Ведьма и ее мужчины (СИ) - Страница 12

— Это мои деньги, и я имею право делать с ними то, что считаю нужным.

Из двери показалась хрупкая миловидная женщина, сейчас взбешенная до предела.

— Как ты можешь так говорить? Все деньги на твои предприятия я брала у отца.

— Мне надоели твои упреки, Жаннет. Получается, что я за всю нашу с тобой жизнь ничего не заработал?

Мы продолжали с Остеном сидеть, а перед нами разворачивалось действо. Расположение диванчика давало нам широчайший обзор разгоревшейся сцены, а мы, в то же время, были немного скрыты от взоров супругов. Я замерла и, в нерешительности, посмотрела на моего сопровождающего.

«Нам нужно выходить?»- безмолвно спрашивали мои глаза.

«Подождите», — кивок головы ловчего и мои пальцы сжала его рука, удерживая на месте.

— Стив, — голос женщины стал просительным, — останься с нами. Я тебя прощаю, это блажь, это пройдет. Закрывала же я глаза на все твои прошлые интрижки. У нас семья, дети.

— А при чем тут дети, Жаннет? Дети — мои, я от них не отказываюсь. Я буду помогать вам, но с тобой я больше жить не хочу. Я взрослый мужчина, я хочу и могу принимать свои решения, а всю нашу жизнь я жил по твоей указке и указке твоего драгоценного папочки.

— Папа хочет нам добра.

— Знаю я, какого добра хочет твой папа. Он хочет, чтобы я по его команде подавал голос и жил так, как он мне скажет. Все! Я больше так не могу и не хочу. Я влюбился, Жаннет! Пойми ты это. Я больше тебя не люблю.

Худенькие плечи женщины затряслись от рыданий.

— Ну, прекращай, прекращай. Ты же знаешь, что я не переношу женских слез. Больше ты меня не вернешь. Да и зачем я тебе? Между нами уже давно нет любви.

— Я люблю тебя, Стив, — сквозь всхлипывания продолжала жена. — Я забочусь о тебе, я забочусь о наших девочках.

— Да задушила ты уже меня своей заботой. Я мужчина, мне секс хороший нужен, и любовь, чтобы крылья за спиной появлялись. А ты мне их своим долгом только подрезаешь. «Стив — это твой долг, Стив — это нельзя, Стив — ты обязан….», — неприятным тоненьким голосом пропищал он.

Мне стало как- то противно. Не такого я помню Стива. Не хотелось бы мне оказаться на месте этой несчастной Жаннет. Как хорошо, что я тогда, в трудные для себя времена не поехала в столицу и не стала вот так просить и унижаться.

— Я тебя не отпускаю, — женщина вытерла слезы, — я скажу отцу, и он уничтожит тебя.

— А-а-а, завела свою старую песню. Сколько уже можно ее слушать? Но раньше Стивен Алистер возвращался, потому что было жалко тебя, дуру. А сейчас Стивен Алистер не вернется, потому что он влюблен. Жаннет, я люблю ее больше жизни. И ни одна из твоих прежних уловок не сработает.

Женщина зарыдала еще сильнее. Все! Я больше не могу. Я встала и направилась к ним. Увидев меня, Жаннет затряслась, выкатила глаза и стала заикаться:

— Она… Она…

Стив тоже с удивлением на меня уставился, но я, проигнорировав его, подошла к женщине и попыталась ее приобнять и успокоить:

— Тише, тише, Жаннет. Успокойтесь. Отпустите его, зачем он вам такой нужен?

Жаннет замахала руками:

— Уйдите, уйдите, бесчестная вы женщина. Вы разбиваете семью.

— Я уже давно ушла и отдала вам это «сокровище».

— Кто вы? — внезапно охрипшим голосом спросил наш герой — любовник. — Что- то знакомое. Кто вы?

Жаннет разом перестала плакать, уставившись на меня. А тут еще и господин Остен подошел поближе, так сказать «внедрился в середину разговора».

— Господин Алистер, — спросил он, — вы не узнаете эту женщину?

Стивен морщил лоб, явно пытаясь вспомнить, кто я. Я тоже смотрела на него. Хотелось в этом худом и уже седеющем мужчине разглядеть мою первую любовь. Ни я, ни он удовлетворения от разглядывания, явно не получили. Инициативу взял на себя господин Остен.

— Позвольте вам представить госпожу Альму Рильке, — он почему- то обращался к госпоже Жаннет Алистер. — Это сокурсница вашего мужа по магической академии.

Жаннет вытерла слезы и окинула меня заинтересованным взглядом. Стивен расширил глаза, узнавая.

— У госпожи Рильке от вашего мужа имеется несовершенно летний сын, — это ловчий продолжил в своей официальной манере. Как на приеме, ей- богу!

Я стояла молча, скромно сложив ручки и хлопая глазками. Стивен подавился воздухом и громко закашлялся. Его жена что- то пыталась сказать, но…. не получалось.

Наконец, видимо опомнившись, Стив сложил губы в презрительную улыбку и процедил:

— Это наглая ложь. Мало ли с кем она кувыркалась.

— Что-о-о? — У черной ведьмы госпожи Альмы Рильке прорезался голос. — Что ты сказал? Повтори! И это будут твои последние слова, засранец. Не забыл мои магические искры? Ты у меня сейчас тарантеллу танцевать будешь.

И я вскинула ладони.

— Тише, тише, госпожа ведьма, — ловчий стал меня успокаивать, — это вам не ваша деревня. Здесь за нападение и за решетку можно угодить.

— А мне уже без разницы, — у вашей покорной слуги проснулся боевой задор.

Эх, разорррву сейчас кого- то! И я даже знаю, кто это будет. Стивен, очевидно, тоже вспомнил наши спарринги по боевой магии, поэтому сразу присмирел.

— Альма, что ты тут делаешь? И что это за сказки про сына?

Но тут (виват Жаннет!), она вытерла слезы, выпрямила спину и вежливо произнесла:

— Господа! Давайте пройдем в гостиную и поговорим там.

С видом королевы она сошла с этой чертовой лестницы, где и происходила вся это животрепещущая ссора, и пошла к одной из дверей, выходящих в холл.

Мы гуськом двинулись следом за ней. В уютной голубой гостиной все расселись по диванчикам, только Стивен остался стоять посередине. Повисло молчание.

— Могу я предложить вам чаю, — заикнулась было госпожа Алистер.

— К черту твой чай, Жаннет. Говори, зачем пришла, — обратился Стив ко мне.

— Сбавь тон, засранец. А пришла я затем, чтобы тебе сказать, что ты чудак на букву «м». И я просто рада и счастлива, что не вышла тогда за тебя замуж. Я уступила тебе свое место при дворце… Нет, не так… Ты обманом вынудил меня уступить тебе свое место при дворце. Только ради этого ты спал тогда со мной. Вот так, походя, ты ломаешь людские судьбы? Да! У тебя есть сын. Я назвала его в твою честь Стивом, но теперь, видя какой ты есть, я рада и счастлива, что он не знает своего отца.

Жаннет побледнела и схватилась за горло. Мы с ловчим подбежали к ней.

— Воды, принесите воды, — проговорила она.

И ловчий умчался куда — то. Стивен презрительно фыркнул.

— Мне надоели твои спектакли, Жанн. Я уже все тебе сказал. И ты, Альма, тут не сильно геройствуй. Плевал я на твои угрозы. Я уехал в столицу и полюбил Жаннет. Наша свадьба была по любви. Скажи ей, Жанн.

Но так как та, только таращила глаза и плакала, то он продолжил.

— Странные вы существа, женщины. Вы все время пытаетесь нас подстроить под себя. Вы придумываете кучу условностей и обязательств и вешаете их на нас. Больше, больше и больше, пока наша шея не сломается под грузом. А объясняете все это любовью. Да на черта мне такая любовь! Любовь — это свобода, и страстные ночи до утра, и веселье, и смех. Когда мы смеялись в последний раз с тобой, Жаннет? Когда мы в последний раз сутки не вылезали из постели? Мне осторчертела эта серая унылая жизнь и куча обязательств. Я встретил девушку, которую люблю. И у нас с ней все будет хорошо. Я хочу начать свою жизнь заново. И не мешай мне, я все равно уйду. А ты, чего приперлась сюда, Альма? Думаешь, я пущу скупую мужскую слезу, узнав, что где- то там живет мой сын, которого я даже не видел и не знал о его существовании? Чего ты хочешь от меня? Чтобы я на тебе женился? Не поздновато ли ты надумала это?

Это он мне? Ах, ты сморчок! Получай!

— Заткнись, Стив. Мне стыдно, что сегодня я была свидетелем такой постыдной сцены. Мне от тебя ничего не нужно. Успокойся. А вот насчет любви, о которой ты тут так красиво рассуждал, могу кое- что сказать. Почему для тебя любовь — это только красивая сказка? Любовь — это понятие всеобъемлющее и обоюдное. Значит, ты должен летать на крыльях и упиваться счастьем? А что в это время должна делать твоя избранница? Это счастье тебе организовывать? Все почему- то считают, что мужчины — это сильные существа, а на деле выходит наоборот. Это мы, женщины, несем ответственность за отношения, за детей, за достаток в доме. Мы взваливаем на свои плечи заботу и ответственность. Наши улыбки гаснут, наши плечи ссутуливаются, наша красота и молодость уходит. Вы выпиваете наш нектар, мы превращаемся в сухоцвет. Вы находите себе другой красивый и цветок и садитесь на него, чтобы хлебнуть запретного, сладкого. Ты хочешь всю жизнь порхать беззаботным мотыльком, а все окружающие пускай ублажают тебя?