Великан - Страница 6

- Да,- ответил несколько удивленный великан.Спасибо вам.

Попрощавшись со старой дамой, он вышел, и, найдя суженую, поспешил обратно, через лес на дорогу из цветного булыжника.

Внезапно одно искривленное дерево зашевелилось, и от ствола отделился нестарый человек в черном бархатном камзоле. Под камзолом у него была надета зеленоватая рубашка со следами губ от карлиц до великанш.

- Афанасий,- сказал Мастер Вальпург громовым голосом,- родители учили тебя не врать, но ты соврал пожилой женщине, и за это будешь наказан!

Тут Чугунов почувствовал, как суставы его ревматически заскрипели, и увидел, что руки и ноги стали уменьшаться. Он обернулся - злого волшебника как не бывало. Посмотрев на Афанасия, Настя вскрикнула.

Рост великана уменьшился на пятьдесят сантиметров.

- Проклятие! - пробормотал великан.- Как это не вовремя! Ладно, не будем падать духом.

- А я и не думаю падать духом,- ответила девушка.- Так тебе будет легче попасть в кольцо, а мне целоваться с тобой. Хотя все равно высоко,вздохнула она.

Настя начала понимать, что слишком большое достоинство тоже может оказаться недостатком. О причине огорчения Афанасия она не подозревала. Молодые люди выбрались из леса на дорогу и с походной песней зашагали по цветному булыжнику. К вечеру они увидели город, переночевали на опушке леса в стоге сена.

Утром скатерть-самобранка накормила их пряниками и сладкими пирогами, и уже к десяти утра они перешли государственную границу тридевятого царства, а в полдень входили в столицу.

Странное зрелище представлял собой этот город.

Ряды мрачных одно- и двухэтажных домов уныло тянулись по обеим сторонам улицы, высокие заборы с глухими воротами закрывали все промежутки между домами, массивные ставни наглухо закупоривали подслеповатые, низко, почти у самой земли расположенные окошки. Несмотря на яркое солнце, светившее высоко в небе, на улице царил сумрак, и в этом сумраке молча брели редкие согбенные фигуры. Не слышно было ни смеха, ни плача, только шарканье ног по булыжной мостовой нарушало тишину. Было в этом что-то нехорошее. В воздухе пахло тревогой и неизвестной опасностью.

- Почему здесь так страшно. Всезнающий? - спросил великан.

- Тридевятое царство - это царство ужаса,ответил Глаз.- Страна страшных сказок, привидений и кошмарных снов.

- Нечего сказать, попали! - проворчал великан.

- Мне с тобой совсем не страшно. Как хорошо, что ты такой большой и сильный! -сказала Настя. Зубы ее мелко стучали.

- Ладно, не бойся! - он обнял девушку за плечо.- Спросим-ка лучше, где Бабу Ягу искать.

Но прохожие на вопрос не отвечали и испуганно шарахались в сторону. Так и не получив ни от кого ответа на свой вопрос, они дошли до конца улицы.

Здесь, на окраине, начинался пустырь, точнее - городская свалка, высились груды мусора, валялись старые бочки и ящики. И все-таки в этом унылом месте слышался какой-то сдержанный гомон. Время от времени сюда приплетался тоскливый и протяжный вой. Они пошли на шум и увидели странную картину.

Вокруг перевернутого ящика толкались две компании призраков, одетых в такие лохмотья, которыми побрезговал бы даже небрезгливый пункт вторсырья.

Одна компания привидений состояла из повешенных с обрывками веревки на шеях, вторая - из казненных на плахе; эти держали окровавленные головы под мышкой. Шла игра в карты. Но поскольку денег у призраков не было, а личное имущество не представляло собой заметной ценности, команда висельников выставила закладом совесть местного визиря, противники же играли на материнскую любовь одной непрофессиональной проститутки. Игра шла хоть и азартная, но какаято невеселая. Время от времени кто-нибудь из игроков начинал выть что-то фольклорное. В конце концов, все они в прошлом были людьми и каждый был несчастен по-своему. Однако путешественников эта картина поразила.

- Видно, в этой стране привидения так обнаглели, что показываются людям даже днем,- негромко сказал великан.

- Стойте! - крикнул призрак висельника с одним уже отгнившим усом.и одной пустой глазницей.- Здесь человеки! Ну-ка ты, длинный, иди сюда! Сыграем на совесть или на материнскую любовь?

- Нет, я не играю,- сказал великан скромно.- Не умею.

- Не умеешь - научим,- призрак разгладил единственный ус; видно было, что он здесь старший.Не хочешь - заставим!

- Как это вы меня заставите? - улыбнулся юноша.

- А так. Расскажем о тебе кошмарным снам, а они в эту ночь будут всех жителей царства мучить и так тебя разрисуют... Человек тридцать сердечников из-за тебя помрут, сотня рехнется... временная потеря трудоспособности, вдовы, сироты! А виноват будешь ты!

- Подлецы! - сказал Афанасий.- Но мне надо посоветоваться!

- Советуйся, советуйся! Но не пытайся смыться!

- Всевидящий,- спросил великан,- ты сможешь мне помочь?

- Я никогда не действую, не призываю к действию и не помогаю действию.

- Ну, а сказать, у кого какие карты и что в колоде, можешь?

- Могу. Я вижу все, что на земной тверди. Но подсказать тебе смогу только один раз, это напоминает помощь действию.

- Действовать буду я сам,- и Афанасий вернулся к игрокам.

- На что будете играть? - спросил старый призрак с обломком копья между ребрами. Сам он не играл, он был болельщиком.

- Хочешь совесть, прекрасную совесть мудрого визиря? - кривлялся перед ним юный висельник с отрубленной рукой.- Или материнскую любовь юной и прекрасной дамы? Можем сыграть два раза. А ты поставь в заклад свой смех или свое мужество.

- Играй на материнскую любовь,- шепнула Настя.- Ее можно вернуть несчастной женщине. А кто однажды потерял совесть, обратно ее не возьмет!

- Вот что, мужики,- сказал Афанасий твердо.Играю на трех условиях. Первое - играю всего три раза, второе-играю на свой смех, третье-после игры скажите, как пройти к Бабе Яге.

- Это по-нашему,-отозвалась голова из-под мышки оборванного призрака с огромной шпагой.-Это по-благородному! Джентльмены, по рукам?

- По рукам! - завыли остальные.

Карты сдавал джентльмен со шпагой. Он поставил мешавшую ему голову на бочку, сказав вертевшемуся здесь же однорукому воришке: "Кыш отсюда", и быстро перетасовал карты.

- Джентльмены, только без жульничества!

Первую партию выиграл великан. Предводитель висельников передал ему материнскую любовь, завернутую в застиранную ситцевую, в мелких розовых цветочках тряпку. Любовь на ощупь была мягкая и теплая. Великан вспомнил родной дом, маму. Сердце его сжалось, сентиментальность охватила расслабляющей волной.

- Давайте на совесть! - закричал он.- Мой заклад тот же!

- Вот это по-нашему! - потер руки призрак-болельщик. Несмотря на то что он не играл, он переживал больше других.

Во второй раз сдавал великан... И проиграл. Дружный вой игравших и неигравших потряс окрестности.

- Ваш смех стал нашим смехом!-улыбнулся предводитель.

И Афанасий с этого момента перестал улыбаться.

Однако остановиться он уже не мог.

- Ставлю свое мужество против совести визиря!

- Пойдет! - ответили ему призраки.- Бери колоду, сдавай карты сам. Мы по-честному!

Опять сдал великан. Но теперь он прижал легонечко Глаз, тихо лежавший за пазухой.

- У них бескозырка,- шепнул Глаз.

Выиграл великан. Призрак с одним усом и одним глазом передал ему мешок. Совесть оказалась тяжеленная.

- Неужели она одна столько весит?

- Много чего на совести у этого визиря,- объяснил главарь.

Рассказали привидения, как .Бабу Ягу отыскать, где мать, потерявшую любовь, найти, где визирь без совести живет, завыли тоскливо и разлетелись. Только предводитель с одним усом и пустой глазницей, улетая, хохотал великановым смехом.

Внезапно ближайшая куча мусора осыпалась, и из нее вылез Вальпург Джонатанович в джинсовом костюме с подтеками и пятнами и неизменной рубашке со следами губ от карлиц до великанш.

- Афанасий Чугунов,- торжественно сказал он,-ты лишился смеха и веселья и за это должен быть наказан!