Ведьма и колдун - Страница 36

Наконец я обрел дар речи.

— Да ладно…

— Абсолютно не входило. Этого ведь нет в пророчествах. А их даже я не могу изменить.

Тот, Кто тяжелым взглядом посмотрел на меня, а потом даже как будто сквозь меня.

— Тебе ведь известны пророчества о тебе и твоей сестре, разве нет? Именно из-за них весь этот шум. Родители тебе не рассказали? То есть никто не рассказал? И ты не знаешь?

Мне хотелось его ударить, но я смог только глухо пробормотать:

— Какие пророчества?

— О, Уит, Уит, бедный Уит… Ладно, значит, мне самому придется познакомить тебя с легендой, с мифом. Слушай хорошенько. Пророчество номер один: у виккан родятся мальчик и девочка, брат и сестра, они достигнут могущества, прежде не достававшегося другим викканам. Очевидно, что эта часть — правда. Пророчество номер два: мальчик и девочка поведут армию детей к победе… Ну, оглянись. Вы ведь выиграли битву за Исправительное Заведение Нового Порядка, разве нет? Третье: брат и сестра познают великую печаль, страдание и ужасное предательство. Надеюсь, этого не случится. Думаю, что нет. Четвертое: они должны совершить путешествие на все пять уровней реальности, которого никто до них не предпринимал, и усвоить уроки каждого уровня. Звучит даже страшнее, чем средняя и старшая школа. Пророчество номер пять: ну, к нему я еще вернусь. Шестое: наконец, брат и сестра обретут еще большую силу — ради всеобщего благоденствия и процветания. Звучит увлекательно, да?

Тот, Кто заглянул мне в глаза, глубоко-глубоко, словно пытаясь лучше изучить меня, что-то понять во мне.

— Итак, Уитфорд, что ты обо всем этом думаешь? Я — друг или враг? Или всего понемножку? Важные явления жизни — они черные или белые, или, может быть, слегка серые? Существуют ли феи, эльфы и гремлины? Увидишь ли ты когда-нибудь Селию? Оставляю тебя наедине со всеми этими тяжелыми мыслями и вопросами. И последнее Пророчество, милый принц: Олгудов казнят. Это Пророчество номер пять. Уверен, вы с сестрой решите эту проблему. Передай ей мои наилучшие пожелания. Буди ее осторожно.

Уисти

— Что случилось? — спросила я сонно. Открыла глаза и увидела Уита.

— Тебе просто приснился дурной сон, Уисти. Ты несколько дней была больна. Мы с мамой и папой очень за тебя беспокоились.

Вот что я надеялась услышать в ответ.

Потом я заметила Марго, Сашу и Эммета. На мгновение меня охватило отчаяние, но потом я испытала огромное облегчение, зная, что с ними все в порядке, и понимая: они пришли сюда ради меня. Казалось, даже этот гнусный хорек, Байрон Суэйн, тревожится за меня.

— Ты помнишь? — спросил Уит. — Тюрьму, судью Злобса, Матрону, сбежавших детей?

— Помню! — Я попыталась сесть. — Правда помню. Во всяком случае, большую часть.

— Ты пропустила приход Того, Кто Избран, — продолжал Уит.

— Правда? Как? Когда?

— Позже тебе расскажу. А как насчет мамы с папой? — поинтересовался Уит, и его лицо исказила тревога, когда он увидел, как я сникла. — Что случилось? Они были там? Уисти, в чем дело?

Я переводила взгляд с одного лица на другое — до тех пор, пока не увидела Сашу.

— Его спроси, — буркнула я. — Он нам солгал. Мамы с папой никогда не было в этой тюрьме. Саша солгал нам, чтобы заручиться нашей ПОМОЩЬЮ. — Горло мое сжалось от горечи. — Я никогда не прощу тебя! — Выпалила я.

Уиту понадобилось некоторое время, чтобы осознать: нас предали. На его лице недоверие мгновенно сменилось смятением, а потом негодованием.

— Нет, — прорычал он, сжимая кулаки. — Я тоже никогда!

Саша и глазом не моргнул.

— Со мной случались вещи и похуже. Гораздо хуже. Вы были нужны нам, ребята. Это война против настоящего зла. И цель оправдывает средства, если они эффективны. — Саша весело улыбнулся.

А нам стало очень-очень грустно. И мерзко. Я пообещала себе, что никакая война и ничто другое не заставит меня поступить подобным образом.

— Я превращу тебя в слизняка! — крикнула я Саше. — Ты использовал нашу дружбу и навсегда разрушил ее.

— Полегче, — предостерег Уит. — Ты несколько часов была в отключке. Он этого не стоит.

— Она пришла в себя! — воскликнул кто-то, и я вдруг осознала, что вокруг меня сотни детей в карнавальных шляпах дуют в праздничные дудки. Повсюду висел серпантин. Мы снова были в «Гарфанкеле».

На кушетке сидела Феффер и ела с бумажной тарелки что-то похожее на торт. Услышав мой голос, она подошла и облизала мое лицо.

Я поднялась на ноги; меня шатало, я умирала от голода, голова слегка кружилась. Джанин, наш лидер недели, протиснулась ко мне сквозь толпу со стаканом содовой и куском шоколадного торта на тарелке. Настоящего торта! Вот это клево. Я не ела торта уже… целую вечность. Я даже вилкой не воспользовалась. Просто вгрызлась в него, первым делом слопав глазурь.

— За Освободителей! — крикнула Джанин.

И все вокруг эхом повторили ее слова.

Я раскраснелась, пытаясь улыбнуться и одновременно затолкать в рот побольше торта.

— Все помогали, — сказал Уит. — За всех вас!

Марго, отважный воин, поглядела на Уита. Вид у него был очень героический.

— Вы двое проделали самую большую работу.

— Так что сегодня наслаждайтесь своим званием героев, — произнесла Джанин, но глаза ее сияли только для Уита.

Я знаю: он не замечал, что она в него по уши втюрилась. До моего брата, как всегда, ничего не доходило. Люблю его за это.

Кто-то вручил мне хот-дог длиною в фут, залитый сверху всем, чем только можно, и я начала лопать его, укладывая в желудке поверх торта. Гадость, но как вкусно!

— Важно подчеркнуть, что это только сегодня, — уточнил Эммет с ухмылкой, от которой сердце в груди замирало. — Мы никому не позволяем быть героем дольше одного дня, потому что слава кружит голову. Почитание развращает. Или по крайней мере превращает человека в эрленмейера.

— Понятно, — кивнул Уит.

— Однако, — продолжала Джанин, — за то, что ты выполнил и перевыполнил свой долг, отныне ты назначаешься водителем спасательной команды. Мы спрятали фургон в тайном месте в тылу врага, и в следующий раз, как поедем на штурм, он будет ждать тебя там.

— Ты об этой нашей смертельной ловушке? — переспросил Уит.

— Я о спасательном автомобиле, — ответила Джанин. — Нам только что сообщили: в заброшенном торговом центре прячется еще одна группа детей. И им отчаянно нужна помощь.

— Что?.. — выпалила я, по-прежнему с набитым ртом.

— Им нужна помощь, — повторила Джанин, будто эта фраза объясняла все самые сокровенные тайны бытия… Может, так оно и есть.

— Еще одна спасательная операция? — пробормотал Уит.

Видно было, как в мозгу его ворочаются шестеренки. Наши глаза встретились, и я поняла, что оба мы думаем об одном и том же: ведь наши родители могут находиться там.

— Ладно, хорошо, — наконец сказала я.

Уит кивнул.

Феффер ткнулась мне мордой в ногу, я погладила ее.

— Конечно, ты тоже идешь с нами, — заверила я бывшую адскую собаку.

— И я, — раздался голос у меня над ухом.

Уисти

Я обернулась и увидела Мерзкого Предателя — Хорька Байрона: он взгромоздился на полку у меня над головой и свернулся там в форме буквы S, словно маленькая змея.

— Нет, а вот ты не идешь, — твердо заявила я. — Ты с нами не пойдешь никуда. Ты все тот же ненавистный предатель с черной душой и обструкционист.

— Не-не, — запротестовал Байрон таким тоном, что я лишь утвердилась в своей правоте. Кто-то угостил его половиной хот-дога, и он им громко чавкал. — Я изменился. Теперь вы, ребята, мне нравитесь. Я хочу с вами.

— Ты остаешься здесь.

Краем глаза я заметила, что Джейн, Марго и Эммет яростно качают головами.

— Он должен отправиться с вами, — сказала Джанин. — Ведь это вы привели его. Теперь вы за него отвечаете. Хорек тоже должен пойти.