Великая Отечественная – известная и неизвестная: историческая память и современность - Страница 60

Восемь человек из 31 присутствующих на семинаре назвали проектные работы и доклады учеников. 18 человек назвали такую форму, как школьная лекция, объясняя свой выбор тем, что могут контролировать объем и содержание информации. Три человека признались, что они ограничиваются лишь чтением текста учебника. И только два человека сказали, что работают с подборкой документов, сделанной ими самостоятельно. Таким образом, выходит, что основная масса школьников получает свои знания по этому непростому вопросу из монологической формы изложения материала, что противоречит принципу проблемного обучения в старших классах.

Подводя итог, хотелось бы подчеркнуть, проблема коллаборационизма является сложной, но важной для изучения в рамках школьной программы. В настоящий момент учебник и иные средства обучения не являются для учителя полноценными помощниками при освещении этого вопроса. Педагогам приходится самим искать дополнительный материал и продумывать формы его подачи. Но самое главное, пока нет четкого видения на профессиональном уровне, каким образом должно идти преподавание проблемы коллаборационизма. Как показать подросткам ту тонкую грань, где кончается вынужденная необходимость и начинается преступление, все ли поступки можно оправдать, что важнее – нормы морали или права?

Будем надеяться, что в новом учебнике истории авторам удастся объективно, полно и интересно представить старшеклассникам эту неоднозначную проблему, что позволит ученикам сформировать свою осознанную позицию по данному вопросу.

Великая Отечественная война – важнейшая составляющая Второй мировой войны, является знаменательным историческим событием в жизни не только нашей страны, но и всего земного шара. Она имеет всемирно-историческое значение: ее итогом был полный разгром нацистской Германии и ее союзников, повлекший за собой освобождение европейских стран от фашистского порабощения. Именно Великая Отечественная война закрепилась в народной памяти как самое главное событие XX в. Историческая народная память о Великой Отечественной войне – огромная ценность и духовный капитал России.

Весь послевоенный период, а особенно в начале XXI в. память о Великой Отечественной войне является областью идеологических столкновений и попыток переписать историю в угоду геополитическим интересам стран Запада, а также его союзников в лице восточноевропейских государств и некоторых стран – бывших союзных республик Советского Союза. Сознательно смещаются акценты в оценке ключевых событий войны, формируется отрицательное мнение в отношении нашей страны и армии-освободительницы Восточной Европы, создается негативный образ советского солдата, внедряемый в массовое сознание населения.

Как справедливо отмечает исследователь Ж. Т. Тощенко, в условиях ценностной и идейной дезориентации современного российского общества историческая память фактически остается одной из немногих опор национального самосознания, которое отторгло многочисленные попытки, предпринятые в 1990-е годы, по ревизии оценок и итогов этой войны[511]. В настоящее время историческая память о Великой Отечественной войне играет особую роль, выступая фактором сплочения и мобилизации моральных сил народов России для поступательного и позитивного развития страны в будущем.

Историческая память о Великой Отечественной войне имеет в Республике Карелия свою региональную специфику, связанную с особенностями боевых действий на северном участке фронта.

На севере СССР военные действия начались 29 июня 1941 г. наступлением немецкой армии «Норвегия» (позже – армия «Лапландия», а с июля 1942 г. – 20-я горная армия). Противник наносил главные удар по Мурманску, а также вел наступательные бои на севере Карелии (на кестеньгском и кандалакшском направлениях). В ночь с 30 июня на 1 июля 1941 г. финские войска вторглись на территорию СССР в приграничных районах Карелии и на Карельском перешейке. Финским войскам противостояли войска Северного, а с августа 1941 г. – Карельского фронта. К концу декабря 1941 г. противник был остановлен на рубеже от южного участка Беломорско-Балтийского канала до станции Масельгская и западнее Кировской железной дороги по линии Ругозеро – Ухта – Кестеньга – Алакурти – Мурманск. Эта линия Карельского фронта оставалась неизменной до июня 1944 г. Таким образом, к концу 1941 г. две трети всей территории Карело-Финской ССР, включая ее столицу г. Петрозаводск, оказались оккупированными немецкими (на севере) и финскими войсками.

Из всех советских фронтов Великой Отечественной войны Карельский фронт действовал самое продолжительное время (2 года 10 месяцев), на самом протяженном расстоянии (около 1600 км – от Ладожского озера до Баренцева моря) и в особо сложных северных природно-климатических условиях. Причем финские войска играли важную роль в планах Германии на северном участке советско-германского фронта. Они вели боевые действия от Ладожского озера и до северной части Карелии. В этой связи в исторической памяти народов Карелии сохранилось стойкое представление, что главным врагом для нашей страны в данном регионе являлись войска соседней Финляндии, союзницы Германии в период военных действий 1941–1944 гг.

Однако этот очевидный факт участия Финляндии на стороне нацистской Германии в войне против Советского Союза до сих пор отрицается в соседней стране. В исторической памяти Финляндии прочно утвердилось мнение, что в 1941–1944 гг. страна вела свою обособленную войну против Советского Союза, названную «война-продолжение», где нацисты выступали для финнов в качестве лишь «братьев по оружию».

Эта мифологизированная схема позволяет не раскрывать правду о планах подготовки Финляндии к агрессивной войне против СССР, не касаться того, какие делались конкретные указания со стороны Германии на реальные цели участия Финляндии в войне.

Попытки переписать историю, вопреки очевидным фактам, свойственны не только историкам и журналистам Финляндии, но и ее политическому руководству. 1 марта 2005 г. президент Финляндии Тарья Халонен, выступая во Французском институте международных отношений, изложила финский взгляд на Вторую мировую войну, в основе которого лежит тезис о том, что «для Финляндии мировая война означала отдельную войну против Советского Союза, в ходе которой финны сумели сохранить свою независимость и отстоять демократический строй». В этой связи МИД России вынужден был заявить протест, напомнив президенту Финляндии преамбулу Парижского мирного договора 1947 г., заключенного с Финляндией «Союзными и Соединенными Державами», в котором Финляндия отнесена вместе с некоторыми другими странами к союзникам фашисткой Германии[512].

На самом деле, Финляндии начала воевать с СССР по строго согласованному с германским командованием военному плану, а ее политика в оккупированной ею Карелии мало чем отличалась от установленного нацистами «нового порядка» на захваченной у СССР территории. Причем в действительности агрессивная политика Финляндии в 1941–1944 гг. простиралась значительно дальше возвращения утраченных в «зимнюю войну» территорий, предполагая захват обширных советских пространств, расположенных далеко за пределами старых, 1920–1939 гг. границ.

Тем не менее, устойчиво укоренившееся в исторической памяти Финляндии пропагандистское утверждение об «обособленной войне» против Советского Союза позволяло сформировать в соседней стране еще один миф – о некой «гуманной» политике Финляндии в отношении русских в период войны 1941–1944 гг.

Исторические факты опровергают данное утверждение. К концу 1941 г. оказалась оккупированной финскими войсками значительная часть территории Карело-Финской ССР. В декабре 1941 г. оккупационные власти провели перепись населения, оказавшегося в зоне оккупации. Общая численность составила 86 119 человек, в том числе «национальное» население (финно-угорское) – 35 919 человек, «ненациональное» (русские и другие нефинно-угорские народы) – 50 200 человек[513].