Вавилонская башня (сборник) - Страница 20

— Четыре часа утра. На сегодня довольно.

— Согласна. Вы слишком много работаете.

— Я имел в виду вас.

— А вы, профессор?

— Боюсь, что я работаю слишком мало.

— Конечно, что значат какие-то двадцать часов в сутки по сравнению с вечностью!

— Что значат двадцать часов в сутки по сравнению с объемом работы, которую нам предстоит выполнить? Наша цивилизация еще слишком молода, вероятно, она самая юная во Вселенной, и мы обязательно должны сделать все, чтобы выйти навстречу старшим цивилизациям, тем, кто идет к нам из космоса.

— И поэтому юная цивилизация не может терять ни минуты, ни единой минуты. Однако разрешите представительнице этой юной цивилизации предложить вам десятиминутную прогулку.

— Разрешаю.

Моника накинула модную в Лаксене пелерину, и они вышли на дорогу, ведущую к Малому Ущелью.

— Городок отсюда не виден, — говорил профессор, — сосны заслоняют дома. Какая тишина, какое небо! Поднимите голову — миллионы звезд, миллиарды невидимых планет кружат вокруг своих солнц. Дружественный космос посылает нам сигналы, вызывает нас. Раньше или позже мы побеседуем с ним, мы более или менее разумные существа и мы найдем общий язык, обязательно найдем.

— На Земле еще столько нерешенных проблем, — сказала Моника, взяв Дина под руку.

— Да, мы часто слышим этот упрек. Люди негодуют: «Вы исследуете Луну, планеты, а до сих пор не научились лечить простуду». Мы обязаны вести исследования во всех направлениях. Изучение космоса облегчит решение многих земных проблем. Мы уже используем искусственные спутники Земли как средства связи, они предупреждают нас о циклонах; в лабораториях, работающих на космические центры, совершается множество научно-технических открытий, которые находят применение в жизни. Человек, — продолжал профессор, — возводит мост, ведущий к небу. Пока что мы укладываем космический фундамент, а со временем будем строить изумительные межпланетные мосты.

— Куда они приведут нас? — спросила Моника.

— Трудно ответить на этот вопрос. Мы должны расширять знания о Вселенной.

— Наш мир так прекрасен.

— Вы живете в прекрасной вилле, однако вам этого мало. Мы покидаем наши прекрасные дома, прекраснейшие города и пускаемся в плавание по морю. Когда-то мы открывали новые материки — теперь пришла пора открывать новые миры. Космос — это огромный дом, это изумительный сказочный дворец, но мы знаем в нем только одну комнату, ту, в которой живем, — Землю. Пожалуй, стоит заглянуть и в другие помещения, залы, в другие комнаты нашего космического дома.

Профессор замолчал.

— О чем вы задумались? — шепнула Моника.

— О некоторых людях из Лаксена. Они не скрывают своей неприязни к нам, к исследованиям, которые мы ведем, и они не одиноки. К сожалению, еще достаточно людей, которые всеми силами стремятся задержать прогресс, противодействовать любым начинаниям, направленным на развитие человеческого разума. «Не хочу быть мудрым! — вопит такой человек. — Мой прадед был глуп, мой дед не грешил великим умом, у моего отца было ровно столько ума, сколько нужно, и мне достаточно того, что я знаю».

— Вы, конечно, преувеличиваете, профессор. Современный человек охотно познает новое.

— Не настолько охотно, как следовало бы ожидать. Но, разумеется, немного преувеличиваю. Я устал и огорчен. Не думал, что встречусь здесь с такими неожиданностями. Пойдемте обратно.

Сильный порыв ветра сорвал с дерева листья. Какое-то время они танцевали в воздухе, потом упали под ноги идущим.

В восемь утра пришла Маргарита, служанка Оорта. Она принесла письмо для профессора.

— Вы не боитесь? — спросила Моника.

— Кого?

— Мадам Эйкин.

Маргарита пожала плечами.

— Не съест же она меня. Эта карга получила хороший урок. Затея с овцами выйдет ей боком. Уже все об этом болтают. Господин доктор только открыл глаза, как тут же рассказал о нападении и о том, что молодой господин ни в чем не виноват, что доктор обязан ему жизнью, что он защищал его от нападающих, как собственного отца. Я принесла травы, пусть ваша мама сделает полосканье. Если еще что понадобится, пришлите за мной… — Маргарита увидела входящего профессора. — До свиданья, мадемуазель.

— Письмо от доктора, — Моника подала Дину белый конверт.

— «Буду у вас в десять, — громко прочел профессор. — Благодаря ночному нападению мы обрели множество друзей. Не волнуйтесь. Оорт».

— Короче говоря, нет худа без добра, — прокомментировал появившийся в холле Янус. — Ты собирался разбудить меня через два часа.

— Забыл. Как самочувствие?

— Отличное.

— По сему случаю беги на почту. Надо как можно скорее установить связь с базой, пока не прекратились сигналы.

— Возьмите мой велосипед, — сказала Моника. — Он перед домом, в саду.

— Слушаюсь!

— Чудесное средство сообщения, — ворчал под нос Янус, изо всех сил крутя педали. Он без происшествий проехал километр и решил, что это невероятное достижение. Узкая крутая тропинка повисла над пропастью. Внизу зеленая низина, лучи солнца отражались от стальных переплетений моста, который с высоты тысячи метров казался серебряной кладкой, перекинутой через голубой ручеек.

Янус благополучно добрался до шоссе и тут чуть было не столкнулся с бегущим навстречу пастухом.

— Несчастье! Несчастье! — кричал парень. — Какое несчастье! Городу грозит гибель!

— Гибель? — Янус соскочил с велосипеда. — Что ты несешь?

— Ой, господин, — всхлипнул пастух. — Конец света! Я видел, видел собственными глазами.

— Дьявола?

— У вас только шуточки на уме!

— Так говори наконец, что случилось?

— Пасу я, господия, овец на южном склоне горы. Сижу себе на камне, как обычно, и гляжу на стадо. Вдруг земля подо мной задрожала. Я глянул выше — движется гора.

— Врешь, брат! Врешь!

— Чтоб язык у меня отсох, чтоб мне сквозь землю провалиться, чтоб всем моим овцам сразу подохнуть, чтоб мне на этом…

— Ладно, ладно. Хватит, — прервал его Янус. — Продолжай.

— Движется часть горы. Лавина земли идет на город, — пастух перекрестился. — Конец света, господин.

— Далеко это отсюда?

— Километров пять или шесть.

— Садись на раму. Поедем. Я должен посмотреть.

— Надо предупредить людей, господин.

— Успеем, садись.

Парень неуверенно взгромоздился на раму.

— К сожалению, пастух говорил правду, — рассказывал ассистент, вернувшись на виллу. — Я был там, видел лавину. Городу грозит уничтожение.

— Надо немедленно сообщить мэру, — взволновался Дин. — Нельзя допускать паники.

— Поздно, — в холл вошел возбужденный Оорт, он тяжело дышал. — Мадам Эйкин, эта ведьма… — повторил он и выругался.

— Сядьте, — Моника пододвинула доктору стул. Оорт выглянул в окно.

— Они… они будут здесь через несколько минут.

— Кто — «они»?

— Толпа. Толпа людей, подзуживаемых этой мегерой. Конец света, воистину конец света. Вы знаете, что она выдумала? Она сказала людям, что катастрофу вызвали ваши машины, что из-за ваших экспериментов на город идет лавина, что все аппараты необходимо уничтожить.

— Да она спятила! — закричал Янус. — Эта женщина…

— Неразборчива в средствах, — докончил Дин. — Афера с овцами не удалась, нападение скомпрометировало провокаторов, и вот выпадает счастливый случай. Городу грозит гибель. Вы подумали об эвакуации жителей? Необходимо сообщить в столицу.

— Да, конечно, — ответил Оорт. — Уже сообщил. Четверть часа назад. Пастух поставил всех на ноги, он и ко мне забегал. К полудню прибудут саперы. Часть жителей грузит свои пожитки на телеги и бежит из города. Трудно говорить о каких-то организованных действиях. Сведения, которые распространяет мадам Эйкин, только усиливают панику.

— Они хотят уничтожить машины, — сказала Моника. — На ведь лавина не пощадит и нашей виллы.

— Лавина минует вас, — Оорт шире отворил окно. — Взгляните. Она заполнит низину и пройдет в километре от виллы.

— Мадам Эйкин знает об этом?