Величайшие загадки человека - Страница 84

Словом, так или иначе, мы имеем дело с неким феноменом, который требует тщательного изучения, выработки мер противодействия. Говорят, что с космонавтами уже начали работать первоклассные врачи–гипнотизеры, были внесены многие изменения в систему подготовки к полетам и в принцип отбора испытателей. Кстати, вы заметили, что в космос теперь посылают отнюдь не молодых, а много повидавших, имеющих богатый жизненный опыт людей. У них психика заметно устойчивее, чем у впечатлительной молодежи…

Но кто знает, какими еще тайнами поразит нас Вселенная? Ведь совершая космический полет, человек попадает в иные природные условия, к которым он совершенно не приспособлен предыдущим ходом эволюции. Одно, впрочем, вполне ясно: явление, каким бы странным или даже немыслимым оно ни казалось, нельзя замалчивать, а надо детально изучать.

…Клетка необычной шестигранной формы занимала всю комнату. Стенки — из блестящей жести, а двери и смотровые окошки затянуты частой металлической сеткой.

«Металл экранирует окружающее пространство от токов сверхвысокой частоты, — пояснила старший научный сотрудник Института гигиены труда и профессиональных заболеваний Лариса Васильевна Походзей. — За сеткой они гуляют, как хотят. Видите, для них подведен даже специальный волновод от генератора СВЧ–излучения…»

На этом стенде и проводят ученые опыты над животными. Размещая их ближе или дальше от источника, меняя время облучения, можно достаточно точно дозировать количество лучей, получаемых живым организмов. А о том, что облучение влияет на здоровье, можно судить хотя бы по строгой надписи на входной двери: «Во время эксперимента не входить!»

В соседнем помещении стоял пульт с кнопками и циферблатами. Перед ним широкое окно, через которое виднелись две огромные обкладки конденсатора, подвешенного на высоковольтных изоляторах.

«С его помощью мы создаем электрические поля разной напряженности, — продолжила пояснения Лариса Васильевна. — А когда нужна только магнитная составляющая, включаем индукционную катушку».

В третьей комнате подопытные кролики сидели в больших, полуметрового диаметра трубах, окрашенных серебрянкой и выглядевших одинаково. Однако Лариса Васильевна пояснила, что первая труба — из алюминия, вторая — из магнитного сплава пермалоя, а третья — просто из пластика.

С торцов трубы закрываются крышками. И тогда они превращаются в замкнутые исследовательские камеры. Одна экранирует естественное электромагнитное поле Земли, вторая — лишь магнитное, ну а третья — сохраняет естественные условия.

Так изучают особенности воздействия на организм нехватки тех иди иных полей или полное их отсутствие.

«Экспериментальное хозяйство вы увидели, а теперь пройдем к нашему научному руководителю профессору Борису Михайловичу Савину, — предложила моя провожатая. — Там и продолжим беседу…»

За окном лаборатории вовсю лупил дождь, но наш разговор с Б. М. Савиным пошел не о тех погодно–климатических изменениях, которые так очевидны, а о тех, что до недавнего времени никто и признавать не хотел.

«Напрасно люди думают, что за электросмогом — так иной раз называют паразитный электромагнитный фон — в нашей стране никто не следит, — сказал Савин. — Советский Союз был первой страной в мире, где допустимые уровни электромагнитных излучении радиочастот были регламентированы в государственном порядке еще в 1955 году. Правда, принятые в те времена нормы зачастую не имели достаточно глубокого научного обоснования. Американцы над нами даже посмеивались: «Виданное ли дело, ваши нормы отличаются от наших в сто тысяч раз! Да возьми мы их на вооружение, и работать бы не смогли!»

Однако шло время и положение постепенно менялось. У нас, по мере того как ученые все больше разбирались в механизмах воздействия электромагнитных полей на живые существа, перестраховочные коэффициенты снижались. А вот американцы, напротив, ужесточали свои нормы. И не случайно.

По свидетельству Савина, к концу XX века в США имелось свыше 7 миллионов радиопередатчиков (не считая военных), порядка 6 тысяч телецентров, более 8 тысяч радиостанций, 2,5 миллиона микроволновых ретрансляторов… А ведь здесь еще не учтены десятки миллионов микроволновых печей, дисплеев, телевизоров и других чисто бытовых источников радиоизлучения. Так что американцы всерьез обеспокоены проблемой электросмога.

У нас показатели, понятно, поскромнее. Но в последние годы в связи с развитием сети частных теле и радиоканалов, сотовых радиотелефонов и тут есть шанс «догнать и перегнать Америку». Только надо ли?

«Но ведь наш организм не приемник, разве нарушишь его работу «глушилками»? — возможно полагаете вы. И напрасно. Любое живое существо является приемником электромагнитного излучения. Конечно, мы не можем напрямую слышать, скажем, радиопередачи, за исключением тех редких казусов, когда людям, например, ставили зубные пломбы из полупроводникового материала и бывшее дупло становилось своеобразным детектором. Однако люди, как и животные, растения, достаточно чувствительны к окружающему электромагнитному фону. Пчелы, например, спасаются бегством, залетев случайно в сферу действия электромагнитного поля промышленной частоты 50 герц, а у мышей и крыс, когда их держали вблизи от ЛЭП, происходили изменения в составе крови и гормональном аппарате.

«Принцип воздействия электромагнитных полей на человека достаточно сложен, — говорит профессор Савин. — Во многом он зависит от того, какое именно — электрическое или магнитное, постоянное или переменное, какой частоты и интенсивности, на какие органы действует. И подход здесь строго индивидуальный — что для одного гибельно, для другого может пройти без последствий».

Самый простой механизм воздействия — тепловой. Кому приходилось принимать процедуры в кабине физиотерапии, знает: при ВЧ–прогревании сами электроды холодные, а телу от них тепло. Прогрев идет глубинный, греется не кожа, а слои под ней. Почему? Да все очень просто: кожа и подкожный жир хорошо проводят ВЧ–колебания, а вот мышечные ткани обладают повышенным сопротивлением. А где больше сопротивление, там больше и прогрев.

Есть и другие механизмы. Например, для некоторых частот голова может играть роль своеобразной диэлектрической линзы, фокусирующей излучения. Миллиметровые волны могут резонировать на субмолекулярном уровне. Эффект от этого бывает как положительный, так и отрицательный. Человек заболевает, или, напротив, вылечивается, скажем, от наркомании. Подобные исследования, кстати, проводились в нашей стране.

«Борис Михайлович, иногда говорят, что воздействие электромагнитного поля в какой‑то мере сравнимо с радиационным — невидимо, неслышимо, а результаты есть. Но, как известно, особая зловредность радиации заключается в том, что она имеет свойство накапливаться в организме».

«Понимаю, к чему вы клоните. Нет, с электромагнитным излучением положение несколько легче. В организме есть защитные механизмы, восстанавливающие нашу способность сопротивляться воздействию внешних полей. Хотя некая временная зависимость тут тоже имеется: чем больше времени, скажем, в течение дня, человек подвергается воздействиям паразитных полей, тем меньше должна быть их интенсивность. Существуют даже специальные санитарные нормы, показывающие безопасные пределы…»

Устанавливаются эти нормы с помощью экспериментов на животных — кроликах, крысах, мышах… А затем полученные величины пересчитываются с учетом массы человека и особенностей его организма.

Здесь свои сложности. Скажем, при СВЧ–облучении крыса в 15—20 раз чувствительнее человека. Это и понятно: масса ее тела намного меньше. Но с другой стороны, длинноволновое излучение от линий электропередач воспринимается нами в 10—15 раз хуже, чем теми же крысами. Почему? В этом еще предстоит разбираться.

Конечно, для правильной экстраполяции необходимы глубокие знания физиологии, эксперименты на моделях. Например, воздействие излучения на голову человека моделируется с помощью так называемой шестислойной модели. Упрощенно говоря, это манекен с электронной начинкой. Датчики фиксируют характер поглощения электросмога мозговой оболочкой, полушариями, ликвором, кровеносными сосудами…