Вечный попадос 2 (СИ) - Страница 4

— Дядя сказал, вы хотели со мной поговорить, — старательно строю из себя юного недоумка. — Говорите.

— Мне казалось, что ты старше.

Неопределённо пожимаю плечами. Когда кажется, креститься надо.

— Ты Вахов Олег? — уточняет. — В Симулякре известный под именем Джеймс Блэт?

Киваю. Надо же, уже кому-то известный. Неплохо, неплохо. Ещё пара лет — и в рекламе сниматься позовут.

— А к вам как обращаться?

Если мой вопрос его удивляет, то он никак это не показывает.

— Генерал-лейтенант Ломакин Антон Викторович, — веско и значительно произносит он. — Руководитель ТаимКанСтоп.

Ага, приму к сведению.

А Ломакин сразу переходит в наступление:

— Что ты, Олег Вахов, можешь сказать в своё оправдание?

— Я огурчик.

Мужик слегка покашливает — видимо, это должно символизировать крайнюю степень удивления.

— Что ты имеешь в виду?

Старательно-глупо улыбаюсь:

— А вы? Вообще не понимаю, о чём вы говорите.

Ломакин включает шпаргалку в триафоне. Говорит обвиняюще:

— Когда ты впервые попал в Симулякр, произошла системная ошибка. Ты попал туда, где не должен был находиться.

Ух ты, насколько издалека начал. Значит, Ада не проболталась. Ну, или Антон Викторович бережёт сей увлекательный факт моей биографии напоследок.

— Ну да, — не спорю. — Сначала в какой-то город выбросило. А потом вроде всё как обычно.

Кивает. Неужто прокатило?

— Что ты знаешь о людях, с которыми проходил селекцию?

А это-то он к чему? Ну, тут скрывать мне нечего. Почти.

— Знаю, как они выглядят в Симулякре. Знаю, как их там называют. Сильвер любит дробовики. Папка сражается врукопашную, а ещё проходит Большой турнир в моей команде. Вроде всё.

Взгляд Ломакина становится ещё острее, хотя куда уж.

— Точно всё?

Давление, которое от него исходит, ощущается почти физически. Так и хочется во всём признаться, хоть в общем-то и не в чем. Почти.

— А что, с ними что-то случилось? — обеспокоенно спрашиваю я.

— Почему ты так решил?

— Ну вы же не просто так про них спрашиваете!

Ломакин отводит взгляд буквально на мгновение:

— На самом деле просто так, — открещивается так поспешно, что я понимаю: ни фига не просто! Вопрос: кто из этих двоих его так сильно интересует? Если Сильвер — ладно, мне с ним турнир не проходить. А вот если что-то натворил Папка…

— Просто сверяю имеющуюся информацию, — продолжает между тем врать Ломакин. — Следующий вопрос. Каким образом в конфликт с домом Огнелисов был втянут посторонний человек?

Посторонний? Не было там никого, кроме… Ну точно, ему Папка нужен! Вопрос только, зачем.

— Антон Викторович, — старательно изображаю удивление. — Ну какие посторонние? Все свои же.

Его челюсти неуловимо, совсем чуть-чуть сжимаются.

— И с каких же это пор… Ладно. Об этом не здесь и не сейчас, — слова звучат как угроза. — Рыжая Мамба — тебе знакомо это имя?

— А что с ней?

— Ты мне расскажи.

Поднимаю глаза к потолку, разглядывая блестящие подвески на люстре.

— Ну, мы встретились. Поболтали. Посидели в баре. И разошлись.

— Это нам и так известно, — хмыкает Ломакин. — О чём вы говорили?

— О том, что она больше не пьёт, — ну а что? Помнится, она об этом тоже упоминала. В числе прочего.

— Даже так, — задумчиво тянет Ломакин, глядя в пространство над моей головой. — И что же в тебе такого интересного?..

— Вообще ничего. Она просто дорогу спрашивала.

Ломакин ставит локти на столешницу и задумчиво смотрит на меня поверх сцепленных кистей рук.

— Ты сейчас надо мной издеваешься? — спрашивает, будто сам собственным словам не верит.

Упс, догадался. Кажется, переборщил я с придурковатостью.

— Да нет, конечно. Я ж на все ваши вопросы отвечаю. Только я вообще не понимаю, зачем это нужно. Я сделал что-то не так?

Какое-то время Ломакин словно раздумывает, стоит ли отвечать на мой вопрос. Затем решается.

— У тебя талант влипать в неприятности, — неохотно выдаёт он. — Ошибка при входе, ошибка на селекции, Бессонная лощина, которая закрылась как раз в тот момент, когда там был именно ты. Вокруг тебя крутятся сомнительные личности, к которым присоединяются даже те, кто вообще с тобой не должен был встретиться. Почему так, а Олег Вахов?

Развожу руками:

— Без понятия. Может, я просто главный герой? Ну, как в сериалах, знаете?

В тёмных глазах Ломакина, кажется, загорается красный огонёк:

— И всё же издеваешься, — сейчас он не спрашивает, а утверждает. — Знаешь, что с тобой может после этого случиться? Ты не соображаешь, насколько ситуация серьёзна?

О, а вот и старые добрые угрозы подъехали. Но мне что-то уже надоело ломать комедию.

— Ну что вы, куда уж мне, — слегка брызгаю ядом в сторону этого чертилы. — У меня ведь ни забот, ни хлопот. Вы же столько обо мне знаете, буквально каждый шаг. А про долг в миллиард вам известно?

Ломакин кивает и чуть хмурится:

— Какое это отношение имеет…

— Ну, даже не знаю. Пораскиньте на досуге. Подсказка номер один: изначально ни в какой Симулякр я не собирался. Вообще. Подсказка номер два: там зарабатывают прорву денег.

Ломакин снова покашливает:

— Ещё скажи, что всё, что с тобой там происходило — сплошная череда случайностей?

— Конечно… нет, — Ломакин слегка приподнимает бровь. — Иногда я прямо из кожи вон лез, чтобы что-то получилось. Иногда — выкладывался на полную. А иногда — даже в лепёшку расшибался.

— Я смотрю, уверенности тебе не занимать. А хочешь, с решением о долге посодействую?

— Нет, спасибо, — и ладони для наглядности скрещиваю. — Я как-нибудь сам.

— По какой же причине? — мой отказ как будто его даже не удивляет.

— За такую услугу мне нечем будет с вами расплатиться. Если только собственной шкурой. А она мне и самому пригодится.

Ломакин неуловимо усмехается:

— Что, и в ТаимКанСтоп стажироваться не пойдёшь?

Качаю головой:

— Мне такое вряд ли будет интересно.

Ещё и с таким дурным начальником. Чур-чур меня. Но вслух я этого, конечно, не сказал. Не потому что был слишком воспитанным, а потому что всё, что вы скажете, может быть использовано против вас.

Ломакин несколько мгновений смотрит на меня изучающе, потом слегка хлопает по столешнице и встаёт со стула.

— Что ж, Олег Вахов. Отложим пока нашу беседу. Не прощаюсь.

Он действительно не попрощался, а просто взял и вышел из кабинета.

А я остался размышлять о том, насколько же всё происходящее мне не нравится. Не прощается он, ну надо же. И к Папке с чего-то прицепились, надо бы обсудить. Не было заботы…

В кабинет врывается Борис Петрович:

— Ну что там?! О чём вы говорили?

— На стажировку к себе звал, — неохотно признаюсь я. Сказать что-то надо, но не буду же я всех подробностей раскрывать!

У старикана отвисает челюсть.

— Ты, конечно, согласился! — требовательно утверждает он.

Тяжело вздыхаю:

— Зарплата маловата оказалась.

Глаза деда лезут на лоб, и я начинаю бояться, как бы его удар не хватил. Хотя, если прикинуть выгоду от подобного исхода…

— Не волнуйтесь, Борис Петрович, он обещал подумать и вернуться с новым предложением. Встреча прошла плодотворно, в общем.

Старикан качает головой:

— И откуда что взялось? Был-то совсем бестолковый.

Стучу костяшкой указательного пальца по своей черепушке:

— Амнезия иногда идёт на пользу… А теперь, Борис Петрович, не пора ли отобедать? А то мне в Симулякр скоро возвращаться.

***

В Симулякр я откровенно опоздал — беседа с Ломакиным сожрала кучу времени. Мои прекрасные тиммейты ждать меня, конечно, не стали, а умотали в гости к Изгаку. Даже не знаю, чем этот мошенник им так полюбился, но факт остаётся фактом.

Тут же пришло в голову, что Ломакин, вероятно, обо мне тоже так рассуждает, хех.

Но радоваться нечему. Лучше собрать о нём побольше информации. Нахожу контакты Мамбы и отправляю ей сообщение: «Про тебя спрашивали».