Великие герои Эллады. Ясон. Орфей - Страница 10
В страшную бурю продрог, словно мокрый шакал,
Можете смело казнить молодого мужчину,
Бросить, как женщины эти, в пучину со скал…»
170
«Нам ли, героям, бояться девиц крепкотелых? —
С хитрой улыбкой воскликнул атлет Теламон. —
Остров не видел доныне воителей смелых,
Отрока к девам берём для проверки, Ясон!»
«Надо вопрос разрешить с корабельной охраной.
Кто на «Арго» остаётся?» – воскликнул Пелей.
«Я остаюсь здесь на пару с душевною раной! —
Молвил Геракл. – Грусть-печаль мне веселья милей!»
171
«Ах, ты хитрец! – рассуждала Олимпа царица. —
С лёгкостью всем заявил, что несчастьем убит?
В снах пусть являются мёртвые детские лица,
Не обретёшь ты покоя, проклятый Зевсид!
Я разрешаю команде любимца Ясона
Страстью своей ублажить обезумевших дев!
В отдыхе этом достаточно много резона —
Жить без семьи не способны ни львица, ни лев!»
172
И моряки, предвкушая любовную негу,
Дружно ударили вёслами все, как один,
Хищником бросилось судно к скалистому брегу,
Носом врезаясь в огромную стаю сардин.
Вскоре попрыгали юноши в тёплые воды,
Тотчас услышали девы оружия звон
И закричали: «Мужчины лишают свободы!»
Громко смеялся над этим наивный Ясон.
173
«Тифий, ты – взрослый! Прошу приглядеть за гребцами!» —
Кормчему крикнул вдогонку печальный Алкид.
«Не беспокойся, Геракл, пригляжу за юнцами —
Я – семьянин и незыблемый, как монолит!»
На берегу Тифий тронул десницу Ясона:
«Не торопись подниматься к прекрасным дворцам!
Есть у красавиц оружие крепче заслона,
Вмиг самых смелых отправят они к праотцам!
174
Выслушай, добрый Ясон, часть недавней баллады,
Что рассказал мне на судне весною аэд.
В Ликию шёл он со мной из великой Троады,
Был, как и я ныне – добр, разговорчив и сед.
Он и команда, как мы, после бури ужасной,
По непонятной для них воле грозных богов,
Вдруг оказались в плену «половины прекрасной»,
В городе жутком вдали от родных берегов.
175
Улицы были полны разложившихся трупов,
Кровь на граните являла большую беду,
Запах стоял, как от сотни воняющих крупов,
Словно живые справляли нужду на ходу.
Нос зажимая, аэд подступился к старухе,
Что развалившись сидела у толстой стены:
«Матушка, что за беда? Люди мрут с голодухи?»
«Нет, кифаред! В наших женщинах много вины!
176
Мы не стремились завидовать Кипру и Криту,
Женщины Лемноса счастливы были всегда.
Гордость заставила нас осмеять Афродиту,
Что красота титаниды для мужа – беда!
Мы называли Киприду богиней разврата,
Частой любовью истерзано сердце её,
А одиночество – это за страсти расплата,
Ей приводили в пример смертных женщин житьё.
177
Мы нанесли Афродите упрёком обиду,
Словно разбили в песок титаниды алмаз,
Так довели до жестокого гнева Киприду,
Что «наградила» богиня зловонием нас!»
«Матушка, с запахом ясно, а трупы откуда?» —
Тихо спросил у неё любопытный аэд.
«Это супруги лежат! Все виновники блуда,
Жили с рабынями нагло по несколько лет!»
178
«Как после брани, народа немало убито!
Я, повидавший бои, этим видом сражён!
Матушка, разве сгубила их всех Афродита?»
«Нет, кифаред! Это месть обезумевших жён!»
Быстро покинули остров аэд и команда,
Видя на них наступающих грозных матрон»…
«Ждёт нас на Лемносе вонь, а отнюдь не лаванда,
Может быть, зря мы рискуем здоровьем, Ясон?»
179
«Кто нас торопит увидеть златого барана?
Пелий не ставил числом обозначенный срок!
Ветер доносит из города запах шафрана,
Видишь, нас женщины ждут на одной из дорог!»
Двинулся в город отряд аргонавтов голодных,
Тифий пошёл за юнцами без всякой нужды.
«Сколько по глупости женской осталось бесплодных?» —
Кормчий подумал, забыв о запасах воды…
180
Медью сверкали доспехи воительниц грозных,
Что разместились подковой у крепких ворот.
«Тифий, не чувствую я «ароматов» навозных,
Может, лукавил тебе добродушный народ?»
«Скоро узнаем всю правду о них, предводитель,
Нынешний запах усилил желанье и страсть!
К рослой девице направься, «сердец покоритель»!
Сосредоточена в ней безграничная власть!»
181
Вышла герою навстречу в доспехах девица,
Светлые кудри прикрыл повелителя шлем.
Бросила взгляд на него, как голодная львица
И возмечтала Ясона завлечь насовсем:
«Я – Гипсипила, царица несчастного царства,
Где вы не встретите юношей или мужчин!
Каемся, глупостью мы довели государство
До вымиранья мужей без весомых причин.
182
Я приглашаю гостей долгожданных к застолью!
Пусть будет в радость вам пир незамужних девиц,
Мы исстрадались, наказаны тяжкой юдолью,
Но не сочтите меня и сестёр за блудниц!»
Вмиг засверкали улыбки друзей жемчугами,
И закрутилось чудесных знакомств колесо,
Стало понятно, что девы не будут врагами,
Тифий тотчас обратился к седой Поликсо:
183
«Мне говорили весной, по приходу Деметры[48],
Что было здесь – всюду трупы, жестокость и смрад,
Женщины все испускали вонючие ветры,
Якобы, это Киприды одна из «наград!»
«Да, это было, скрывать нашу глупость негоже,
Но Афродита простила – помог нам Гефест!
Он говорил, что должно быть супружеским ложе —
Быть женихам для прекрасных и юных невест!
184
В ночь за неделю до вашего здесь появленья
Город накрыло огромное полчище туч,
Вымыла начисто влага небес испражненья,
Не было видно наутро ни трупов, ни куч.
В город вернулся тогда аромат майорана,
Сразу иссякала у женщин безумная злость,
Великодушно простила нас дочерь Урана,
Смело к застолью иди, уважаемый гость!»
Кизик
185
Грустные мысли довлели над сыном Зевеса:
«Долго ли мучить меня будут страшные сны?
Нет ни семьи, ни детей, ни к войне интереса…»
Душу Геракла терзало сознанье вины!
Судно кормой затащил он на брег каменистый,
Пифос неспешно наполнил водой из ключа,
Дров для костра заготовил воитель плечистый,
Быть обещалась холодною ночь силача.
186
Гелий горячий ушёл за скалистые горы,
И пробежал по заливу холодный Борей,
Сверху, из города слышались женские хоры,
Благоуханье еды становилось острей…
Шум голосов показался ещё басовитей,
Смех храбрецов выдавал, что команда пьяна:
«Значит, дошло до любовных и страстных соитий,
И аргонавтам весёлым сейчас не до сна!»
187
Слушал Геракл лепетание волн говорливых,
Глядя в раздумьях на пламень большого костра:
«Много сегодня на острове женщин счастливых,
Страстью невиданной будут пылать до утра!
После любовных утех тяжелы расставанья,
Завтра придётся услышать страдальческий плач,
Будут звучать к моему милосердью взыванья,
Но на «Арго» повлеку моряков, как «палач».
188
Выждал три дня на брегу в одиночку воитель
И с возмущеньем направился в царский дворец:
«Все морякам – на «Арго»! Ждёт нас колхов обитель,
Или наступит всем подвигам нашим конец!»
Голос Алкида гремел, словно гнев Громовержца,
В зале царицы повисла на миг тишина,
Слышал Геракл возмущённый биение сердца,
Громко добавил: «Мир ждёт возвращенья руна!»
189
Выпив немного вина из большого ритона[49],
Так завершил великан свой последний глоток: