Великая Отечественная: война продолжается - Страница 9

прибалтов? От независимости? Равно, как пытался сделать это с Финляндией и

Турцией.

К слову сказать, прибалты этнически и исторически ближе все же к немцам, как

украинцы соответственно ближе к белорусам и русским.

Дед мой и бабка жили в непосредственной близости рулежных дорожек местного

аэродрома. Отец мой родился за три месяца до оккупации Мариуполя немцами. Как

можете понять, войну пережил. Мало того: в нашем доме летчики не квартировали из-за

маленького ребенка. Жили у соседей. Соседка, как ее мы звали баба Чупрынка к

немцам-летчикам имела одну претензию: много пьют.

Румынам места не хватало и двором ниже они построили себе сараюшку — будете в

Мариуполе, покажу — стоит до сих пор.

А еще бабка мне рассказывала про то как в 1932 бежала от голода с Дону в

Мариуполь, как вдоль дороги лежали тела тех, кто не дошел, умер от голода. А дед

в то же время от того же голода бежал из-под Гуляйполя… Когда твоего ребенка

соседи пускают на холодец в непереносном смысле, вряд ли будешь симпатизировать

власти, коя до такого довела, не находите?

Вот вам документальная история: 'На шоссе копошились люди и…зубными щетками

подметали асфальт. Полицай там и тут, в тени, а эти в детских панамках ползают

по жаре на коленях и чистят зубной щеткой шоссе. Тут показалась машина и, не

сбавляя скорости, помчалась прямо на них, не сигналя, не предупреждая. Многие не

успели не то что отскочить — разогнуться, а машина с улюлюканьем промчалась по

людям, давя их без разбору. 'Юде! Пиф-паф! — веселились солдаты. Машина исчезла,

а на шоссе осталась окровавленная масса раздавленных, искалеченных людей. У

одной старой женщины торчала кость как зубочистка, но женщина еще не чувствовала

боли и возмущалась: разве можно ездить на такой скорости? Она не понимала, что

больше у нее нет прав, она вообще уже не человек для нацистов. Она труп. А

трупам права не нужны'

Не буду утруждать вас свидетельствами. К чему они вам. У вас бабушка, а ей,

любившей лихих nemetur со шмайсерами и губными гармошками, видней…

Сами, вероятно, придумали?.. Я не отрицаю преступлений нацизма, но вдумайтесь

сами: как машина, не сбавляя скорости могла промчаться по людям. Вы никогда не

видели, что бывает с машиной, когда она сбивает человека? Что случается с

водителем? Они, вероятно, ехали все же на танке?

Вот так.

Трагедия тех лет, трагедия целых народов в свете англо-резуновской пропаганды

для некоторых современных людей оказывается уже выдумкой, над которой можно

посмеяться, а политический анекдот принимать за правду…

Не единственное мнение. Люди дошли уже до того, что сомневаются: а были ли те

ужасы? Любой факт, не вкладывающийся в их укоренившееся мнение, считают выдумкой,

последствием коммунистической идеологии. Они стойко верят резунам, соколовым,

гогунам и не задумываются — а кто они такие эти самые проповедники «правды» о

той страшной войне. Люди просто верят им, как верят в то, что колгейт спасет их

от кариеса, а простамол от импотенции. Верят. Но обвиняют в той же вере тех, кто

погиб за них. Верят тем, кто предал, но не верят тем, кто остался верен своей

Родине и народу.

Страшно это.

Знаете почему? Потому, что в жарких дискуссиях, чей лагерь для заключенных

больше — Сталина или Гитлера, в дискуссиях о количестве и качестве боевой

техники и подготовленности войск, в горячих обсуждениях: хотел Сталин напасть на

Германию или нет — слышится лишь одно — подспудное оправдание нацизма.

И никто отчего-то не вспоминает, не задумывается о самом главном, о том, что

обсуждаемая, уже искаженная, облитая грязью, как когда-то кровью наших отцов,

война — не была войной Сталина, коммунистов или капиталистов, русских или

украинцев, как и отдельных личностей — это была народная война. Священная.

Мировая. Война за право называться человеком, война за само право жизни. Война

не за и не против режима, не за территории или нефть — это была война за будущее

половины земного шара, война против повального уничтожения целых наций.

Гитлер: "Мы обязаны истреблять население. Нам придется развить технику

истребления населения. Если меня спросят, что я подразумеваю под истреблением

населении, я отвечу, что я имею ввиду уничтожение целых расовых единиц. Природа

жестока, следовательно, мы тоже имеем право быть жестокими. Если я посылаю цвет

германской нации в пекло войны, без малейшей жалости проливая драгоценную

немецкую кровь, то, без сомнения, я имею право уничтожить миллионы людей низшей

расы, которые размножаются, как черви."

Мне придется напомнить это запамятавшим, снять грим с приукрашенного

последователями наци лица фашизма. Но я не стану никого ни в чем уверять, ибо

человек сам должен понять и решить: где же правда и во что же верить. И пусть

каждый выберет по сути своей.

Будем объективны и хлебнем то, что хлебнули наши предки, чуть-чуть окунемся не в

игры в высших эшелонах власти, а спустимся вниз, в те самые слои, в которых

находимся сейчас, просто живем и строим планы, любим, надеемся, к чему-то

стремимся — живем, как жили те, кого сейчас не помнят, про страдания и горе

которых говорят сейчас — вранье, не было.

Встанем на их место на час, помня, что они прожили так четыре года!

Я тут недавно перебирал легенды о войне. Пришел к выводу, что пропаганда не

переврала только потопление Маринеско 'Густлова'.

Прочь политику, идеологию, личное мнение, слухи, сплетни, басни бабушек и

резунов — факты, только факты — протоколы нюренбергского процесса. А чтобы не

было намеков, что оное предвзятость, присутствует даже в судебных протоколах,

поясню, что такое нюренбергский процесс.

Сталин, каким бы упырем он ни был, был умным человеком.

Сталин не был идеалистом и поэтому понимал, сам переписывая историю, как легко

ее фальсифицировать, и подстраховался, настояв на показательном процессе против

немецко — фашистских палачей. Мне зрится в этом перст провидения, ведь если бы

не эти документы, мы бы так и блуждали по тоннелям измышлений всех, кого

нипопадя, и не могли бы защитить своих дедов и отцов…

Желание растерзать гитлеровцев было очень сильным, измученное население было до

предела озлоблено против фашистов. И не только население, но и главы

правительств мечтали сровнять Германию с землей и превратить ее в "картофельное

поле".

Президент США Рузвельт 19 августа 1944 г.: "Мы должны быть по настоящему жестоки

с Германией, и я имею ввиду весь германский народ, а не только нацистов. Немцев

нужно либо кастрировать, либо обращаться с ними таким образом, чтобы они и

думать забыли о возможности появления среди них людей, которые хотели бы вернуть

прошлые времена и вытворять вновь то, что они вытворяли"

Министр финансов Генри Моргентау вовсе изложил программу по предотвращению

развязывания Германией третьей мировой. Он как раз и предложил сровнять ее,

лишив всякого намека на индустриальное развитие, и использовать строго в