Век психологии: имена и судьбы - Страница 34

Во многих историко-научных и справочных источниках научное мировоззрение Челпанова совершенно справедливо определяется как идеалистическое. В советские времена такая оценка звучала приговором, ныне чуть ли не сияет нимбом. Если же не впадать в патетику, следует всего лишь отметить, что психологию Челпанов пытался построить на основе концепции «эмпирического параллелизма» души и тела. Полагая, что психология должна исследовать природу души и сознания, он считал материализм учением, непригодным для решения этих задач, поскольку, по его мнению, такие понятия, как материя и атом, являются умозрительными, а не опытными. В психике он усматривал два полюса – материю (головной мозг) с одной стороны, и субъективные переживания с другой. В работе «Мозг и душа» он писал, что «дуализм, признающий материальный и особенный духовный принцип, во всяком случае, лучше объясняет психические явления, чем монизм».

Задачи психологического исследования Челпанов видел в точном и объективном изучении отдельных элементов и фактов психической жизни, основанном как на экспериментальных данных, так и на результатах самонаблюдения. Таким образом, подход Челпанова к эксперименту вытекал из его методологических, философских позиций. Главным методом в его концепции оставалось самонаблюдение, хотя он подчеркивал необходимость дополнения этого метода данными эксперимента, сравнительной и генетической психологии. Ведущая роль интроспекции, по мнению Челпанова, связана с тем, что многие факты душевной жизни трансцендентны, а потому не поддаются объективному объяснению и исследованию.

В начале ХХ века Челпанов был одной из центральных фигур в научной жизни Москвы, в его доме собирались многие видные представители московской научной интеллигенции. Он принимал живое участие в работе Московского психологического общества, товарищем председателя которого являлся… Многие его статьи публиковались в психологических и философских журналах.

Однако главным делом его жизни стала организация психологического института, который начал строиться в 10-х гг. на деньги известного мецената С.И. Щукина. Для ознакомления с работой психологических институтов и лабораторий он в 1910–1911 гг. неоднократно выезжал в командировки в Германию и США, по его проектам было закуплено оборудование для института, организованы различные лаборатории. Благодаря ему Московский психологический институт, первый в мире выстроенный именно как психологическое научно-исследовательское и учебное учреждение, стал одним из лучших по оснащенности оборудованием и по количеству применявшихся исследовательских технологий.

Большое значение придавал Челпанов и подбору кадров, стремясь собрать под крышей института талантливых ученых. Он пригласил в институт К.Н. Корнилова, П.П. Блонского, Н.А. Рыбникова, В.М. Экземплярского, Б.Н. Северного и других, ставших впоследствии известными психологами. Уже после революции он предложил работу в институте А.Н. Леонтьеву и А.А. Смирнову. Таким образом, не будет преувеличением сказать, что Челпановым взращена целая плеяда молодых ученых, которые стояли у истоков отечественной психологической науки.

Фактически работа в институте началась еще в 1912 г., однако официальное открытие состоялось 23 марта 1914 г. На торжествах, посвященных этому событию, Челпанов выступил с речью «О задачах Московского психологического института», в которой подчеркивал, что свою главную цель он видит в объединении всех психологических исследований под одной крышей для того, чтобы сохранить единство психологии.

В 1917 г. институт начал издавать печатный орган «Психологическое обозрение» под редакцией Челпанова и Шпета. Первый выпуск открывался программной статьей Челпанова «Об аналитическом методе в психологии», в которой он излагал свой подход к психологическому эксперименту.

Насыщенная научная и педагогическая деятельность Челпанова после революции круто оборвалась. В 1923 г. он был отстранен от работы в университете, фактически изгнан оттуда, а также из основанного им института. Инициаторами его ухода стали его бывшие ученики и сотрудники, в первую очередь Корнилов и Блонский, выступавшие за перестройку психологии на основе марксизма. Глубокий знаток философии и сам по натуре философ, Челпанов неоднократно писал, что психология, как и математика, физика и другие науки, должна быть вне любой философии. В том числе и марксистской. Для того, чтобы лишиться права на преподавание и научную деятельность в условиях новой России, этого было более чем достаточно.

Некоторое время Челпанов еще пытался продолжать научную деятельность, сотрудничая в Государственной академии художественных наук (ГАХН), вице-президентом которой был Шпет. Однако в 1930 г. академия была закрыта, и Челпанов окончательно остался без работы и фактически без средств к существованию. В одном из писем к дочери он рассказывал о том, как не смог прочитать чудом разрешенную публичную лекцию, поскольку у него не нашлось для этого приличного костюма. Из бывших учеников только Шпет пытался помочь ему, но и его собственное материальное и политическое положение было в ту пору очень сложным. В 1935 был инициирован судебный процесс над бывшими сотрудниками ГАХНа, по приговору которого Шпет был расстрелян. Та же участь постигла сына Челпанова, Александра, также в свое время работавшего в академии. Окончательно сломленный жизненными невзгодами, Челпанов скончался 13 февраля 1936 г.

Сегодня, по прошествии лет, предпринимаются активные (и даже несколько экзальтированные) попытки восстановить справедливость в отношении нашего знаменитого соотечественника. В научных публикациях имя Челпанова встречается все чаще, причем уничижительных оценок уже не встретишь. Пожалуй, наиболее объективно на этом фоне звучат слова известного историка психологии Т.Д. Марцинковской: «Хотя Челпанов и не создал оригинальной психологической теории, отечественная психология обязана ему появлением многих значительных научных имен. Будучи видным педагогом и организатором науки, он сыграл важную роль в формировании высокой исследовательской культуры российской психологической школы». А это само по себе немало.

Во многих справочных источниках по психологии Гуго[6] Мюнстерберг назван немецко-американским психологом. Это, пожалуй, единственный случай, когда такое немного неуклюжее определение вполне оправдано и адекватно. Родившись и получив образование в Германии, Мюнстерберг сделал карьеру в Америке, явив собой один из первых впечатляющих примеров «утечки мозгов» из Европы за океан. Он искренне полюбил свою новую родину (которая не всегда отвечала ему взаимностью), отверг несколько соблазнительных профессиональных предложений из других стран. Но и к Германии он сохранил глубокую привязанность, из-за чего в свое время подвергся настоящему остракизму в Новом Свете. Может быть, именно это дало повод автору статьи о Мюнстерберге в американском биографическом справочнике «Психология» назвать его «скелетом в шкафу» американской психологической науки. А такие «скелеты», понятно, предпочитают не тревожить. Ныне во многих обзорных работах по проблемам, начало исследованию которых положено Мюнстербергом, его имя даже не упоминается. И это кажется более чем странным в отношении человека, являющегося, по признанию А.Анастази, первым практическим психологом Америки.

Гуго Мюнстерберг родился 1 июня 1863 г. в Данциге, Восточная Пруссия (ныне польский город Гданьск). С юных лет он мечтал посвятить себя медицинской карьере и с этой целью в возрасте 19 лет покинул родной город и направился в Лейпциг, где собирался изучать медицину. Посещение нескольких лекций Вильгельма Вундта настолько воодушевило юношу, что заставило изменить профессиональные планы. Медицинских интересов он не оставил и продолжил подготовку в этой области; в 1887 г. в Гейдельбергском университете получил степень доктора медицины. Но этому предшествовало получение докторской степени по психологии (1885). Диссертацию Мюнстерберг подготовил под руководством Вундта, у которого обучался на протяжении трех лет. Еще в студенческие годы он также увлекся философией, причем весьма серьезно, что впоследствии дало основание относить его также и к философам. В своих философских воззрениях он был близок к идеям Фихте, развивал учение о ценностях. Им создана философская система «волюнтаристического идеализма», в центре которой – представление об априорных ценностях, связанных не с причинами, а с целями. Впрочем его изыскания в этой сфере известны сегодня лишь самым дотошным историкам философии и, в самом деле, не идут ни в какое сравнение по масштабам с его вкладом в психологическую науку.