Великая тайна денег. Подлинная история финансового рабства - Страница 28

Герман Стерлигов, российский предприниматель, проводит такую аналогию: «Если уж у меня, ублюдка, произошло такое чудо и я изменил свою жизнь, то Путин с Медведевым просто очень порядочной жизнью живут по сравнению со мной».

В начале 90-х Герман Стерлигов, сын известного на всю страну врача-педиатра, за что только не брался. Открывал музей живописи, договаривался с послом Бразилии об установке в Рио-де-Жанейро памятника Остапу Бендеру, избирался предводителем московского дворянства, создавал штаб по поиску библиотеки Ивана Грозного… Словом, идей у него было достаточно, только все они были не очень-то перспективными. Так и мучился бы Герман, изобретая новые способы подзаработать, как вдруг однажды ему в голову пришла гениальная мысль – создать биржу.

Ведь не было в стране ни одной биржи. И Стерлигов сразу понял, что это то, что надо; это сейчас выстрелит.

Подзаняв два миллиона рублей у знакомых – баснословную сумму по тем временам, – Стерлигов истратил их на рекламу. Именно так граждане нашей страны и узнали, что в России появилась первая товарная биржа.

Герман Стерлигов: «Я истратил все деньги. Помню, сидел мой брат и говорил: «Герман, нас же всех посадят: мы же угрохали такие деньги на эту рекламу». А со следующего дня мы стали зарабатывать примерно по 6 миллионов рублей в день. То есть отдали эти два миллиона, а дальше уже перестали считать прибыль. У нас были комнаты просто забиты сумками с деньгами – крупными купюрами».

Деятельность биржи «Алиса» сводилась к обычным бартерным сделкам. Схема была очень простой: покупатель и продавец, предварительно заплатив за место на бирже, менялись товарами. Так Герман Стерлигов заработал свой первый капитал. После этого он попытался заняться политикой: баллотировался в губернаторы, мэры и президенты. Но, не сумев снискать славы на политическом поприще, взял и уехал в деревню. Теперь он занимается овцеводством и возглавляет «Реестр непьющих мужиков».

В подмосковных Мытищах располагались цеха, где варил джинсы и свои первые капиталы кооператив «Регина». Владельцем этого прибыльного производства был студент Московского финансового института Миша Прохоров. Сколько стоили джинсы «от Прохорова», сейчас уже никто и не вспомнит. А сумма дохода этого бизнеса до сих пор остается коммерческой тайной. Известно только одно: «вареные» джинсы на вещевые рынки столицы поступали регулярно.

Вспоминает Михаил Эскиндаров, ректор Московского финансового института: «У них наверняка были источники сбыта. Я не вникал, конечно, в такие подробности, где они продают эти джинсы, но могу сказать, что они не делали этого внутри факультета».

В 90-х годах к «левым» приработкам своих студентов руководство института относилось с пониманием. На успеваемость будущих олигархов их кооперативная деятельность никак не влияла, а вот практическую пользу, по мнению преподавателей, приносила огромную. Эта работа дала им возможность понять, что такое бизнес, что такое конкуренция и условия, в которых бизнес может выживать.

Законы рынка, которые будущие олигархи постигали в свободное от учебы время, гласили: главное – рынок сбыта. И таким рынком для вареных джинсов, починенных магнитофонов и китайских пуховиков стали Лужники. Там торговал даже Евгений Чичваркин, будущий «мобильный гигант».

Своими воспоминаниями делится Евгений Чичваркин: «Товар менялся очень много раз – и шоколадки были, и джинсы, и заколки на волосы «софист-о-твист», и легинсы – такие смешные разноцветные штаны для женщин, блузки».

Дневной выручки молодому человеку хватало на еду и одежду. А если удавалось сделать заначку, то можно было накопить на заграничную поездку и отдыхать на широкую ногу. Правда, купить квартиру или машину на зарплату рыночного торговца было нереально.

Евгений Чичваркин, предприниматель, бывший совладелец сети салонов «Евросеть»: «Для меня был серьезный доход, если я, например, мог купить на выходе банку браконьерской черной икры. Если я на дневной доход могу зайти в магазин и принести домой полные сумки еды – это был для меня серьезный доход. Если только сыр и колбаса, то несерьезный».

Чичваркину хватило всего нескольких месяцев работы на рынке, чтобы понять: из него получится миллионер. Он даже поступил в Государственную академию управления, а отучившись, сообразил: народу нужны мобильные телефоны. Совсем скоро их будут скупать быстрее, чем семечки. Чутье не подвело, и он быстро заработал свой первый миллион. 1300 рублей стоила аренда первого магазина, и порядка 2000 – второго магазина. Оборудование, витрины обошлись в несколько сотен долларов. Товар брали на реализацию.

Евгений Чичваркин, российский предприниматель, миллионер, сооснователь и бывший совладелец сети салонов сотовой связи «Евросеть»

За первый месяц торговли коммерсантам удалось не только «отбить» 7 тысяч долларов, потраченных на раскрутку магазинов, но и удвоить эту сумму, несмотря на то что ассортимент предлагаемой продукции в то время был не очень богатым, – по два телефона каждой модели.

Евгений Чичваркин: «Всего было пять видов трубок. Брались трубки по 600, продавались по 800, 600 отдавали, 200 оставалось».

Стремительная телефонизация нашей страны и низкие цены привлекли в салоны Чичваркина огромный поток покупателей. Доходы росли как на дрожжах. А когда обороты достигли гигантских размеров – миллион проданных телефонов в месяц, – к Евгению постучались… люди в погонах. Но это уже другая история.

В 1990 году в Советском Союзе начался финансовый бум. По всей стране как грибы выросли первые банки. В полуподвальных помещениях на окраинах городов появились яркие вывески, зазывавшие клиентов доверить свои сбережения. Правда, хранились денежки доверчивых вкладчиков не в хранилищах и сейфах, а прямо в квартирах владельцев. По старинке, в погребах и матрасах…

Банкиром в ту пору не становился только ленивый, ведь по закону для этого требовался лишь небольшой капитал – 500 тысяч рублей. Для коммерсанта средней руки – реальные деньги, которые могли перерасти в нереальные!

Рассказывает Николай Кротов, аналитик истории банков России: «Брали кредиты у государства, Центральный банк в начале 90-х давал кредиты под 1 %. Эти деньги тут же превращали в валюту на бирже, а через определенное время они уже были совершенно другими деньгами, то есть они сами росли. Деньги как бы приходили сами. Инфляция была настолько большой, что не надо было придумывать какие-то сложные схемы».

Только в одном Ленинграде в 1990 году появилось аж 40 банков! Работали они, в основном, по принципу финансовой пирамиды – по-другому тогда еще не умели. Ведь возглавляли их, как правило, выпускники ПТУ.

Это были люди совершенно отмороженные, постоянно пьяные, носившиеся еще даже не на личных «Мерседесах», а на арендованных. Тогда было принято арендовать такси на три-четыре месяца. Таксист возил этих бизнесменов, которые набивались по пять-шесть человек в машину, врубали – тогда это было очень модно и популярно – музыку с диким, чудовищным матом и с открытыми окнами на этом такси носились по городу. Это и было правление банка.

Клиентов банкиры делили просто, без заморочек – по прописке. Если в одном районе города был банк, второй там открыть было нельзя, иначе война. Поскольку основными клиентами банков были старушки со своими грошовыми накоплениями, выражение «бои за бабки» переиначили в «бои за бабок».

Вот тогда и начались перестрелки. Это было не так красиво, как в кинофильме «Бригада», наоборот, суматошно, бессмысленно, грязно, грубо, с пальбой чаще всего мимо, потому что оружие было некачественное и им не очень хорошо владели.

В 1990 году в Америке вышла книга под названием «Новые русские». Очень скоро это словосочетание проникло в Россию и прилипло к богатым бизнесменам, сколотившим свои капиталы всего за несколько лет. К тем, кто, как говорится, из грязи вылез в князи. «Новые русские» в массе своей не обладали высоким уровнем интеллекта и, несмотря на огромные деньги, почти не были знакомы с хорошими манерами и грамотной речью.