Вечность как предчувствие (СИ) - Страница 7

- Хрен сбежишь! - почесав в затылке, Валентина вернулась к экскурсии по комнате.

На стене слева от двери обнаружили часы. С двадцатью пятью делениями!

- Мечтала? - спросила сама у себя девушка. - Получите! Двадцать пять часов в сутках! Круто! Можно поспать на час больше!

Часы не издавали ни звука, хоть Валя и видела - стрелки двигаются.

Маленький перекидной календарь обнаружился на высоком комоде - двенадцать месяцев в году, но каждый - по 45 дней.

Дернув в удивлении бровью, Валя перешла к следующему экспонату - деревянные фигурки все тех же богинь, только теперь вместо оберегаемого земного шарика - младенец, сидящий на коленках, а в руках второй богини - меч. Лица, к сожалению, мастер не одарил деталями, поэтому рассмотреть схожесть с собственными чертами Вале не удалось.

В дверь постучали и без приглашения открыли и вошли. Две девушки. Одна с одеждой, вторая с подносом. Обе без стеснения прошли в комнату, оставили принадлежности и, развернувшись к двери, замерли на мгновенье, обнаружив Валентину. Очертив круг у сердца и перечеркнув его, словно пронзили стрелой, девушки, изображая спокойствие, поклонились в пояс.

- Да-а, - протянула Валентина, озадачивая служанок, - ну, типа, благословляю...

И изобразила жест фокусника, бросающего в зрителей невидимые брызги - та-дам!

Девушки, увидев на ладони татуировку, просияли лицами, и ринулись на выход, чуть не вприпрыжку. Пришлось их тормозить - с тяжелыми юбками Вале самой не справиться.

Облачившись в скромное одеяние и обнаружив приятную эластичность верхней рубашки, Валентина встала перед зеркалом.

- Ну, не трикотаж, но нормально, - пережевывая хрустящую корочку лукового хлеба, гостья крутилась перед зеркалом и хмыкала: боковой разрез на длинной прямой юбке цвета кофе с молоком бесстыдно оголял стройную ножку до самого основания бедра, и если бы не короткий подъюбник, были бы видны стринги; простая кофточка белого цвета с завязками на вороте до жути походила на нательное белье, но отлично скрывала детали округлой груди. Ни пояса, ни украшений на шею никто не выдал.

Невоспитанно ковырнув ногтем в зубах - а кого стесняться? - Валентина принялась за сытный завтрак. За окном раздались голоса. Пустой доселе двор ожил: загремели цепи или ведра, послышался визг свиньи, плеск выливаемой воды.

Сидя в кресле и вытянув ноги, Валентина потягивала пахучий напиток. В животе от него становилось легко, казалось, что можно еще впихнуть вот этой вкусной тушеной капусты или вон того мраморного мяса.

Допив и отставив чашку, Валя раскинула руки, откинула голову на спинку и, пообещав, что сейчас же отправиться в постель, мгновенно уснула.

Спала Валентина беспокойно. Слишком много выпало на ее долю. Однако, воспитанница детского дома, натерпевшись в детстве и в юности, повидав много горя, нашла покой даже попав в руки к сектантам. Надежда, говорят, умирает последней. Валентина считала - это от недоедания и недосыпания. Питалась бы нормально, глядишь, и не откинула бы копыта.

Сейчас Валя находилась не в худшем положении - ее кормили, поили, спать уложили... Ой, уложили?

Поерзав немного и обнаружив себя не в кресле, а на мягкой постели, Валентина перекатилась на живот, объяла как можно большее шелковое пространство, и попыталась приоткрыть один глаз.

Разговоры в ее комнате спать не мешали. В детдоме и стоя спать научили. Возмутил сам факт присутствия кого-то постороннего в личных покоях.

Попытки возмутиться, как и отогнать дрему, успеха не возымели. Зато закралось подозрение, что гостью опоили.

"Да и ладно! Чего уж терять? Карьера не состоялась, жених упорхнул, жизнь поломалась... Да хоть и сожгут меня - всем станет легче..."

Но упрямый здравый смысл не желал поддаваться унынию - навострил Валино ухо и стал прислушиваться.

- Она не спит, друзья мои, - констатировал один мужской голос. Бодрый, приятный, заметьте, с загадочным понижением тона в финалах враз, - она грезит.

"Эх, таким бы тембром озвучивать пикантные сцены..."

- Это помешает? - уже знакомый сдавленный старостью голос уточнил у незнакомца.

- Это, товарищи, крайне интересно...

Не менее интересно стало и Валентине. Лежа на животе и утопая в мягкой перине левой частью лица, девушка заставила правую бровь взметнуться, как ей показалось, вверх, но глаз так и не открылся. Как ни старалась Валя, веко не спешило подниматься вслед за бровью.

- Следует, кроме всего прочего, не допускать контакта с Руной, - решительно отдал приказ неизвестный. Голос звучал красиво, но вроде как двоился. Валя представила себе чуть заросшего бородой высоколобого профессора интимных наук, читающего лекции в небольшой шарик микрофона - отсюда и дублирование звука: как в первых рядах, слышишь и лектора, и его же голос из динамиков. - Я не уверен в ее силе наверняка.

- Сокрыть? - уточнил Омбус.

- Как минимум - замотать, - Валентина уже заочно влюбилась в обладателя чарующего голоса и уже через пару предложений вела мужчину под венец. - Дафтам, к нашему великому сожалению, уже доложили...

Сдавленный выдох обозначил еще одного присутствующего в комнате. Валентина не видела, не имела сил повернуться, поэтому оставалось полагаться лишь на слух. Сразу возник вопрос - отчего военное собрание решили провести в ее комнате? Это что, какой-то стратегический ход? Если хотят услышать ее мнение, какого тогда было опаивать? А если не хотят мнения, зачем тогда трындят в ее присутствии? Или знают, что она слышит все?

- У нас, коллеги, мало времени, - огорчил голос из микрофона. - Как ее зовут, знает кто?

- Маргарита Валуа, - ответил старик.

- Марго, - одновременно с Омбусом отметил Свадэк.

- Она не спит, друзья мои, - повторился незнакомец.

Воздух пришел в движение. Валентина почувствовала, как дернулась кровать, кто-то уперся рукой у ее головы, склонился и прислушался к дыханию. В носу защекотало от кислого запаха пива, решительно захотелось отпихнуть исследователя, но то ли сил не хватило, то ли воли, то ли, действительно, Валя спала - девушка не шевельнулась.

- Дыхание ровное - спит, - констатировал Свадэк и покинул ложе, чем немало удивил объект наблюдения. Как она может дышать ровно в таком перегаре?!

- Я буду ждать, господа, - донеслось до Валентины. Но столько колкого прагматизма было в этом обещании, что бежать сломя голову на зов мгновенно перехотелось.

- Мастер Вэрслан, - остановил прощание Омбус, - а как же время? У нас мало времени...

Пауза затянулась.

- Один день прошел, мастер Омбус. Осталось двадцать... - все, кто был в комнате, дружно кивнули. Все, кроме Валентины. - Значит, надо идти самой короткой дорогой... Не иначе...

- Через Живой Лес?! - Свадэк был растерян больше всех. И напуган не меньше.

- А как еще, друг мой любезный? У нас полмесяца на все про все...

Ища поддержки у седого мастера, Свадэк состроил жалобную мордаху, поджал губу. Оценив помощника беглым взглядом, старец повернулся к зеркалу, чтобы узреть немой ответ на лице своего собеседника.

- Это не танцующий по лезвию ножа, однозначно! - покачав головой и подперев рукой подбородок, вынес вердикт младший мастер. - Я был неуверен, но... - в комнате вновь воцарилась тишина. Мастер Вэрслан отошел от зеркала, пропадая в мутной дымке, но уже через миг вернулся: - Оврэк Бэш... Только он может успеть...

Зеркало вновь обрело кристальную прозрачность, по привычке отображая убранство комнаты. Мастер Омбус самостоятельно дошел до кресла и упал в него мешком. Валентине показалось, что она услышала перестук костяшек.

- Ее подготовить следует...

- К дороге через Живой лес?! - снова возмутился Свадэк, полностью разрушая образ мудрого и спокойного помощника мастера Светлой Магии. - К такому не подготовишься...

- Достаточно... - устало перебил старец. - Оврэк Бэш скоро появится. Он научит... Она спит... - нахмурившись собственным мыслям, Омбус повернул голову к неаккуратно лежащей на постели девушке. - Пускай спит...