Великая оболганная война-2 - Страница 3

Серпилина никто не спросил заранее, сможет ли он взять Грачи к этой дате. По общей обстановке считалось, что может, и, вообще-то говоря, немцы действительно сидели в этих Грачах, как на подрубленном суку, но, чтобы без особых потерь, грамотно подрубить этот сук, нужны были, по крайней мере, еще сутки. А вот этого и не пожелали знать ни заранее, ни тем более потом. Армия обещала Грачи фронту, фронт - Ставке, и от Серпилина потребовали, чтобы он хоть вылез из кожи, а взял Грачи к 24 часам!»1

В этой цитате сконцентрированы все основные признаки, которыми массовое сознание наделяет «праздничные наступления». Эти наступления и атаки, как правило, не имеют военного смысла. Их проведение обусловлено только грядущими праздниками. На их подготовку отпущено недостаточно времени. И в силу этого они слабо обеспечены, проводятся с ошибками и всегда сопровождаются большими жертвами, которых в ином случае можно было бы избежать.

Разумеется, в основе романа К.М. Симонова лежат реальные события Великой Отечественной войны, в том числе и события Московской битвы. Автор сам, будучи военным корреспондентом, выезжал на фронт, многое видел, еще больше услышал от друзей, знакомых и случайных попутчиков. Он был свидетелем бесплодных атак, неоправданных жертв, разгильдяйства, трусости, стремления выслужиться и другого негатива, который неизбежно случается на войне. Он наслушался «глубокомысленных» рассуждений «кабинетных» стратегов, да и сам грешил этим делом, судя по его дневникам. Талант помог ему написать великолепные романы о войне, одни из лучших в нашей литературе. 1941 год до сих пор воспринимается большинством населения нашей страны по роману «Живые и мертвые», совсем как 1812-й по роману Л.Н. Толстого «Война и мир» или Вешенское восстание по «Тихому Дону» М.А. Шолохова.

В этой связи интересно рассмотреть, как К.М. Симонов обработал имеющийся у него материал, какие стереотипы внес в массовое сознание и как они выглядят в свете современных знаний.

Прежде всего обращает на себя внимание мотивировка К.М. Симоновым приказа командующего армией взять Грачи к 24 часам - желание попасть в праздничную сводку Совинформбюро. Действительно, к февралю 1942 года наступление под Москвой выдохлось, по существу оно продолжалось только на отдельных участках, а на остальном фронте советские войска отражали контратаки противника. Моральный дух бойцов падал, и в этих условиях могло возникнуть желание приободрить их, показать, что Красная Армия по-прежнему наносит удары по врагу, громит его. Однако это всего лишь писательская трактовка тех событий, на которую К.М. Симонов, разумеется, имел полное право. Историк же может трактовать их и по-другому.

Документальных свидетельств об отдаче приказа отметить 23 февраля взятием того или иного населенного пункта не обнаружено. Мог ли такой приказ отдаваться устно? Возможно, хотя и маловероятно. Во всяком случае, ни одного населенного пункта, взятого накануне 23 февраля и чье взятие можно связать с грядущим праздником, припомнить не удается. Позднее такие случаи бывали, например, город Кривой Рог был освобожден 22 февраля 1944 года. Но его освобождение отчего-то не ассоциируется с праздничной датой. Да и упомянут он был не в праздничной сводке, а в сводке за 22 февраля. Рассказы о «праздничных наступлениях» накануне Дня Красной Армии относятся в основном к периоду Московской битвы. Эта битва особенно ярко отразилась в народной памяти, победа в ней была первой нашей победой, и досталась она очень тяжело. Любые подробности, связанные с ней, детали, раскрывающие общую картину или, наоборот, противоречащие ей, приобретали особую важность. Потом к победам привыкли, рассказы о них менее подробны по содержанию и более позитивны по настрою.

Корни рассказов о «праздничных наступлениях» зимы 1942 года, видимо, следует искать в приказе народного комиссара обороны № 55 от 23 февраля 1942 года с поздравлением по случаю 24-й годовщины Красной Армии2. Этот приказ подводил итоги восьми месяцев войны и делал упор на том, что сила противника сломлена, Красная Армия перехватила инициативу и успешно громит врага. Залог этого успеха виделся в том числе и в исторических традициях, идущих от 23 февраля 1918 года, дня создания Красной Армии. В приказе давался перечень городов, освобожденных в предшествующий период: Калинин, Клин, Сухиничи, Андреаполь, Торопец. Из контекста следовало, будто освобождены они совсем недавно, т.е. накануне праздника. Приказ запомнился многим прежде всего потому, что был, по сути, первым позитивным приказом с начала войны, объявленным всему составу Красной Армии и Флота. Прием, использованный в нем, - перечисление ряда освобожденных городов в праздничном обращении, К.М. Симонов реализовал в своем романе, но поместил этот перечень в сводку Совинформбюро. Дело в том, что сводки Совинформбюро помнили все, именно по ним люди судили о ходе войны. В романе писатель немного подправил действительность в нужном ему ключе, в настоящей утренней сводке от 23 февраля 1942 года никакие населенные пункты вообще не упоминались. Нечего было упоминать, Красная Армия по всему фронту отбивала контратаки противника и не двигалась вперед. Только в вечерней сводке от 23 февраля 1942 года упоминается освобожденный город Дорогобуж. Но Красная Армия к его освобождению не имела отношения. Дорогобуж еще 15 февраля был занят партизанами и удерживался ими до лета. Трудно сказать, когда об этом знаменательном событии стало известно в Москве, в оперативных сводках Генерального штаба сведений о нем нет. Могло ли освобождение Дорогобужа претендовать на роль праздничного подарка или нет, но о нем сочли необходимым упомянуть в торжественный день.

Следующий момент, на котором акцентируется внимание читателя, это высокие потери советских войск при атаке на Грачи. Причинами этих потерь К.М. Симонов называет неподготовленность атаки и неправильную тактику, атаку в лоб. Такие факты действительно имели место, но абсолютизировать их, как это делает писатель, не стоит. Бывало и по-другому. Известны приказы командующего Западным фронтом Г.К. Жукова с требованием не атаковать в лоб опорные пункты противника, а обходить их. Нет никаких оснований утверждать, что нижестоящие командиры игнорировали эти приказы и поступали по-своему. Советские войска в наступлении под Москвой широко использовали обходы, не раз добиваясь этим победы. Другое дело, что обходы сами по себе не являлись панацеей от тех бед, которые испытывала Красная Армия в первый период войны. А именно так они представлены в романе. Стоит обойти, и противник сам уйдет. Оставляя в стороне вопрос о том, куда уйдет противник и стоит ли его выпускать, необходимо отметить, что эти надежды не всегда оказывались оправданными. Будучи обойденными и даже окруженными, немцы не торопились отходить. Они до последнего старались удерживать позиции и, используя тактику «угловых столбов» и «шверпунктов», старались обратить ситуацию в свою пользу. Зачастую им это удавалось. Например, им удалось удержать опорные пункты в основании прорыва, через который устремились к Вязьме войска генералов П.А. Белова и М.Г. Ефремова, и затем закрыть его. То же случилось и после прорыва 2-й Ударной армии под Любанью. Окруженный в Демянске немецкий гарнизон не сдался, а долго держался, снабжаемый с помощью воздушного моста. Основными причинами этих и ряда других неудач Красной Армии являлись слабая подготовка и плохое техническое оснащение. Косность командиров, привыкших следовать старым шаблонам, играла второстепенную роль.

Если в рассказах о «праздничных наступлениях» к 23 февраля можно обнаружить отголоски реальных событий, пусть и измененные до неузнаваемости, то легенда о взятии Киева к 7 ноября имеет полностью искусственное происхождение. Источником этой легенды стала киноэпопея Ю.Н. Озерова «Освобождение», точнее, фильм «Прорыв», рассказывающий о событиях осени 1943 года. Он вышел на экраны в 1970 году, и в нем впервые была обнародована эта версия освобождения Киева.