Ведьма и компания (СИ) - Страница 5

- Не нашла я! И мамка не нашла! – выпалила Макуша, возмущенно глядя в круглые глазищи поганой змеюки. – Сделала их мамка!

Она не поняла, почему после этих слов все трое застыли, будто камни над Большой Водой, но ей все равно понравилось!

- Сделала? – повторила змеюка. Вот же ж непонятливая! – Как… сделала? Так? Или вот так?

Сперва на одной разрисованной чешуей ладони, потом на другой появилось по… яблоку! Огромных, какими никогда не бывали мамкины создания, и даже не зеленых, а красных, как Горячий Глаз перед тьмой! Макуша рванулась, схватила оба яблока, прижала к носу… И тут же с визгом отбросила первое.

- Что, червяк? – хмыкнул Кингу Велес.

- Там не может быть червяка. – змея глядела на Макушу с интересом, с какими дети смотрят на проделки белок на деревьях. – Оно ненастоящее, им не наешься. И другим «сделанное» яблоко быть не может. А второе выросло в Ирие, я просто перенесла его сюда.

Это самое второе Макуша обхватила обеими руками и уткнулась к него носом, заворожено вдыхая аромат.

- Вы эти яблоки ели, значит, твоя мать переносила их из других мест? – напряженно подавшись вперед спросила змея.

- Мудрость Владычицы неизмерима… но предположить, что человечка могла каким-то образом таскать яблоки из Ирия… - Кингу Велес покачал головой. – Да и стала бы она развешивать их на деревьях? – он кивнул на уцелевшие плоды.

Вот так вот тебя, змеюка! Что ОН такое говорил, Мауша не поняла совсем, но что со змей ОН не согласился, совсем как Старый или вождь с Ведающей, она поняла.

- Сделала их мамка! Из вот этих! – Макуша указала на крайние деревья, с обычными мелкими лесными яблочками.

Все трое снова замерли, переводя взгляды с лесной мелочи на крепенькие крутобокие красавицы по соседству. Кингу Велес покрутил в руках огрызок уже съеденного яблока, сорвал дичку, куснул, скривился… У Макуши внутри аж тепло стало. Вот пусть теперь ОН и подумает, чья мудрость как это… незазм… неизм… мудренее!

- Это невозможно! – наконец твердо сказал он.

- Чего не можно? Вот Старый: берет камень, сыплет песок, льет воду, другим камнем трет – и выходит каменный топор!

- Зачем он все это делает? – искренне изумился Кингу Велес и подобрав на земле каменный обломок, сжал его в кулаке. Макуша хлопала глазами, как пойманная среди дня Ночная Птица. Обломок… менялся. Таял, словно белый холодный комок, сжатый в теплой людской ладони, только превращался не в воду, а… в маленький, как раз Макуше по руке, каменный топорик! Да ладный какой, такого Старому никогда не сделать. Макуша как зачарованная протянула пальцы, касаясь тонкого, будто кремневый скол, каменного лезвия.

- Аа-й! – и сунула пальцы в рот – из глубокого разреза капала кровь. Таких топоров не бывает!

- Наверное, потому, что этот Старый не может сделать топор как ты, Супруг мой Кингу Велес. – задумчиво сказала змея. Тот ответил ей недоуменным взглядом – и небрежно сунул топорик девчонке. Она замерла – яблоко в одной руке, топорик в другой.

- Так что с яблоками? – напомнила змея.

- Большие семечки посадить, а потом опять самые большие, и опять, и получится… – шевеля одними только губами, пробормотала Макуша. Шевелить чем еще она боялась, то и дело кидала на топорик испуганные взгляды – а как же его не бояться, если он сам режет!

- Не может быть! – повторил Кингу Велес.

- Я сама так делала! – забывая даже о страхе перед хищным топориком, возмутилась Макуша. – Только я колоски брала! – она махнула топориком на выгоревшую полянку, где еще недавно были колоски. – Не рви! – завопила она, когда Кингу Велес потянулся к последнему уцелевшему колосу. И вздохнула: чего уж теперь! – Они не готовые еще. Когда деревья желтеть начнут, тогда будут, а пока рано.

- Что скажешь, Симаргл?

Снова принявший людской облик пес уставился на колос, склонив голову к плечу, совсем как любопытный щен у входа в пещеру.

– Зерна почти как ирийские в эту пору… А здесь таких крупных не бывает! – уверенно объявил он.

- В Ирие и так все большое… Нужды нет… Они переделывают! – жутким свистящим шепотом выдохнула двухвостая змея. – Эти существа… человеки… берут, что есть и… переделывают в то, что нужно им!

- Но я же пролетал над ними! Они охотились как все звери, а их самки… женщины… просто собирали, что растет! Семена, коренья, травы… – Кингу Велес глядел на Макушу уже не пренебрежительно, а скорее растерянно.

- Так отобрали же! Пришли: топоры – во! Копья – у-у-у! Сами чисто псы дикие – страшные! - Макуша замахала руками возле ушей, вывалила язык, скорчила рожу… - Охотников наших побили, и отобрали все, что насобирали!

Вот и ОН всего не знает, не только Ведающая или змеюка… Может, их и вовсе нет, таких Ведающих, чтоб все-все ведали?

- Кто – чисто псы? – Кингу Велес покосился на насупившегося лохматого. - Другие человеки… или как вы там говорите – люди?

- Разве ж люди на людей нападают? – надо бы обидеться, но Макуша посмотрела на него снисходительно: и вовсе ничего-то он не ведает! – Стал бы ты на своих нападать?

Кингу Велес помотал головой.

- Кажется, эти существа похожи на нас больше, чем я думал… А кто тогда?

- Так другие!

- Она имеет в виду другое племя. – едва сдерживая усмешку, пояснила змея.

А чего смеяться-то?

- Другие – они ж разве люди? Только наше племя – люди, а остальные-прочие, они даже не зверье какое! Зверя хоть съесть можно, а эти только сами жрут все, до чего дотянутся!

Кингу Велес глядел как-то странно, а Змея вдруг звонко захохотала.

- Да! Вот и пожрали, а чего не пожрали – потоптали, ничего не осталось, а холода скоро! – гневно стискивая кулаки, выпалила Макуша. - Вождь решил на мохнатые горы охотиться, а на мохнатые горы нам охотиться нельзя, мы их молоко пили, мы теперь их дети, и не получится охотиться, мохнатых гор мало, они не могут нам на прокорм даже самого маленького отдать. Старая мохнатая гора сказала – потопчут охотников.

- Верно, верно. – закивал головой, как его… Симаргл. – Когда много – старых или слабых можно на прокорм отдать. От того стадо только сильнее. А когда мало… - он помотал лохматой башкой.

- Мохнатые горы – это мамонты? – нервно переспросил Кингу Велес. – Они разговаривают с мамонтами?

- А что такого? Ты ж со мной разговариваешь, Первый Дракон?

- Охотников мало осталось, этих потопчут – все племя пропадет. Я больше всех съедобного приношу. – в голосе Макуши прозвучала гордость. – Меня Мать-Сыра-Земля любит, Ведающая велела меня ей отдать, чтоб я уговорила Мать-Сыру-Землю родить снова все, что у нас забрали.

Симаргл удивился – его косматые брови поднялись как трава после бури.

- Вот и я думаю, дурость Ведающая затеяла, как с мамкой моей. – согласно кивнула Макуша. - У Матери-Сырой-Земли все в свой срок, проси-не проси, не станет она заново ростки проклевывать, завязь пускать, плоды вызревать, да чтоб до холодов.

- Разумная самочка. – весело поглядел на нее Симаргл. – Поумнее этой их Ведающей.

- Девка я. – проворчала Макуша, но в животе стало приятно. Она и не знала, что и от слов бывает вот так, будто съела чего. Она покосилась на Кингу Велеса – слышал ли? – и торопливо прибавила. - Я еще и виноватая потом выйду, что не упросила!

- Не все ли тебе равно, если ты уже будешь… - Кингу Велес замешкался. – У Матери-Сырой-Земли?

- Наша Ведающая и там достанет! – вскинулась Макуша. – Сама никого не слушает, а потом сама же… - она вздохнула, не закончив. – Вот я и решила, что надо тут все забрать - и яблоки, и зерно! – и племени отнести. Каменными жерновами перетереть, с водой смешать… - голос ее опадал, будто угасающее пламя костра.

- От незрелого зерна животы заболят. – пробурчал Симаргл и все они снова огляделись по сторонам. На черное горелое пятно, оставшееся вместо колосков. И на яблони, где яблоки висели только на двух «дичках». На «сделанных» яблонях оставалось по несколько плодов, все остальные превратились в измочаленные клыками огрызки или вовсе исчезли в драконьих желудках.