Ведьма огненного ветра - Страница 1

© Кузьмина Н.М., 2017

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2017

Особняк засыпал. Измученная долгими родами госпожа наконец-то разрешилась от бремени. Падали с ног утомлённые горничные, клевала носом усталая повитуха. Муж, двое суток не смыкавший глаз у дверей спальни, прилёг отдохнуть. Тихо сопела новорожденная в кленовой колыбели… И никто не слышал, как беззвучно отворилась дверь и в комнату роженицы проскользнула женщина, прижимавшая к груди продолговатый свёрток. Склонилась над колыбелью. Пусть она всего лишь жалкая поломойка, но тоже желает счастья своей появившейся сегодня на свет малышке. Если подменить младенцев сейчас, никто не узнает, а к утру она уйдёт далеко-далеко…

Вам когда-нибудь хотелось кого-то убить? Наверняка да. Меня вот прямо сейчас трясло и распирало от желания придушить гада, рассевшегося в красном плюшевом кресле. Весь из себя – завитые кудри, атласный, шитый золотом камзол, пальцы в перстнях – одно слово, богач! И обвиняет меня, честную девушку, в том, что я якобы у него кошелёк украла. А взгляд наглый и издевательский…

– Не брала, говоришь? А пропал. Что, хозяин, кому поверишь – мне, благородному отпрыску знатного рода, или этой… – замялся и уставился в потолок, подыскивая слово. Очевидно, цензурное на ум не приходило. Хотя я уже поняла, что с приличным лексиконом у лощёного враля сложности. Впрочем, в моей голове тоже вертелось лишь непечатное, зато крайне эмоциональное.

Творилось всё это безобразие в широком вестибюле гостиницы «Королевский фазан», куда я всего лишь две недели назад с большим трудом устроилась горничной. И вот же, на тебе! Подоплёка-то была совершенно ясна – не далее как вчера юный поганец, маясь дурью и бездельем, попытался прижать меня в углу гостиничного коридора. Я ответила кулаком под дых, да ещё наступила башмаком на носок начищенного сапога телячьей кожи. А теперь отвергнутый кавалер решил отыграться.

И вот я торчу с видом умоляющей о милости сиротки у всех на виду перед креслом с развалившимся в нём мерзавцем и думаю, как выкрутиться. Пока ничего разумного в голову не приходило. А между тем вокруг начал собираться народ.

– Э-ээ… Мм-м… – конструктивно отреагировал господин Пак, хозяин гостиницы. – Найда у нас новенькая, но рекомендации с прошлого места хорошие. Вы точно уверены, что это она?

– Найда? Тьфу, что за имя собачье! Ни при чём, говорите? А кто тогда? Я сам, что ли? Украшенный вензелем кожаный кошель с десятком золотых лежал в номере на тумбочке и после уборки пропал! Тогда решим так: я забираю у вас эту девку. Или пусть вернёт моё, или… – ухмыльнулся и стал подниматься из кресла.

Ой, а вот это совсем нехорошо. Господин Пак меня защищать не станет, родная гостиница ему дороже. А что сотворит со мной негодяй с ущемлённым самолюбием – думать не хочется. Похоже, придётся удирать по дороге, а потом быстро-быстро перебираться в другой город, причём подальше от столицы. Как выйдем из дверей гостиницы – так сразу и рвану. Тут рядом торговые ряды, которые я знаю как свои пять пальцев, справлюсь, ускользну!..

Сжала кулаки и глубоко вдохнула, собирая решимость. А потом, так и не успев собрать, изумлённо выдохнула и открыла рот. И не я одна… А шире всех разинул варежку сам обвинивший меня в воровстве поганец. Потому что произошло нечто невероятное: на виду у всей публики, собравшейся поглазеть на скандал, карман роскошного малинового камзола неожиданно с треском пополз по шву, а из прорехи вывалился и звонко шлёпнулся на мраморный пол пропавший кожаный кошель с вензелем на боку.

Молчание длилось недолго. Потом кто-то тоненько хихикнул. И то было лишь начало – через минуту смеялись, фыркали и хохотали все. Даже качавший головой господин Пак. Багровый от злости лордик в первую секунду так и застыл у кресла в полуприседе. Затем подхватил с полу кошель и, бросив через плечо:

– Я в вашу забегаловку больше ни ногой, а портного-подлеца своими руками придушу! – ринулся к дверям.

Я стояла тихо. Конечно, хотелось тоже засмеяться от облегчения. А ещё высказать малиновому мерзавцу всё, что о нём думаю. Но полагаю, честную критику этот тип не оценит. А нарываться лишний раз неразумно. Только почему вдруг случилось такое чудо? Быстро обвела взглядом вестибюль. Нет, эта семейная пара ни при чём, и те юные леди в светлых шляпках тоже, и несколько солидных господ в тёмных сюртуках тоже кажутся сильно удивлёнными… А кто, кто мне тогда помог? Как по наитию оглянулась вправо и увидела спину выходящего в боковую дверь мужчины. Тёмно-синий камзол да тёмные волосы, завязанные в хвост, походка быстрая, даже стремительная, а больше ничего и не разглядеть.

– Ну, Найда, повезло тебе сегодня, – тронул меня за плечо господин Пак. – Давай, подвинь на место кресло и иди работай.

По мне, господин Пак был хорошим хозяином – деньги платил аккуратно, причём в два раза больше, чем я получала до того на постоялом дворе, никогда зря голос не повышал, и гостиница у него была солидной и ухоженной, из тех, в которых и знать не гнушается останавливаться. Впрочем, что знать бывает разной, я уже поняла.

До вечера я так и эдак крутила в голове случившееся. Как вышло, что карман расползся настолько вовремя? И, как ни думала, раз за разом приходила к одному и тому же выводу: меня выручил колдун. Неважно, хотел ли он восстановить справедливость или просто позабавиться, но мне его вмешательство помогло. Жаль, что лица я не видела, даже «спасибо» сказать не смогла. Хотя к чему колдуну, могущественному и всесильному, благодарность горничной? Кто я рядом с ним? – так, пыль на его сапогах.

Ибо ведьмы и колдуны правили Эрвинией. По праву рождения и силы они были основной мощью королевства и его всевластными хозяевами. Впрочем, я не слишком разбиралась в волшбе, для простого люда такое лишь сказки да сплетни. Так, слышала кое-что краем уха. Говорили, что есть колдуны разных стихий – одни могли море летом заморозить, а другие камень в пепел обратить. Причём известно было, что передаются колдовские способности по наследству, поэтому обладают ими не все подряд, а только отдельные семьи, которые именуются Домами. Таких семей на всё королевство наберётся всего несколько десятков. И даже при этом не каждый рождённый ребёнок, пусть его мать с отцом и владеют волшбой, окажется колдуном. Дети с Даром – редкость и ценность. Правда, говорили ещё, что понять, на что способен отпрыск, можно только, когда тот в годы войдёт. А внешне это проявляется в том, что пряди волос на висках поменяют цвет – станут алыми, голубыми, белыми или даже зелёными. Представив, как бы смотрелись с моей каштановой шевелюрой, скажем, салатовые пряди, хихикнула. Может, покраситься? Тогда всякие уроды вроде сегодняшнего сами шарахаться будут! Эх, даже жаль немного, что я не ведьма…

Кстати, к вопросу о родословных и происхождении: я вообще смутно представляла, кто я такая и откуда взялась. Мать бросила меня в шесть лет – приткнула в прядильную мастерскую сучить пряжу, а сама была такова. Об отце я не знала вовсе ничего, только, думаю, либо мама его не любила, либо он её. Потому что, сколько ни спрашивала, ответом был щелбан по лбу или короткое: «Замолчи!» Из мастерской спустя год я сбежала – кормили там совсем плохо, а работать не разгибаясь заставляли с утра до ночи. При такой жизни вырастешь слепая да тощая, зато с горбом. Так что я решила, что уже самостоятельная и как-нибудь проживу. Поначалу пришлось туго, зато было куда веселее, чем сидеть взаперти у прялки. Самым светлым временем стали два с половиной года, когда я пристроилась ухаживать за старенькой леди Илирией. Вышло всё так: сначала я подносила старушке покупки до дому. Потом она стала посылать меня по мелким поручениям, то в аптеку, то к портнихе, а после и вовсе в дом взяла. Да не просто помогать, а обучила готовить и накрывать стол, шитью и, главное, грамоте. Очевидно, одинокой леди было не с кем поговорить, и изумлённо ахавшая и не перечившая девчонка стала отличной компаньонкой и забавой. А мне что? – только интересно, я ж ни в заморских странах, как она, не была, и с лордами в столице знакомство не водила. Конечно, послушать любопытно! Сначала, правда, я даже не все слова понимала, но потом разобралась и приспособилась. И наоборот – старалась учиться, потому что чувствовала: это пригодится. Когда леди Илирия ушла к свету Всевышнего, мне было искренне жаль, – я потеряла не только тёплый угол и миску с кашей, но и наставницу, которая заменила мне мать.