Вдохновение. Сборник стихотворений и малой прозы. Выпуск 6 - Страница 2

Люблю, когда падает снег, выращивая на городских улицах пушистые подушки сугробов, наряжая голые ветки деревьев в «меховые муфты» и игриво приседая на ресницы наследивших на белоснежных дорожках прохожих. Ранее утро, только что озарённое первыми проблесками лучистого восхода. В окошке, как живая картинка, – городской пейзаж с его вечно спешащими прохожими, на скорую руку откопанными из-под снега машинами и дворниками, деловито расчищающими тротуары. Ощущение такое, что только я одна никуда не спешу в этом заснеженном Мире. Отпуск! Долгожданный отпуск! Домочадцы, больше похожие на медвежат, в ускоренном темпе покинули родные пенаты, а я с чашкой горячего кофе устроилась в диванных подушках для просмотра утренних новостей. Голубой экран, мелькая разноцветием лампочек и зелёных ёлочных лапок, вещал о наступающем празднике. Конечно, мы успеем вернуться и отметить Новый Год в кругу семьи, но сегодня уезжаем. В Берлин, где проведём всего 4 дня! Моих первых в жизни четыре дня европейского Рождества. Там очень мало снега и мороза. А вот Солнце и день чудесный – сопровождали нас на протяжении всей поездки. Мы фотографировались у Бранденбургских ворот на знаменитом бульваре Унтер-ден-Линден (что в переводе звучит просто «под липами»), бросали сквозь них монетки и загадывали желания. Забирались под стеклянный купол Рейхстага, совершали восхождение по винтовой лестнице на колонну Победы высотой 66,89 метров, чтобы посмотреть на Берлин с высоты птичьего полёта. Завораживающее зрелище! Это реально лучше один раз увидеть, чем в ста буквах прочитать у меня. Неожиданно современно выглядели Санта Клаусы, рассекающие по городу в ярких праздничных костюмах на мотоциклах, лихо огибая углы кварталов, раздавая направо и налево румянощёкие улыбки! Рождественское колесо обозрения с музыкальным сопровождением, поднявшее нас над глянцевым светло-голубым катком к самому Солнцу, делая пёстро-малюсенькими существами весёлых «фигуристов»! Тут, в рождественском Берлине, спустившись с колеса, я первый раз попробовала пресловутые немецкие колбаски и не менее немецкое пиво! В Германии праздник – не праздник без этого сочетания! Рождественские ярмарки! Незабываемая атмосфера доброй новогодней сказки! На центральных улицах и площадях вдоль дорог на тротуарах выстроенные в ряд павильоны с необъятным количеством игрушек, сувениров, праздничных украшений, сладостей. Всё это подсвечено яркой иллюминацией и утопает в обилии ёлочного разнообразия. И даже «три немецкие снежинки», называемые у них снегом, неимоверно были к лицу каждой рождественской красавице, придавая ей пикантности, а нам ощущения «нашего» Нового Года на улицах Берлина. Кругом улыбки, шутки, детский смех, и непривычное для меня отсутствие суеты! Нежный перезвон колокольчиков при входе в каждый павильон, в одном из которых я приобрела мягко-игрушечного снеговика себе под ёлку. И кота! Гипсового, в настоящий размер и цвет обычного белорусского кота Василия, который по сюжету мастера мирно спит. Этот сувенир по сей день украшает уголок моей квартиры, иногда удивляя гостей неимоверной выдержкой беспробудно спящего зверя по несколько часов кряду под «общий шумок» неуёмного веселья! Видели бы вы лица этих гостей при попытке погладить этого «соню»! В следующий день дорога привела нас к знаменитой Берлинской стене, где в предрождественской туристической атмосфере с космической скоростью раскупались тематические сувениры и масштабно проводились фотосъемки с «живыми солдатиками». И с оловянным тоже, как в сказке Андерсена. А потом, огромный красиво подсвеченный торговый центр КаDeWe с его дружелюбной атмосферой и улыбчивым персоналом, где я и подарила себе к празднику любимый запах… Сжатые во времени события казались нереальными, вызывающими фейерверк ярких эмоций и море позитива! На этой волне подъема мы и отправились прогуляться на Потсдамскую площадь и отведать глинтвейна. Там задержались до первых сумерек, впрочем, в тот же миг освещённых миллионами огней всего радужного спектра! Уставшие и довольные, присевшие в ресторане китайского квартала, чтобы угоститься уткой по-пекински, мы долго обменивались друг с другом мнениями. А я, глядя на «три волшебные снежинки», весело порхающие за окном в луче уличного фонаря, умиротворённо подумала: «А ведь, именно впечатления делают нашу жизнь!» Нет, даже не так: «Впечатления делают жизнь нашей души…»

Он посмотрел на меня каким-то неизвестным человечеству взглядом. Люди не умеют смотреть, выражая столько разных эмоций одновременно: печаль, надежду, любовь, отчаяние, прощение, прощание, понимание, беспомощность, обреченность, спокойствие. В этих выцветших серо-голубых глазах было так много всего, что не в силах оторваться от этого «магнита», я стояла как «вкопанная» на пороге приёмного отделения и растерянно молчала. В какой-то момент он отвернулся, отвлеченный вопросом врача. И все. Дверь тихо закрылась… Как тихо закрылась и книга жизни человека, оставившего мне на вечную память последний её листок с немыслимым взглядом. По иронии судьбы, мы хоронили дедушку в самый торжественный, любимый, радостный и почитаемый им праздник. В День Победы. Он был ветераном ВОВ. Во время войны служил сапёром, был серьёзно ранен, госпитализирован, а в дальнейшем отправлен довоёвывать в Маньчжурию. Помню, когда мы на 9 Мая собирались у него всей семьёй, он надевал классический парадный костюм с военными наградами на пиджаке, так бережно им хранимыми и так с гордостью носимыми во всю грудь. Неизменно душился «Шипром» или одеколоном «Саша» (это его имя) и обязательно придавал лёгкую пикантность образу слегка сдвинутой набок шляпой типа «Федора». Дед любил носить шляпы! Так, степенно-важно он отправлялся в путь по большому селу к его центру, где уже много лет возле памятника Солдату войны собирались в этот день ветераны. Говорить о войне дед не любил, в общих чертах давая понять, что это очень страшно и не дай Бог никому! Только пару раз я задала ему волнующий и леденящий душу вопрос: «Скажи, а ты боишься смерти?» На что всегда неизменно получала ответ человека, не понаслышке знавшего, как «смерть смотрит в глаза»: «Нет, внучка. Умирать не страшно. Но жить ТАК хочется!» В его ответе для меня всегда была какая-то волнительная загадка, которая заставляла в очередной раз при каждом удобном случае задавать ему этот философский вопрос снова и снова… Мудрый мой дедушка… Он пытался снять с меня страх неизбежного, чтобы мои мысли направились в иную сторону, в сторону жизни и её смысла для человека. Он знал, что для любопытной юной, неопытной души большой интригой станет немой вопрос к себе же: «И что же в ней такого, в этой жизни, что ТАК хочется жить?!». В послевоенное время он работал в местной школе учителем истории и музыки (гитара, баян). И хотя оба моих рода музыкально одарённые, неплохо поющие и играющие на различных инструментах, думаю, что мое детское рвение «окунуться с головой» на 10 лет в Мир профессиональной музыки – дедушкино наследие! Когда он приезжал к нам в город погостить, первым делом просил, удобно разместившись на диване в моей маленькой девчоночьей комнате: «Сыграй, внучка!» И я играла. А он, как самый преданный поклонник моего таланта, внимательно с замиранием сердца слушал, иногда прикрывая от удовольствия глаза. А иногда, и пряча слёзы… Он любил меня и гордился. Это невозможно было не почувствовать! Просил не менять при замужестве нашу довольно известную фамилию и продолжать когда-то давно начатое однофамильцем музыкальное творчество. Но, увы и ах! Система ценностей в дерзкой молодости совсем иная… Вот так мы и брели 9 Мая траурной процессией на кладбище мимо того самого памятника Солдату войны посреди цветущих садов, яркого солнца и безграничного неба. Сама природа призывала жить, творить, чудить и радоваться! Только медные духовые инструменты своим звучанием всё же настойчиво и безжалостно возвращали к скорбящей действительности. Я молча шла. Не было ни слёз, ни мыслей. Одно лишь горько-досадное ощущение упущенных возможностей без права на матч-реванш. Именно тогда я первый раз в жизни осознала смысл слова «фатализм». И поразилась его жестокости. С того дня прошло уже почти 10 лет. Я, всё же, выполняю дедушкин завет и продолжаю жизнь нашей фамилии. Всё моё творчество неизменно декларируется двумя заглавными буквами А.Н. Инициалами, подаренными мне при появлении на Свет. Он приходит ко мне во снах спокойный, добрый и молчаливый. Опираясь на трость, медленно ходит по саду в нежной «метели» вишнёвых лепестков, почти не касаясь ногами жёлто-одуванчикового ковра. Смотрит на безоблачное небо и улыбается. Я знаю, что он до сих пор любит меня всем сердцем, безусловной любовью, не требующей подвигов и доказательств. Но я-то теперь в курсе, что такое «упущенные возможности» с их несостоявшимися встречами за чашкой чая, с добрыми словами, поддержкой, тёплыми объятиями, со способностью просто послушать, укрыть пледом, что-нибудь почитать на сон грядущий и глядя в родные глаза сказать: «Я тебя так люблю! Ты мне очень нужен!» Не бойтесь этих слов и не стесняйтесь действий. Они просто необходимы им – нашим бабушкам, дедушкам, стареющим родителям, да и просто одиноким людям. Они ждут. Но как часто бывает в жизни, уже поздно… Не тревожьтесь, калитка во двор с цветущими вишнями и белыми ставнями не закроется для нас никогда в добром ожидании! Человеку остается всего лишь малость – успеть…