Вечный союз - Страница 16
Джубади взглянул на него саркастически.
— И к тому же, — поспешил добавить Музта, — может случиться так, что ты пошлешь двадцать уменов против янки, а я не сумею отразить натиск бантагов. Ты думаешь, янки остановились на том, что у них было год назад? Известно, что они делают все больше огнедышащих драконов, которые бегают по узким железным полосам, проложенным уже до самого Рима.
— Не забывай, против скота я вооружаю другой скот.
«Да, и это сущее безумие, которое дорого обойдется всем нам», — холодно подумал Музта.
— Через месяц мы начнем кампанию против янки и их союзников, и при этом ни одному мерку не придется проливать свою кровь. Мы установили контакты с русскими городами — некоторые из них даже не подозревают, что действуют фактически в наших интересах. Этот янки по имени Тобиас очень тщеславен — точно таких мы всегда ставили во главе скота. Без скотов, подобных ему, мир, созданный нашими предками, не мог бы существовать. Если он добьется успеха, мы вознаградим его так же, как всегда вознаграждали тех, кто правил от нашего имени. — Но неужели ты думаешь, что, получив от нас это новое оружие, скот охотно расстанется с ним по первому нашему требованию? Открой глаза, Джубади. Править так, как раньше, больше невозможно. Скот одержал над нами победу, и это глубоко проникло в их сознание.
Музту коробили его собственные слова, но он знал, что они верны.
— А как иначе предлагаешь ты уничтожить тех, кто разгромил твою орду и теперь угрожает всей расе Избранных?
Музта молчал, понимая, что в этом Джубади прав. Пламя нужно было гасить другим пламенем. Он еще раз оглядел все судно.
— С одним таким кораблем ты не победишь их, когда они засядут за стенами Суздаля, — заметил Музта. — Ты можешь послать против них хоть десять уменов скота, вооруженного с головы до ног, и все равно они не справятся с янки и их Русью. Уж мне-то это известно лучше, чем кому бы то ни было, Джубади.
— Корабли будут еще, Тобиас ведь говорил тебе. На суше у янки есть эти огнедышащие чудища, бегающие по железным полосам, но мы будем господствовать на море. У Тобиаса есть план, как выманить янки из их крепости и нанести им поражение, даже, возможно, не вступая с ними в бой. У тебя нет выхода. Становись под мои знамена. Иначе, несмотря на свои затруднения, я уничтожу вас, тугар, всех до единого. Как я уже говорил, сначала я расправлюсь с янки, а затем с бантагами. А после этого, Музта, я возьмусь за тебя. Так что выбирай: либо защищать мой восточный фланг, либо погибнуть. Когда я начну кампанию против янки, один из твоих уменов должен будет переправиться на противоположный берег моря, а два других — охранять болота, расположенные на моем пути. В виде платы за услугу твои воины могут кормиться тем, что добудут в моих восточных землях, — в том числе и скотом, отбирая для стола каждого двадцатого.
Музта был доволен. Он получил даже больше, чем рассчитывал. Взяв кувшин, он разлил остатки молока себе и Джубади. Поднявшись на ноги, он высоко поднял чашу в ритуальном приветствии четырем ветрам. Джубади, оскалившись в улыбке, тоже встал и повторил его жест. Затем кар-карты обменялись чашами и осушили их. Союз между ними был скреплен.
— Хотел бы я все-таки знать, что предпримет Кин в связи со всем этим, — проговорил Музта, откинувшись на спинку стула.
— Кто такой Кин?
— Весьма интересная личность, как ты сам скоро убедишься, мой союзник.
— Сэр, дайте моим людям три месяца, и они будут выпускать для вас по семь, а может, и по десять тонн железа в день. С чем у вас действительно проблема — так это с топливом. Достаточно густые леса растут почти в семидесяти милях отсюда, а пригодного для использования угля мы так и не нашли. — Винсент посмотрел на Марка, внимавшего ему с растерянным видом. — Возможно, наилучший выход — доставлять уголь из Суздаля по железной дороге. Ее строительство потребует, конечно, немалых средств, но все же дешевле изготавливать рельсы здесь, рядом с залежами руды, чем возить их за пятьсот миль, как это делается сейчас. А когда производство рельсов будет налажено, мне хотелось бы провести ветку в северном направлении, к лесам. Древесина понадобится не только как строительный материал, но и для производства шпал, а также в качестве топлива для литейного цеха и для наших паровозов.
— А какая будет в этом польза для нас? — спросил Марк с ноткой подозрения в голосе.
— Обо всем можно договориться на взаимовыгодной основе. В соответствии с нашим соглашением железнодорожная линия, проходящая через вашу территорию, является собственностью штата Мэн, крепости Форт-Линкольн и Суздальской железнодорожной компании.
— Я помню об этом, — сухо отозвался консул.
— Сэр, сугубо между нами, — заговорщическим шепотом обратился к нему Винсент. — Если бы вы организовали собственную компанию и проложили железнодорожную колею к лесам сами, то это очень быстро и слихвой окупилось бы. Строителям было бы выгоднее покупать лес у вас, нежели возить его издалека. Я предложил бы вам подрядить кого-нибудь из суздальских железнодорожных воротил, чтобы они научили вас всем этим премудростям, и с парой тысяч рабочих рук вы еще до наступления зимы успели бы произвести топографическую съемку местности, сделать насыпь и проложить рельсы. А когда вы научитесь строить железные дороги, то запросто проведете их и к другим городам. Мы же планируем протянуть линию еще на тысячу двести миль к востоку, до самого Китая. На это уйдет года два, не меньше, поскольку придется работать в гористой местности. Но строить другие линии на вашей территории мы не имеем права. А ваша собственная компания могла бы объединить в одно целое всю страну. Включите вашу железную дорогу в одну систему с нашей, и ваш торговый оборот подскочит до небывалого уровня. У вас есть что предложить: медь и олово для производства бронзы, цинк, прекрасные вина, замечательные изделия из стекла. А нефть, которая, как вы говорили, фонтанирует возле вашей Брендузии, — это настоящий клад. Мы уже опробовали ее для изготовления паровозной смазки, а кое-кто из ребят даже начал перегонять из нее керосин. Она быстро завоюет рынок, не сомневайтесь. Кроме того, ваши льняные ткани гораздо лучше, чем у русских. Я могу свести вас с парочкой парней из Тридцать пятого, которым доводилось работать на ткацкой фабрике, они сконструировали бы для вас машины, и с их помощью вы быстро наладили бы производство на экспорт. Винсент не упомянул хлопковые плантации, принадлежащие Марку и другим римским патрициям. Это был больной вопрос, так как работа на плантациях слишком напоминала ту систему, с которой они боролись у себя дома, в Америке. Калин и члены его промышленного комитета решили пока не делиться с римлянами информацией о хлопкоочистительных машинах, поскольку благодаря им прибыль от производства хлопка подскочила бы до небес и какие-либо социальные изменения стали бы еще более проблематичными.
— Ваши планы в отношении нас весьма обширны, — заметил Марк.
Винсент, решив не обращать внимания на иронию, прозвучавшую в словах консула, продолжил:
— Сэр, эта железная дорога поможет нам вместе создать новый мир, мир коммерции. Мне хотелось бы, чтобы у вас были кое-какие преимущества уже на старте, ибо в противном случае все может захватить в свои руки кто-нибудь из новых русских капиталистов, которых развелось сейчас предостаточно.
— Капиталистов?
Готорну доводилось слышать, как Эндрю ссылается на сочинения Адама Смита, и он жалел, что ни одно из них не попало в этот мир вместе с ними, он с удовольствием перевел бы его для Марка. Правда, дел у него и без того хватало: он был и военачальником, и политическим лидером, и послом, а теперь вот еще и преподавателем экономики.
— Я постараюсь объяснить вам это подробнее в другой раз, сэр, — сказал Винсент, чувствуя, что слишком торопит события. — Только, пожалуйста, не забывайте, что я вам всего этого не говорил.
Он чувствовал, что и так сказал слишком много. Если бы Фергюсон, Майна или кто-нибудь из других промышленников-янки услышал, как один из их соратников помогает иностранцам подорвать их монополию на строительство железной дороги, ему было бы несдобровать. Однако Готорн считал, что сделать подобное предложение римскому консулу и сенату — прямая обязанность посланника, по крайней мере добросовестного посланника-квакера, стремящегося к тому, чтобы первые дипломатические отношения Руси с другим государством были максимально дружескими и бескорыстными. Идея строительства трансконтинентальной железной дороги захватила не только друзей Винсента по полку, но и многих русских и уже начала кардинальным образом изменять самые разные стороны жизни на Руси. Согласно плану железнодорожная линия должна была пройти как можно дальше на восток и объединить в торговый и военный союз все народы, находившиеся прежде в зависимости от тугар. А когда были построены укрепления на юго-западных границах и освободилось много рабочих рук, стали поговаривать о том, что надо бы протянуть линию и на запад, хотя разведка и докладывала, что более чем на тысячу миль в этом направлении территория после нашествия тугар и свирепствовавшей здесь оспы фактически превратилась в мертвую зону. Было ясно, что без железной дороги и телеграфной связи Русь и другие народы, проживавшие в бескрайних северных степях, будут обречены на изоляцию и уязвимы для нападок врага.