«Веду бой!» 2012. Вторая Великая Отечественная - Страница 68

— Слышь, командир, а четвертый кто был?

— Глава администрации, — коротко ответил таксист.

Мля, я угадал. Боюсь подумать, что мент — начальник местного РОВД. Одно не давало покоя. Мга — это узловая станция. Поезда и в мирное время летят один за другим. А тут тишь, гладь да божья благодать. О чем я и спросил нашего извозчика.

— Ай… — махнул он рукой. — Они тут и до войны без остановок шпарили. Сейчас каждые пять минут — туда-сюда, туда-сюда. Только притормаживают.

И замолк. Замолкли и мы. И задремали. Правда, дремали урывками. На каждом из блокпостов нам светили фонарями в рожи, изучали документы. Потом отпускали. Блин, скоро липучка на кармане оторвется.

В половине четвертого утра таксер нас высадил у последнего блокпоста и, не попрощавшись, умотал обратно. Футбол досматривать.

— Ну и на кой черт мы сюда приехали? — тоскливо оглядывая пустынные улицы перед станцией метро «Улица Дыбенко», спросил Фил.

— Ща тачку снимем и до штаба округа мотанем, — успокоил его я.

— А он где?

Я растерянно посмотрел на Фила. Мать моя женщина… А ведь мы и на самом деле не знаем, где этот самый штаб! Дебилы, блин… Стоп! Идея есть! Мы вернулись к блокпосту. Подошли к старлею, местному богу. Тот распекал в этот момент одного из своих ангелов, сиречь сержантов. За то, что кто-то из рядовых насрал за биотуалетом.

— Тащсташлейнант! Разрешите обратиться?

— Ну?

— Мы в вашем городе первый раз… Нам как до пресс-центра штаба округа добраться?

— А где он находится? — последовал резонный вопрос.

— В самом штабе и находится! — не растерялся Фил.

— А-а-а-а… Тогда дожидаетесь открытия метро, потом едете…

За пять минут старлей нам выдал Самую Главную Военную Тайну. Забесплатно.

Оставшееся время мы провели, валяясь на травке и поедая тушенку из запасов, выделенных нам полковником Калининым. Все-таки не зря я спальник с собой взял. Хотя и непривычно тепло, но сидеть на октябрьской земле, зарабатывая простатит и геморрой, совершенно не хочется.

Вы таки будете смеяться, но штаб Ленинградского военного округа располагался на Дворцовой площади. Вот за что уважаю Питер — так за традиции. Им что царская власть, что советская, что демократическая — штаб на Дворцовой площади — и не волнует. По пути зашли в «Пышечную» на Большой Конюшенной. Пожрали там горячущих пышек с кофеем. После Мойки свернули через Дворцовый проезд на Дворцовую же площадь.

— И где тут вход? — поинтересовался Фил.

Вместо ответа я ткнул его локтем, мол, смотри.

Солдатики у двери тусуются.

А потом начался первый круг ада.

Сначала мы ждали до десяти утра капитана из пресс-центра. За это время успели полюбоваться на памятник Петру, плюнуть на атлантов и поссать в Неву.

Когда капитан пришел, то выдал незабвенную фразу: «Это у вас война. А у меня график работы».

Потом нас долго гоняли из кабинета в кабинет.

Вы не поверите. Только в четыре часа дня нам наконец выписали пропуск до прифронтовой зоны. А именно — до Ивангорода. Впрочем, если бы не похудевшие кошельки, мы бы тут зависли до конца света. Млять. Зла не хватает. Только представьте — чтобы уехать на войну, приходится деньги заплатить. Рука тянется к кобуре, и слова только матерные. До Балтийского вокзала добрались на таксере. Еще штукарь ушел… Еще пара дней — и выйдем на паперть, сцуконахмля… Так и убить кого-нибудь захотелось.

Добрались мы до пограничного Ивангорода лишь к десяти вечера.

Причем ехали на задней площадке выползшего из небытия «столыпинского» вагона. Еле уболтали начальника очередного эшелона, двигавшегося в сторону Эстонии.

— Садж! Он жив! — сержанта привели в чувство, обрызгав лицо водой из фляги. Как только Алекс попытался вздохнуть, легкие свело резкой болью. Стон вырвался сам собой. Медик лишь ухмыльнулся:

— Да, брат, у тебя два ребра помяты. И только.

— Сержант… Как (осторожный вздох), как мои дела?

— Дерьмово, как и прежде, не сильно дергайся, дай я тебя в корсет затяну, — медик сел на землю напротив Кшетуского. — Русские прислали четыре «Фланкера», или «Фалькрума», черт их разберет с такого расстояния. Те долбанули… Разумеется, перехватчики хреново долбанули — джерри только намочили в штаны, а не превратились в фарш. Как и ожидалось. Истребители, чтоб их… Эх, сюда бы «Бородавочников»…

Медик еще раз посмотрел на Алекса:

— Знаешь, мы тебя часа три вытащить не могли… Просто шквал свинца. А ты всего лишь ушибами отделался.

Он огляделся и вытащил пачку сигарет, закурил. Затем снял с плеча карабин и протянул его сержанту:

— Ладно, вот твой карабин, попробуй занять позицию и прикрывать мне спину — здесь, кроме тебя, работы хватает. Да и парней мало — наши пробили безопасный коридор, все резервы там.

Проверив свой «М-4», первый сержант встал на колени и медленно, держась рукой за стенку окопа, поднялся. Судя по всему, взвод здорово потрепало — натовские позиции серьезно перепахала тяжелая артиллерия. В соседнем окопе лежали накрытые брезентом убитые. Но видны и слышны гулкие разрывы на позициях противника, высоко в небе заметил серебристые силуэты русских самолетов. Перестрелка все еще шла, но как-то вяло. Кшетускому захотелось пить. Обернувшись, он поискал глазами свой горб — тот лежал на снятом бронежилете. «Надо надеть, — мелькнула мысль. — Иначе возникнут вопросы по страховке… Стоп. Осел. Какая страховка… Во всем мире сейчас сорок первый год!»

— Хэй! Алекс! — из-за угла траншеи показался сержант Мако. Увидев командира, он расплылся в улыбке. — Парень, ты цел!

— Садж, это относительно, — Алекс показал рукой, чтобы не хлопнул по плечу. В ребрах и так словно ежики размножаются. — Бывало и лучше.

— Раз стоишь на ногах, то в порядке, — Мако снова улыбнулся. — Тебе повезло. Нашу роту здорово потрепало, поэтому теперь мы годимся только для охраны конвоев — мы эвакуируем гражданских. Русские прислали поддержку с воздуха, но на них рассчитывать не будем. Судя по тому, как они бомбят, то можем угодить под дружественный огонь. Нужны стрелки на наши птички.

— Садж, сколько времени я провалялся?

— Час. Потом тебя еще не могли оттащить в безопасное место — нас прижали.

— Кто сейчас нас прикрывает?

— Рота «Чарли». «Браво» и «Эхо» с других направлений. Ладно, заканчиваем болтать, давай тебе помогу надеть броню, и пойдем.

— Садж, кто еще уцелел из моего отделения? Я не вижу ребят.

— Кроме… Еще двое. Стив и Ким. Остальные ранены, — он помог аккуратно надеть бронежилет.

— Так что лейтенант нас отправил к летчикам. Будем летать на их лошадках. Хе, на большее мы уже негодны.

Солдаты прошли к видневшимся вдали ангарам — нашей авиабазе.

Выглядела она удручающе — первый удар застал врасплох. Американцы были просто не готовы к тому, что произойдет. Бригада прибыла на учения с местными вояками, которых их правительство, желая сделать приятное нашему Госдепу, собиралось послать в Афганистан. Мы должны были поделиться с ними своим опытом и чему-то научить.

И к тому, что на голову свалятся допотопные самолеты, натовцы не были готовы.

Наиболее сильно пострадали два транспортника, один «геркулес» превратился в сгоревшую кучу пластика и алюминия, второй напоминал решето после попадания многочисленных осколков снарядов и бомб. Были повреждены насколько взлетно-посадочных полос.

Очнулись мы быстро, дежурившая в воздухе пара истребителей расстреляла своими ракетами нападавших, а потом проснулись наши Ай-Эй… Первый же «стингер» переломил выходящий из пике самолет террористов на две части. Затем та же участь постигла два других. Остальные начали уходить, но по ним уже работали из тяжелых пулеметов… Вот остов «Юнкерса-87». Тела пилота и стрелка уже вытащили, но засохшая бурой краской кровь заляпала все, что можно.

На разбитой ВПП были укрыты в импровизированных капонирах два «медэвака». С них уже снимали маскировочные сети и грузили раненых. Все отточено до мелочей. Кшетуского закинули стрелком в один из них. В этой роли он еще мог принести пользу.