Величайшие загадки человека - Страница 82
Речь прежде всего шла о фантастических грезах наяву, которые посещали многих космонавтов. Человек вдруг претерпевает одну или даже несколько трансформаций, неожиданно превращаясь в какое‑то сверхъестественное существо, буквально ощущая себя в его шкуре. Перевоплощения могут продолжаться сколь угодно долго. Каждым нервом чувствуя свои огромные синие когти, чешую, видя даже перепонки между пальцами, космонавт «бродит» по неизвестной планете, «общается» с другими ее обитателями.
Потом он становится чем‑то иным — скажем, переселяется в тело существа из другой эпохи или другой галактики, враз усваивая новый язык, привычки и обычаи. Абсолютно неизвестный для него мир он воспринимает в тот миг как нечто вполне привычное. Никакая космическая техника с такой быстротой и легкостью не способна переносить человека в пространстве и времени…
Одновременно все космонавты, побывавшие в подобном состоянии, как выяснил Сергей Владимирович, определяют некий идущий извне мощный поток информации.
Эмоционально–психические переживания при этом настолько сильны, что, выходя из «потока», человек начинает всерьез опасаться за свое душевное здоровье. И это при том, что в космос, как всем известно, берут наиболее психически устойчивых людей.
Некоторые из собеседников Кричевского вели дневниковые записи своих фантастических «похождений». Но, как ни пытался он уломать товарищей показать эти записи ученым, опубликовать их, — следовал категорический отказ.
Поскольку явление окутано тайной, судить о его природе сложно даже кандидату технических наук и действительному члену Академии космонавтики имени Циолковского, коим является Кричевский. Однако он предполагает, что определенную роль тут играет «эффект Соляриса», предугаданный Станиславом Лемом. «Феномен фантастических состояний сознания представляет огромный интерес для научных исследований, — полагает космонавт. — Ведь наша психика еще недостаточно изучена, а тем более почти неизвестно, что происходит с ней за пределами земной атмосферы, в состоянии невесомости. Человек все же переходит в другую физическую реальность… Может быть, какие‑то подсознательные ощущения, ассоциации таким образом концентрируются и выплескиваются наружу, материализуясь, как на планете Солярис?»
Похожие видения можно искусственно вызвать у человека и на Земле, скажем, погрузив его в гидрокостюме в соляной раствор, где он будет плавать, почти как в невесомости, — такое состояние называют «сном мертвого человека» — испытуемый спустя какое‑то время ощущает в чем‑то похожие галлюцинации. Но в космосе они куда ярче. Там другая среда, она может провоцировать видения.
О том, что это не более чем видения, позволяют судить видеозаписи и свидетельства коллег космонавта. Во время таких «отключек» космонавт всегда оставался, так сказать, «в своем теле» и даже не проявлял никаких странностей в поведении.
В романе Станислава Лема, если помните, «гости» были воплощением больной совести человека. То, что мучило, грызло душу еще на Земле, на Солярисе становилось явью. Ну а с чем связаны действительные грезы космонавтов?
К определенным выводам ни Кричевский, ни кто‑либо другой пока не пришли — слишком мало пока информации. Хотя постепенно начинают прорисовываться вот какие противоречия.
Кричевский утверждает, что никто из его собеседников не говорил, что узнал кого‑то или что‑то из своей прошлой жизни. Непохоже, что эти видения как‑то мучили, тяготили их. «Более того, у некоторых «сны наяву» сопровождались потрясающими предупреждениями извне о возможной опасности. Скажем, был случай, когда моего коллегу «предупредили» о грозящей технической неисправности на орбите, — свидетельствует он. — Когда он вернулся в обычное состояние, первым делом проверил «опасные места». Если бы не «вещий сон», космонавты могли бы и погибнуть»…
Однако совершенно об иных результатах своего исследования пишет журналистка Мария Ветрова. В своем очерке она ссылается на рассказ пожелавшего остаться неназванным космонавта, который сообщил, что им с напарником довелось «беседовать» в космосе с людьми, ранее им известными, но ныне, увы, умершими.
«Только давайте уговоримся сразу, — предупредил космонавт, — не нужно сваливать на пресловутые советские порядки, обеспечившие появление приказа о нераспространении определенной информации. Ведь спустя примерно год после нашего такой же приказ был издан в Штатах. Именно им и объясняется упорное нежелание американских астронавтов говорить на эту тему…»
Однако многие из слетавших, как у них, так и у нас, заметно изменили свои привычки, даже образ жизни. Почему так? Нельзя же думать всерьез, что всему первопричина — просто боязнь космоса? Ведь враждебность или по крайней мере недружелюбность окружающей среды должна была себя как‑то проявить. И она действительно себя проявила… И оказалась куда сложнее и серьезнее, чем уже надоевшие всем НЛО, сверкающие шары и «тарелки», диски и даже живые, невидимые «пиявки», плавающие в нашей атмосфере. Приблизительно в то же время, когда появился приказ о нераспространении информации, произошло еще одно событие. С этого же момента раз и навсегда были прекращены одиночные полеты в космос — экипаж должен состоять минимум из двоих. Можно сказать, что это чистая случайность — просто техника стала мощнее, а летать вдвоем всегда безопаснее, чем по одиночке. Но можно рассудить и по другому.
«В какой‑то момент я вдруг почувствовал, что рядом с нами находится еще кто‑то, — рассказывал космонавт. — Вроде бы некто невидимый смотрит тебе в спину крайне тяжелым взглядом. Причем уверенность в незримом присутствии стопроцентная!
Буквально мгновение спустя резко оторвался от иллюминатора и начал по мере возможности озираться и мой товарищ — бортинженер.
Поверьте, оба мы были людьми, максимально далекими от всяческой мистики! Поэтому буквально онемели, когда незримое существо проявило себя: раздался шепот…
У нас с коллегой были исключительно доверительные отношения, познакомились мы за много лет до Звездного. Потому чуть позже мы сравнили «тексты», которые каждый слышал в своей голове. Они оказались совершенно разными. Тем не менее между ними была и некая глубинная связь. Но лучше, наверное, все по порядку…
Попробую восстановить, что услышал я. Не точно, разумеется, но тут важен смысл, а не слова. Слова, как я понял позже, вообще не были произнесены…
Мой «текст» звучал где‑то в глубине сознания примерно так: «…Ты слишком рано и неправильно пришел сюда. Верь мне, ибо я твой предок по материнской линии. Помнишь, она рассказывала тебе, еще в детстве, о прадеде, основавшем Демидовский завод на Урале?.. Сынок, вы не должны здесь быть, возвращайся на Землю, не нарушай Законов Творца… Сынок, ты должен вернуться, вернуться, вернуться…»
Могу добавить, что, очевидно, для «достоверности» мне была рассказана еще и небольшая, известная исключительно в нашей семье история, связанная с этим прадедом.
Совсем на другом «материале» был создан текст моего товарища, хотя суть его состояла в том же — в призыве покинуть космос и никогда не возвращаться сюда. Его «собеседником», точнее, «собеседницей», тоже была давно умершая родственница… Для убедительности она упомянула некую ситуацию, о которой вообще, как он полагал, знал лишь он один…
Спустя два дня мы приземлились. За время до посадки наши тексты нашептывались еще один раз, без малейших отклонений от их содержания, а эффект присутствия «чужого» так и не покинул нас все полетное время»….
Можно, конечно, попросту отмахнуться от подобных рассказов, отнеся их к космическому фольклору. Ведь существует же всем известная морская «травля», так почему бы не появиться и космической мифологии?.. Но давайте предположим на минуту, что феномен действительно существует, и поищем причины, его породившие. Они, кстати, могут оказаться вполне материальными.
Для начала вспомним еще об одном, куда менее загадочном феномене, о котором космонавты тоже долгое время не решались рассказывать врачам — боялись, что их спишут по здоровью. А дело в том, что во время длительных орбитальных экспедиций кое‑кто сначала во сне, а потом и наяву стал отмечать возникновение каких‑то световых вспышек. Причем каждый видел такие вспышки в свое определенное время.