Великая Северная экспедиция - Страница 13

Работу Овцына продолжали штурманы Минин и Стерлегов. 4 июня 1738 года они совместно с Паренаго и Лескиным вышли из Туруханска в море для обследования берегов совершенно неведомого им Таймырского полуострова. В этот поход морякам удалось, миновав Ефремов Камень, достичь, хотя и с большими трудностями, 73°14'. Они добрались до того места, откуда берег стал уклоняться к востоку. Но дальше морякам не удалось продвинуться, они были задержаны грядою «сплошных, высоких и гладких неподвижно стоявших льдов».

Упорно дувшие от северовостока ветры не обещали ничего доброго, густыми хлопьями повалил снег, а затем пришли и морозы. Снасти обледенели, вода замерзала от всплесков, палуба обратилась в каток. Рано нагрянувшие морозы все усиливались, льды стали смерзаться, берега покрылись пеленою снега. На беду вышла пресная вода. Попытки продвинуться вперёд были совершенно бесполезны; оставив дальнейшие покушения, повернули назад и направились в устье Енисея, куда и прибыли 19 сентября, бросив якорь у зимовья Терехина. По дороге произвели опись западного берега устья реки.

Получив распоряжение от Адмиралтейств-коллегий продолжать исследования, руководствуясь инструкцией Овцыну, Минин летом следующего 1739 года повторил попытку предыдущего года — обогнуть Таймыр. Но попытка эта оказалась ещё более неудачной. Выйдя слишком поздно (в начале августа), он смог добраться только до устья, откуда «за наступлением уже позднего времени» возвратился в Туруханск, где и зазимовал.

Изверившись в возможности обойти Таймыр морским путём, участник экспедиции подштурман Стерлегов в январе 1740 года организовал небольшую партию на собаках, на которых достиг к середине апреля весьма значительной широты (75° 26'), где и соорудил на выдающейся скале сигнальный шест с надписью[18]. В эту экспедицию Стерлегов заснял на карту весь берег Таймыра, начиная от устья Енисея. Он продолжал бы своё путешествие, но досадная непредусмотрительность того времени (отсутствие защитных глазных приспособлений) испортила все дело. От сильно отражённых снежными полями солнечных лучей у Стерлегова и его спутников настолько разболелись глаза, что они почти перестали видеть. Опасаясь совершенно ослепнуть, Стерлегов поспешил возвратиться.

Между тем, Минин не сдавался и упорно доказывал, что обойти Таймыр можно и с моря. В том же, т.-е. 1740 году он делает последнее покушение обойти с запада эту незадачливую землю и достигает, непрерывно борясь с сильными ветрами, пасмурностью и туманами, почти той же широты, что и Стерлегов (75°15') — Но далее встречает льды и входит «в непроходимо густую массу их». Подвергаясь большой опасности быть раздавленным льдами и совершенно не представляя положения берегов впереди, Минин едва выбирается из ледяных объятий, поворачивает обратно и 27 сентября, «при погоде уже очень холодной», «втягивается» в покрытую льдом речку Дудинку, где остаётся на зимовку.

Частичный успех окрыляет упорного Минина. Он посылает в Петербург сопровождаемое картами и журналами донесение, в котором указывает, что его бот достаточно крепок и может выдержать ещё две кампании, для чего ему потребно… — и он перечисляет необходимые ему припасы, магазины, просит проводников и пр. Не беря на себя разрешения этого вопроса, Адмиралтейств-коллегия поручает рассмотреть предложение Минина лейтенанту Харитону Лаптеву, который даёт отрицательный отзыв, так как сам уже на опыте убедился в полной невозможности обойти таймырский берег морем. На этом работа Минина и его помощника Стерлегова в Великую Северную экспедицию заканчивается[19].

Едва Минин очутился не у дел, на него посыпались доносы, его обвиняли в жестокости по отношению к нижним чинам, в пьянстве и лихоимстве. Обнаружилось также, что он был в ссоре со Стерлеговым, который подтвердил правильность взводимых на него обвинений. Минин упорно защищался и в свою очередь обвинял своих подчинённых в непослушании и пьянстве. Судились долго, в результате Минина приговорили к разжалованию в матросы на два года.

Остановим теперь наше внимание на работе и достижениях третьего крупного отряда Великой Северной экспедиции, отправившегося из Якутска в июне 1735 года под начальством лейтенантов Прончищева и Ласиниуса. Достигнув устья Лены, моряки, как было условлено заранее, разделились: Прончищев пошёл на запад, Ласиниус же — на восток.

В распоряжение Прончищева была предоставлена дубельшлюпка «Якутск» длиною в 70 футов . Его сопровождали подштурман Челюскин, приобревший впоследствии широкую известность благодаря названному в честь его мысу на самой северной точке Азии; затем геодезист Чекин, подлекарь и др. — всего 50 человек с командой. Прончищева сопровождала в плавание и делила с ним все горести, лишения и почти одновременно с ним погибла его молодая жена.

14 августа экспедиция через левый рукав Лены вышла в открытое море. Для успешного плавания время это было, разумеется, самое неподходящее; едва начали кампанию, как встал вопрос о зимовке. Решили зимовать тут же в устье реки Оленека (72°30'), благо там было много выкидного леса и небольшое селение русских промышленников. Вскоре река затянулась льдом. 13 ноября скрылось солнце, чтобы не показываться до 22 января. Началась долгая полярная ночь.

Прозимовав без приключений, Прончищев только 3 августа смог выйти в море; причина, задержавшая его, — заполонившие устье реки льды. Пробираясь «с великою опасностью» на запад, сделав по дороге остановку в устье реки Анабары «для осмотра горы той, в которой руда», моряки 13 августа достигли Хатангской губы. Здесь они нашли чьё-то зимовье, оставленный в избах хлеб, бродивших вокруг собак, но людей не было. Повидимому обитатели посёлка промышляли где-нибудь невдалеке.

Чем дальше продвигался Прончищев, тем в больших массах встречал он «стоящий и плавающий лёд», который преодолевал «через великую нужду, иногда узостию в несколько сажен». 19 августа опять стали подниматься на север «и шли около льдов, который лёд подошёл от самого берега в море, и очень гладок, уподобился якобы на озере, и приплесков на нем никаких нет, и признаваем, что оный лёд ни в какое лето не ломает». На льду путники заприметили бродивших во множестве белых медведей, а вокруг в девственных водах ныряли белухи и моржи.

Глубины здесь пошли весьма основательные, опущённый в воду лот длиною в 120 сажен уже не достигал дна. Вскоре Прончищев достиг весьма высокой широты в 77° 29' — наиболее северного пункта, достигнутого кораблями, принимавшими участие в Великой Северной экспедиции. Лишь спустя 143 года, Адольфу Эрику Норденшельду, осуществлявшему свой знаменитый поход вокруг северных берегов Азии, удалось с огромным трудом, огибая мыс Челюскин, впервые в истории мореплавания продвинуться на несколько минут севернее.

Если бы Прончищеву посчастливилось преодолеть это небольшое расстояние, то он бы первый в истории полярных путешествий вступил с моря на самый северный форпост Азии, почти за полтораста лет до Норденшельда. Но сильный северный ветер погнал его обратно к югу, после чего с внезапно нашедшим туманом корабль попал «в самые глухие льды, которым, когда попрочистилось, и конца видеть не могли».