Вектор-Прайм - Страница 12
— И ногри, — добавил Ном Анор. — Лею Соло всегда сопровождает хотя бы один ногри.
— Ногри — достойные противники, — согласился Тиноктин. — Но других я опасаюсь гораздо больше. И вам тоже следует.
Ном Анор взглядом пригвоздил человека к месту, как будто напоминая ему, кто здесь босс, а кто простой клеврет. Шок Тиноктин отпрянул, кровь отлила от его лица. Он провел немало времени в обществе Ном Анора и научился бояться этого взгляда, но еще больше он боялся самой смерти.
— Они джедаи, — запинаясь, пролепетал он. Нужно было как-то объяснить, от чего именно он предостерегал господина, убедиться, что Ном Анор не потерял к нему доверия. Несколько прежних советников плохо кончили, выражая сомнение в его поступках.
— Лея еще не джедай. По крайней мере, подлинное могущество джедаев ей еще не подвластно, как мне объяснили, — с ехидной усмешкой ответил Ном Анор. Увидев это, Шок немного расслабился. — Ее дочь также не прошла обучение.
— Но Мара Джейд считается одним из самых сильных рыцарей, — указал подручный.
— Мара Джейд вынуждена считаться с другими проблемами, — напомнил ему господин.
Напоминание о болезни Мары ничуть не успокоило Шока Тиноктина; напротив, его бросило в дрожь при мысли о предстоящей встрече с этой женщиной.
— Она давно должна быть мертва, — осмелился высказаться он.
Вновь улыбнувшись, Ном Анор почесал голову. Он уже давно не снимал углита-маскуна, и кожа под ним буквально зудела. Но время еще не пришло, и даже перед таким доверенным приспешником, как Тиноктин, не следовало являть свое истинное, обезображенное лицо и причудливый глаз — пример его преданного служения идеалам юужань-вонгов.
Он сам изуродовал себя в тот день, когда его возвели в ранг исполнителя и назначили передовым агентом армии вторжения Преторит-вонг. Глаз он выжег раскаленным прутом с острием на конце, а пустоту заполнил еще одним органическим чудом — плэрин-болом. Это существо размером с обычный глаз юужань-вонга вместо зрачка имело пасть, из которой по приказу хозяина — простому подергиванию века — выстреливал сгусток ядовитой слизи на расстояние до десяти метров.
— Способность Мары Джейд сопротивляться ядовитым спорам впечатляет, — не мог не признать Ном Анор.
— Все, на ком вы их испытали, умерли за несколько недель — или вот-вот умрут, — напомнил Шок Тиноктин. — Большинство и пары дней не продержались.
Исполнитель кивнул. Его споры кумб показали себя предельно эффективными, разрушая молекулярную структуру клеток жертвы и вызывая ужасную скоропостижную кончину. Если бы ему только удалось превратить обычный яд в заразную болезнь, чтобы споры сами передавались от жертвы к жертве и тем самым изводили под корень целые народы…
Ном Анор вздохнул и вновь потер голову. Распространение спор кумб, броллуп, тегнест и десятков других разновидностей было для него не более чем хобби, которым он занимался без отрыва от основных обязанностей, пытаясь выискать способ быстро и без усилий разделаться с рыцарями-джедаями — этими сверхсуществами здешней галактики. К тому же, если его алхимическая деятельность пойдет успешно, она послужит хорошим подспорьем для того, чтобы Ном Анора повысили до верховного префекта. Но пока что все его усилия и устремления не давали плодов, ведь Мара Джейд-Скайуокер каким-то образом справилась со спорами — либо же просто не подпускала их к жизненно важным органам.
— Ты принес шлехо-тритона? — спросил он.
Шок Тиноктин выудил из складок одеяния небольшую оранжево-бурую ящерицу.
— Пусть он подберется поближе к ее рту, — распорядился Ном Анор, и его клеврет, уже слышавший эти инструкции не один раз, кивнул. Споры кумб, основной ингредиент изготовленной Ном Анором смертоносной смеси, были излюбленным деликатесом шлехо-тритона. Вне всяких сомнений, ящерица почует их в дыхании женщины-джедая — разумеется, если споры там присутствуют.
— Я приведу их, — предложил Шок Тиноктин и, получив от господина одобрительный кивок, повернулся и покинул комнату.
Ном Анор откинулся на спинку стула, размышляя о том, что принесет ему предстоящий визит. Его забавляло то, насколько осарианские враги Роммамула страшились этой встречи, как будто сам факт признания Ном Анора полноправным участником переговоров каким-то образом повышал его личный престиж и влияние. В сущности, исполнитель совсем не нуждался в повышении престижа. Напротив, он предпочел бы нечто строго противоположное. Сейчас он обладал достаточным политическим весом и влиянием, чтобы контролировать слабые умы обитателей Роммамула — или любой другой планеты, где он намеревался устроить беспорядки, — но если выйти за пределы сферы сиюминутных задач, он предпочел бы анонимность.
Пока что.
Нет, Ном Анор ждал этой встречи в первую очередь для того, чтобы оценить состояние Мары Джейд после заражения спорами, а еще чтобы узнать побольше о джедаях в целом, в том числе о Лее, способной сыграть важную роль в предстоящих событиях, и о Джейне, которая на деле могла оказаться слабым звеном; и если так, с ее помощью можно будет надавить не только на Лею, но и, возможно, даже на Люка Скайуокера и Мару Джейд. В этом заключалась одна из его первейших задач как передового агента — понять, кто из врагов наиболее опасен, и найти способ нейтрализовать их, насколько это возможно. С помощью свар наподобие осариано-роммамулского конфликта Ном Анор также мог усиливать раздоры между людьми и их союзниками и, как гласила поговорка на языке его народа, «брук туккен ном канбин-ту» — ослаблять петли на воротах вражеской крепости.
Были и другие передовые агенты, которые занимались тем же самым, но, насколько мог судить Ном Анор, их деятельность не была ключевым элементом глобального плана юужань-вонгов. Он понимал, что люди и их жалкие союзники по природе своей будут множить собственные проблемы. В них не было врожденного чувства субординации и стремления к порядку — ничего похожего на строгую иерархическую систему, которая была в почете у юужань-вонгов. Ном Анор собственными глазами видел, как ведутся кампании по дискредитации, чтобы сместить с насиженных мест политических противников, — а однажды в государственной измене обвинили даже саму Лею Органу-Соло. На многих планетах он стал свидетелем попыток переворота и видел, как власти предержащие наживаются на незаконной деятельности своих доверенных лиц в криминальной сфере. Эти неверные не понимали законов — как и необходимости беспрекословно им следовать. Тем проще будет дисциплинированным воинам Преторит-вонга сломить их — и тем больше оправданий для их завоевательного похода.
На экране, который транслировал картинку с одной из множества охранных голокамер, Ном Анор увидел, что возвращается Шок Тиноктин в сопровождении Леи, Джейны, Мары, а также Тамактиса Бриты — бывшего мэра Редхейвена, а ныне члена независимого сената, основанного Ном Анором. За ними шли еще двое — золотистый дроид, из-за которого Тиноктину грозило наказание (как он мог допустить его сюда?!), и призрачное серое создание, следовавшее за Леей плавной, почти летящей походкой, словно ее тень. «Вот, значит, каков ты — телохранитель-ногри», подумал Ном Анор и сделал мысленную пометку не спускать с него глаз. Во многих отношениях юужань-вонг куда больше уважал этих смертоносных воинов, чем любых представителей человеческой расы, включая джедаев.
Он задержал взгляд на Маре и некоторое время следил за ее движениями, пытаясь уловить хотя бы намек на то, что она все еще борется с инфекцией. На плече у Шока Тиноктина он заметил шлехо-тритона, который не спускал с Мары выпученных глаз. Ящерица далеко высунула язык, кожа головы окрасилась в бордовый — явный признак повышенной возбужденности.
Значит, споры кумб никуда не делись и продолжают наседать на организм женщины. Ном Анор зауважал Мару Джейд еще больше.
Подойдя к шкафу, он достал и набросил на плечи просторный черный плащ, опустил на голову капюшон, а лицо, и без того скрытое личиной живого костюма, спрятал под маской. И пусть он в таком виде уже не раз выходил на публику, Ном Анор захихикал в кулак, довольный своим обликом. Он был знаком с историями из прошлого своих гостей и догадывался, какой эффект произведет на них его внешний вид — особенно на Лею, которой трудно будет не заметить сходство Ном Анора с другим ее давнишним врагом.