Ведьма по распределению - Страница 3

— В шесть вечера приходите в мой кабинет, — негромко, но с нажимом произнес Дэниель. — Обсудим это.

И отвернулся, мгновенно потеряв ко мне интерес.

Заинтригованная, я спустилась в зал, бережно прижимая к груди заветный диплом. Любопытно, о чем желает переговорить со мной Дэниель?

Но вскоре я выбросила это из головы, окунувшись в радостную суматоху долгожданного праздника.

Мои родители не присутствовали на награждении. Я знала, что отец очень гордится мною. Накануне он прислал мне огромный букет роз и бриллиантовую подвеску. Однако для окружающих он вынужден был играть роль сурового родителя, еще не простившего дочь за самовольное поступление в академию и побег из дома.

В букете я обнаружила записку с самыми теплыми словами поздравления в свой адрес. И название самого шикарного в Рочере ресторана, где на следующий день должно было состояться застолье в честь окончания академии. Но сегодняшний день и вечер были целиком и полностью в моем распоряжении.

Дэниель Горьен не соврал моему отцу, когда говорил о том, что специалисты в иллюзорных чарах редки. Наш факультет был самым малочисленным в академии. Вместе со мной на первый курс поступало двадцать человек. Закончило десять. Увы, друзьями за шесть лет обучения я не обзавелась. Как-то это было… не принято у нас. Маги иллюзий суть индивидуалисты. Мы не шумные боевые маги, которые задиры еще те, но стоит только тронуть одного, как за него встанет горой весь курс. Мы не сострадательные целители, частенько обменивающиеся энергией, если очередной сеанс лечения иссушил запас силы до дна. Мы не стихийники, чьи кланы то воюют друг с другом, то создают самые необычные союзы. Мы даже не артефактники, которые свято хранят секреты своего мастерства, но не прочь объединиться при создании особо мощного амулета. Мы — это мы. Одиночки по сути, которым не нужны ни друзья, ни соратники, ни помощники.

Поэтому не было ничего удивительного в том, что шумного праздника не предполагалось. Традиционный бокал вина после завершения церемонии награждения — и наша десятка отправилась в общежитие собирать вещи. Уже на следующий день нам надлежало освободить комнаты для новых студентов.

Наскоро побросав свой нехитрый скарб в сумки, я уселась на узкую кровать. Обвела печальным взглядом крохотную каморку, в которой ютилась эти шесть лет. Помню, в какой я пришла ужас, когда комендант при заселении привела меня сюда. Тесно, темно, пыльно. Никакого сравнения с моей детской спальней, просторной и солнечной. Вряд ли я буду скучать по этому месту, но сердце почему-то защемило от мысли, что уже завтра тут будет хозяйничать кто-то другой.

В этот момент в дверь негромко постучали.

— Войдите! — крикнула я, гадая, кому могла понадобиться. И высоко вздернула брови, когда увидела на пороге Бретти.

Нет, она не являлась моей подругой. Но среди прочих однокурсников была чуть ближе мне, чем остальные. Лишь по той простой причине, что была моей напарницей в тех работах, которые выполнялись совместно. Однако по душам мы никогда не говорили, знакомых и преподавателей не обсуждали. Словом, друг к другу в душу не лезли, что целиком и полностью меня устраивало.

— Пришла попрощаться, — сухо сказала Бретти, войдя в комнату. — Не против?

— Как-то мрачно это прозвучало, — сказала я, кивнув в знак разрешения. — Как будто ты к одру умирающего явилась. Жизнь продолжается. Наверняка мы еще не раз встретимся в городе.

— И пройдем мимо, сделав вид, будто не узнали друг друга, — проговорила Бретти.

Остановилась напротив зеркала и небрежно поправила светлые распущенные волосы, красивыми локонами падающие ей на плечи.

О да, Бретти была красива. Очень красива, о чем знала и умело пользовалась этим преимуществом. Даже ко всему привычные преподаватели иллюзий краснели, когда она являлась на экзамены в таких нарядах, которые не оставляли особого простора для воображения. Благо что фигура позволяла ей носить самые смелые платья. И я никак не могла понять, зачем ей это. Потому что магом Бретти была прекрасным. Свою единственную четверку в дипломе она получила как раз таки из-за привычки вызывающе одеваться. Явилась на экзамен к госпоже Шарлотте Вонг в таком полупрозрачном одеянии, что та немедля выгнала ее с возмущенными криками. Мол, студентки совсем обнаглели, на экзамен в ночных сорочках приходят. В итоге Бретти долго и нудно сдавала предмет, в котором разбиралась, пожалуй, лучше всех остальных, вместе взятых.

— Ну почему же? — не согласилась я. — С удовольствием с тобой поздороваюсь.

Бретти придирчиво провела ногтем около губ, поправляя безупречно ровную линию красного кармина. Затем обернулась ко мне и сухо спросила:

— Что ты намерена делать дальше?

— Пока не знаю, — честно ответила я. — Дождусь распределения.

— Распределения? — Бретти презрительно фыркнула. — Оно-то тебе зачем? Разве отец не прикупил тебе на выпуск салон красоты, где ты будешь полноправной хозяйкой?

— Это не в характере моего отца, — осторожно сказала я, не понимая, к чему все эти расспросы.

Что за муха укусила Бретти? Раздражение так и плескалось в ее карих глазах, как будто она очень злилась на что-то.

— Ах, ну да, ну да… — Бретти язвительно усмехнулась. — Как я могла забыть? Знаменитый Лукас Ройс держит своих детей в черном теле.

— Вот именно, — произнесла я, недоумевая все сильнее и сильнее.

Бретти неторопливо прошлась по моей комнате. Впрочем, прошлась — слишком громко сказано для столь маленького расстояния. Пару шагов вперед, пару шагов обратно. После чего она вновь остановилась напротив меня и с непонятным вызовом вздернула подбородок.

— Одна птичка мне напела, что на завтрашнем распределении будет место при королевском дворце, — процедила она, тяжело глядя на меня сверху вниз.

О, сдается, теперь я понимаю, почему Бретти явилась ко мне.

Пожалуй, получить назначение в королевский дворец мечтали все выпускники факультета. Это считалось небывалой удачей. Работы там всегда было вдосталь. И платили за это более чем щедро.

— Откажись от распределения, — холодно даже не сказала — приказала Бретти.

— Почему это? — удивилась я.

— Потому что ты дочь Лукаса Ройса. — Бретти всплеснула Руками, словно удивленная, что надо объяснять настолько очевидные вещи. — Твоя фамилия — уже достаточная рекомендация для работы при дворце. Да еще и диплом с отличием. Выбор очевиден. Неужели не понимаешь, что это нечестно? Ты не оставляешь другим шансов. Но зачем тебе участвовать в распределении, если твой отец и так без всяких проблем устроит тебя туда, куда ты пожелаешь?

Все ясно. Если я исполню просьбу Бретти, то именно она станет наиболее вероятной претенденткой на столь теплое местечко. И, возможно, я бы даже так поступила. Если бы не одно очень весомое «но», которое я тут же озвучила.

— Ты ошибаешься насчет моего отца, — спокойно проговорила я. — Он не станет мне помогать получить место при дворце. Скорее, помешает этому.

Бретти недоверчиво хмыкнула. Уставилась на меня не мигая.

Воистину змеиный взгляд. Как бы не кинулась с кулаками.

Но почему ей так важно это распределение? Подумаешь, эка невидаль — устроиться во дворец. Что в этом такого особенного?

— Значит, ты отказываешься, — процедила Бретти.

— Я просто говорю, что ты требуешь невозможного, — сказала я, почему-то почувствовав какую-то смутную вину. — Если я откажусь от распределения, то через день мне будет необходимо внести крупную сумму в казну академии. А у меня нет таких денег. И отец не заплатит за меня.

Глаза Бретти сухо и страшно блеснули, и я испуганно замолчала. Ох, как бы и впрямь в драку не полезла! Но в следующий момент она круто развернулась на каблуках и выскочила прочь из комнаты, с таким бешенством напоследок шарахнув дверью, что с потолка посыпалась какая-то труха.

Я задумчиво стряхнула с волос кусочки побелки. Да уж, по всей видимости, Бретти действительно очень нужно это место. Раньше такой нервной она не была.