Ведьма и компания (СИ) - Страница 77
Ыргых вышел за ним.
- Сговорились они, что ли? – задумчиво глядя им вслед, проворчал первый кузнец. – Богдан дерется тупым мечом как… как тупым мечом! Влад тоже заладил: сколько можно ковать тупые мечи для ненастоящих рыцарей и венцы для ненастоящих королев.
- Во-во. Бросил нас тут одних… - начищая имитацию скифского акинака, буркнула гномка.
- Одних вшестером? – усмехнулся второй кузнец.
- В следующий раз сам с Владовыми клиентами объясняться будешь! – обозлилась гномка.
То есть, получается, лучшего кузнеца, ковавшего венец королеве, тут и нет? И Богданов расчет, что Ирка просто опознает чертова кузнеца может не сработать? Хоть бы она скорее позвонила!
На турнирном поле все было просто. Тот самый рыцарь Пухлик, пытавшийся отловить Таньку по приказу королевы, вышел, вооруженный алебардой и долго салютовал своей прекрасной даме, пока та не начала закатывать глаза и пренебрежительно морщиться. Озверевшая от этого спектакля Бриенна пронзительно завопила:
- К бою!
И в ту же секунду… Богдан метнул свой меч. Тупое острие врезалось в грудь едва успевшего повернуться Пухлика, металлический нагрудник громко лязгнул. С грохотом падающей статуи Пухлик завалился на спину, только и успев поднять алебарду на вытянутых руках. Богдан неспешно подошел, выдернул алебарду у него из рук, перевернул и нацелил конец деревянного древка в торчащий из-под отлетевшего забрала нос.
- Это ж надо, как он загремел. – задумчиво сказали из притихшей толпы.
Воительница Бриенна завизжала и запрыгала, исполняя на деревянном помосте танец диких.
- Эта коровища мне трон провалит! – громко возмутилась королева, но Бриенна ее даже не услышала.
- Богдан Порогов, также известный как халфлинг Дронко, одерживает третью победу и проходит в завтрашний полуфинал! – надсаживая горло, завопила Бриенна и только тогда зрители разразились пронзительным свистом, причем восторженно шумят или осуждающе, понять было совершенно невозможно.
- Это никуда не годится! – вдруг громко и расстроено сказали рядом с шатром. Танька выглянула и увидела удаляющегося прочь вождя Ыргыха – даже походка выдавала владевшее им раздражение.
Он же защищал Богдана, неужели теперь скажет, что тот победил нечестно? Но вождь только поглядел на Богдана внимательно, почему-то потирая прячущуюся под кожаным налокотником десантную татуировку – и пошел дальше. Танька сорвалась с места и помчалась к уходящему на другую сторону турнирного поля Богдану.
- Ну ты дал! Офигеть можно! – зрители то и дело похлопывали Богдана по плечу.
- Вот именно! – появляясь рядом, пробормотал Богданов отец. – Даже не знаю, что сказать… Пухлик, вон, стонет, что ты его совсем прибил.
- У Пухлика доспехи Владовы! – японский демон на мгновение задержался рядом. – Пусть не выдумывает. А вообще мне не понравилось. – сообщил он Богдану. - Турнир – для фехтования, а не вот так, раз-два и готово. – и двинулся дальше.
- Так куда ты пошел? – крикнул ему вслед отец. – Сейчас снова Бриенна попытается третью победу сделать, потом князь-воитель… Фехтования будет – во! – и он чиркнул ладонью над головой.
- Да что я там не видел – я на них каждый год смотрю. – обернулся демон. – Я тут и торчал столько, чтоб поглядеть, чего ваш мелкий еще выкинет.
- Точно-точно! А теперь все на котильон! – налетевшая сзади пухлая организаторша балов сгребла за талию караулящую Богдана Таньку, другой рукой ухватила самого Богдана. - А то обижусь!
- У графа Канкрина? – безнадежно переспросила Танька, поглядывая на приспособленную под «имение» полянку.
- Я не умею! – Богдан попытался высвободиться.
- А я зачем? – танцовщица и не думала его отпускать. – И расскажу и покажу как, прорепетируем, а как стемнеет и зажгут Большой Костер, тут и проведем.
- Так нет костра! – перебил ее Богданов папа, явно желающий еще поговорить с сыном, хотя столь же явно не знающий, о чем именно.
- Без костра? Почему? Что за нововведения? – танцовщица удивилась так явно, что даже отпустила Богдана.
- Гейм-мастер просил не делать! – пожал плечами отец.
- Он… попросил, чтоб не было живого огня? – Танька сама вцепилась в руку Богдану. Для игровиков в ее вопросе нет ничего особо странного, а Богдан поймет!
- Действительно, пап, что за дела? Как мы вечером будем? – подхватил Богдан.
- Так фонари…
Все дружно запрокинули головы. Фонари были. Над входом в каждый домик лампочки под металлической сеткой, точно арестанты. Еще по одной над туалетом и кухней и наконец гордо возвышающийся у турнирного, бывшего футбольного, поля фонарный столб с разбитым стеклом самого фонаря.
- Вместо песен у костра у нас будут песни у фонаря. – заключил Богдан.
- Но гейм-мастер просил… - Богданов отец огляделся, пытаясь высмотреть гейм-мастера среди мелькающих по дорожкам игроков, но того нигде не было. – И сам где-то шастает, и мобилку не берет, небось, в машине бросил. - Богданов папа ловким движением выудил мобильник из-под ленты широкополой шляпы. Нажал, досадливо послушал гудки и отключился.
- Не нужен гейм-мастеру костер, пусть не пользуется. Сейчас подготовим, а зажжем попозже. – что-то эльфийское, кроме накладных ушей и настоящего лука, в Богдановой маме, безусловно, было – подкрадывалась она совершенно бесшумно.
- Великолепно! А то как же без костра? Ну, пойдемте, детки, пойдемте! – возрадовалась танцовщица, подпихивая Богдана и Таньку в спины.
- А если я гейм-мастеру все планы испорчу? – Танька еще успела услышать вопрос Богданова отца.
- Третья мировая из-за этого все равно не начнется. – отрезала мама. – Игра – не квартальный отчет, главное, чтоб все получали удовольствие. Хочет наш ребенок костер – пусть будет костер!
- …во времена Луи XIV котильон был торжественным танцем, с фигурами, но нас сейчас интересует совсем другой котильон, XIX века. Вы спросите меня, в чем разница? А я вам расскажу…
«Даже если мы не спросим». – мысленно добавила Танька.
Пухленькая организаторша балов кружила деловитой пчелой, загоняя на полянку под деревьями всех, до кого успевала дотянуться, и ни на мгновение не переставая рассказывать:
- Котильон XIX века – это уже не танец! Это – целая… если хотите, связка танцев: польский, венгерский, мазурка, вальс… Но! – она наставительно подняла палец. – Это еще и возможность для влюбленных свободно, без светских преград пообщаться с предметом своей страсти нежной.
- Выиграла я свой третий поединок. – рядом нарисовалась тяжело дышащая Бриенна. – Так что встретимся с тобой завтра в полуфиналах. – поверх Танькиной головы кинула она Богдану. – Легких побед тебе больше не обломится!
- Может, ты и победишь! – хмыкнул Богдан – хотел иронично, а получилось – вполне искренне. Выиграть турнир когда-то было его мечтой заветной и тайной (потому что неисполнимой). Почему же теперь ему не то чтобы все равно, а как-то так… не очень азартно, что ли? На первой схватке азарт еще был и… куда-то делся.
- Для котильонов готовили специальные аксессуары, проводились салонные игры, вроде, найти даму с такого же цвета бантом – и дальше танцевать именно с этой дамой. – продолжала вещать танцовщица, демонстрируя то веера, то ленты, то специальные, котильонные, ордена. Она все время словно пританцовывала, и концы завязанной на талии шали азартно подпрыгивали.
Танька невольно улыбнулась. Хорошая могла бы картина получиться: пухленькая тетушка в шали, дирижирующая танцем крохотных цветочных эльфов. А действительно, почему она бросила рисовать? Рисование колдовству не помеха.
– Даже в жмурки играли во время котильонов: конечно же, дамы старались попасться приятным им кавалерам. Весь котильон мог превратиться в охоту кавалеров – на дам, и дам – на кавалеров.
- Своего я уже нашла! – прошелестел на ухо Богдану мягкий голос, зашуршал шелк, его обдало слабым ароматом духов… и королева взяла его под руку с другой стороны. – Богданчик, милый, ты сегодня был таким… необычным, таким… потрясающим! Скажи, ты рассчитываешь завтра победить?