье.
«К склону горы отнесите его!» – крикнул жрец.
Мачеха вывела Фрикса толпе в угожденье,
Следом и Гелла покинула, плача, дворец.
46
Встретило пылью идущих бесплодное поле —
В этом году не росла на равнине трава.
Царь шёл в толпе, но без разума, силы и воли,
Краем хламиды[10] прикрыта была голова.
Вскоре народ оказался на склоне пологом,
Спешно на камень уложен жрецами юнец.
«Боги! Пускай будет жертва царя эпилогом
Всем нашим бедам!» – промолвил с надеждою жрец.
47
Люди желали увидеть триумф ритуала,
Жрец попытался вложить в руку царскую нож,
Бедный отец не желал наступленья финала,
И поразила его неуёмная дрожь.
Гелла к отцу подбежала: «Не жертвуй, не надо!
Это – мой брат, пусть со мною останется он!
Ты, мой отец, испугался голодного «стада»,
Разве нас ценишь ты меньше, чем Ино и трон?»
48
Вырвала девочка нож из дрожащей десницы:
«С братом уйду, вас оставив с фиванским «добром»!
Будешь всю жизнь ты рабом финикийской царицы…»
Гневную речь оборвал оглушительный гром.
Плотное облако пало на землю туманом,
Гелла разрезала быстро на брате ремни,
Удивлены были оба возникшим бараном —
Золотом шкура сверкала, как в небе огни.
49
Дети услышали голос прекрасной Нефелы:
«Этот баран унесёт вас из чуждой земли,
И не достанут на небе ни копья, ни стрелы,
Выше, чем вы, полетят лишь одни журавли».
Впрыгнули брат и сестра на широкую спину,
Стал подниматься уверенно в небо баран,
С двойственным чувством покинули дети равнину —
Ими оставлены смерть, и родитель-тиран…
50
Страх пережили, упавшие наземь пейзане:
Облако, гром в ясный день, ослепляющий свет,
Дети властителя на златорунном баране
Ввысь улетели, и в небе растаял их след.
Двинулась молча большая толпа к Орхомену,
Детскую кровь не узрев на большом валуне,
Здесь, в одиночестве, понял царь ложь и измену,
Разочарованным стал он в прекрасной жене…
Золотое руно
51
Лёгкая тучка плыла над парящим бараном,
Чтоб не страдали изгои от сильной жары,
Тень их промчалась, как западный ветер, по странам,
Где плодородные нивы к народам щедры.
Долго летели они над Элладой гористой,
К вечеру мальчик увидел её берега,
Дети устали сидеть на спине шелковистой,
Крепче вцепился малыш в золотые рога.
52
Встречный Борей обдувал их усталые лица,
С дальнего севера гнал облаков пелену,
Вздыбилось тёмное море, как в ярости львица,
Гипнос склонял незаметно изгоев ко сну.
Маленький Фрикс умолял золотого барана:
«Дай отдохнуть до рассвета, спаситель детей!
Нас разбудили сегодня достаточно рано!»
Но златорунный молчал, как в цепях Прометей.
53
Гелла во сне не смогла удержаться за брата,
Что привело к неизбежной и страшной беде —
Вмиг соскользнула царевна с летящего «злата»
И оказалась в холодной бурлящей воде.
Мальчик внезапно очнулся от сильной прохлады —
Быстрый озноб пробежал по открытой спине,
Геллу позвал, но услышал лишь ветра рулады,
Понял, что в море упала сестрица во сне.
54
Гипнос[11] мгновенно покинул царевича тело,
Ливень короткий, но тёплый накрыл малыша —
Это печально заплакала в небе Нефела,
В царство теней улетела царевны душа.
Ветер утих, появились на небе созвездья,
И перестала тревожить царевича мгла:
«Разве достойна сестрица такого возмездья?
Для перелёта была Гелла очень мала!»
55
Эос явилась печальному детскому взору,
Златом сияла, как яркий осенний листок,
Фрикс удивлялся чужому морскому простору
И понимал, что баран мчит его на восток!
«Кажется мне – думал мальчик, – в полёте давно я,
Этой опасной дороге не видно конца!
Сколько страдать мне придётся от ливней и зноя,
Где же найдётся приют для меня, беглеца?
56
Странно, откуда узнал златорунный дорогу? —
Выбран им путь над землёю прямой, как стрела!
Пусть принесёт меня овен к такому порогу,
Где понимают наречья любого посла!»
Жаркое солнце светило уже за спиною,
А впереди засиял ледниками Кавказ,
Гордо стояли вершины вдоль брега стеною,
Словно себя выставляли они напоказ.
57
Город из белого мрамора встал над водою,
Дельта реки «хрусталём» украшала брега,
Мальчик увидел равнину с травой молодою,
Плавно баран опустил малыша на луга…
Пал обессиленный Фрикс на зелёные травы,
Плакал надрывно, с надеждой смотря в небосвод.
Ныли у мальчика руки, спина и суставы —
Вот и настал для него грустной песни эпод[12].
58
Видел пастух этот дивный момент приземленья,
И побежал в беломраморный царский дворец,
Он не сумел пред властителем скрыть удивленья:
«На златорунном баране к нам прибыл юнец!»
Царь устремился в долину, а следом – охрана,
Быстро на луг прибежали они, чуть дыша,
И обнаружили там золотого барана,
Пасся который спокойно вокруг малыша.
59
Мальчик лежал на спине, были сомкнуты веки,