Василиса с премудростью (СИ) - Страница 17
- Э-ге-гей! - привстав с места насиженного, гостья новоявленная прокричала.
- Э-гей… гей… ей… - принесло эхо в ответ.
- Хорош прием, ничего не скажешь, - пробурчала девица, сарафан нарядный от невидимых пылинок отряхивая. – Есть кто живой?! Отзовись!
- Нет никого… нет никого… – снова эхо отвечало.
- Точно? – с подозрением девица переспросила.
- Точнее и быть не может, - откуда – то сбоку раздалось.
Вздрогнув, развернулась царевна на голос и кулаком замахала:
- Ну-ка, выходи! Не то я тебя…
- А ты не пугай! И без тебя пуганые, - из сумрака сначала очертания приближающегося человека появились, затем и сам молодой паренек нарисовался – не сотрешь. Весь из себя рыжий-рыжий, с озорной улыбкой на губах и бесенятами в карих глазах пляшущими. – Егором меня кличут.
- Ну здравствуй, Егор. А я…
- Знаю, Василиса ты, - махнул юноша на царевну рукой, - давно сигнала твоего ждал, почитай три года уж! Думал, зря все это, не решишься огонь да ветер в помощь призвать.
- Я никого не призывала, - удивилась девушка, разглядывая нового знакомого с нарастающим интересом.
- Вот как? – хитро прищурился Егорка, - а здесь как тогда оказалась? Сожгла шкурку лягушачью, а это значит решилась к Владиславу Полозовичу пред ясны очи явиться да покаяться за оскорбление нанесенное.
- Уж больно много ты знаешь,- прошипела красавица, руки в боки устанавливая, - тебе или доверяют сильно, или… А не шпион ли ты часом?!
Рассмеялся паренек, отчего еще больше на солнышко искрящееся похож стал:
- Ох, намается хозяин с тобой, чую, да не моего ума это дело, - тряхнув рыжей головой, успокоился Егорка и назад двинулся, прямо в сумрачные своды огромного зала, - идем, чего стоишь? Провожу тебя в комнату, да обед велю подать. Ох и заполошная же девица, это ж надо…
Стоило Василисе выйти вслед за провожатым из зала, как тут же ослепил ее яркий дневной свет. Коридоры здесь были широкими с большими окнами, прикрытыми прозрачным пологом из магии. А уж какой вид из них открывался!.. Оказалось, что перенеслась царевна не абы куда, а прямо в замок Горынычей, что в скале их предками был высечен.
Всю дорогу до отведенной ей комнаты, пререкалась девушка с Егоркой, заставляя его рассказать подробней о месте их нахождения, о природе здешней, о жителях местных. Паренек же только посмеивался и отделаться от навязчивой особы старался поскорее:
- Вот вернется Владислав Полозович, - говорил, - расскажет все, что надо, а я – человек маленький, с меня и спросу никакого.
Вскорости и вовсе остановился Егорка, вздохнул облегченно, и двери двустворчатые пред красавицей распахнул:
- Прибыли, - с самым счастливым видом провожатый выдал, да в сторонку отодвинулся, гостью вперед пропуская, - жди здесь, располагайся. Скоро обед подадут, а пока отдыхай что ли… Сил перед встречей с хозяином моим набирайся.
И вот Василиса одна в новых покоях осталась. Хотела было девица рассерчать сначала на слугу уж больно много на себя бравшего, да только увидев комнату свою – враз передумала. Вот где ей по-настоящему всё понравилось!
Стены помещения, выполненного в правильной квадратной форме, были обшиты тканью бирюзовой с рисунком мелким. Такого же цвета портьеры прикрывали высокие (в самый потолок) окна, только там ткань была тяжелее гораздо и на ощупь шероховатой. Слева от девицы устроилась вольготно исполинских размеров кровать с двумя сундуками у подножия. Справа же обнаружился большой красивый камин, по бокам от которого две двери расположились: за одной нашлась самая настоящая купальня, а за второй гардеробная! Правда шкафы здешние частично заполнены мужскими вещами оказались, впрочем многие из них видела раньше Василиса на Владиславе...
- Так Егорка меня в хозяйские покои прямо привел, - догадалась царевна, не понимая толком, пришла пора в панику удариться или в ладошки от восторга хлопать? – вот гад, предупредить мог бы!
Выскочив назад, подошла девушка к двум креслам мягким у самого окна расположенным, присела на одно из них и, с видом задумчивым, на дверь входную уставилась, юного рыжего шпиона дожидаясь.
Да только сказались быстро ночь бессонная и утро тревожное: на один миг очи ясные прикрыв, утонула в сновидениях сладких бывшая лягушка, позабыв обо всем, на потом заботы оставив.
… И снилось ей, что плывет она на лодке ветром попутным по волнам гонимой, медленно раскачиваясь из стороны в сторону. А рядом кто-то родной до боли ласково шептал ее имя, убаюкивал, успокаивал…
- Владислаааав, - чуть слышно губы Василисины шепнули, а руки сами собой вокруг шеи его обвились, - какой чудесный сон, век бы не просыпалась.
- Так пусть спит, кто ж ей не дает, - тут же неподалеку раздалось, - говорил же вам, не троньте ее. Ведь так и знал, непременно разбудите…
- Егор! – жестко голосу ехидному змей отвечал, - ану сгинь отсюда. Или я тебе мало заданий дал?
- Всё-всё, считайте и не было меня, - послышался короткий смешок, за которым сильный порыв ветра последовал.
Дрогнули ресницы на прикрытых веках Василисиных, придавая хозяйку окончательно в себя пришедшую. Поняла девушка, что не сон ей снился, а самая настоящая явь то была. Переносил ее Владислав с кресла неудобного на перины мягкие, нежно к себе прижимая да убаюкивая, словно дите малое.
Дождалась царевна коварная, пока на кровать ее донесут, сложила руки по бокам - ждет - выжидает, с глазами серыми встретиться один на один не решается. Вот минутка прошла, вторая… На третьей не сдержала девица любопытства природного, подглядеть решилась, что в округе делается.
А там был он.
В простой белой рубахе и холщевых штанах, с двухдневной щетиной на утомленном лице, Владислав спокойно без тени гнева или упрека на притворщицу смотрел, с ним рядышком расположившуюся.
- Сожгла я лягушачью шкурку, – не выдержав звенящей тишины вокруг, сообщила вдруг Василиса очевидное.
Одного лишь девушке захотелось в тот момент – вернуть насмешливую добрую улыбку на губы, что сейчас плотно сжатыми оставались, да в объятиях крепких снова очутиться. Но как объяснить ему, такому близкому и одновременно далекому, какие перемены в ней происходят? Как убедить, что поняла она всё то, о чем так долго толковал он?.. Разве что отпустить пружину, что гордость внутри засевшая сжимала долгие годы? Дать волю всем тем словам, что готовы ни раз в звуки обратиться были?.. Пожалуй, пришла пора скинуть с себя не только шкурку лягушачью, но и тщеславие безмерное, обнажив чувства глубокие трепетные.
- Мы не похожи с тобой, - на волю эмоций отдавшись, заговорила царевна, на Горыныча глядя. - Ты очень спокоен и рассудителен в обычное время, ты внимателен и сдержан, ты силен и смел… Я же сама не знаю, чего в следующий миг ждать от себя: настроение мое обманчиво и неспокойно, как северный ветер. Я чужих проблем и обид не замечаю, зачастую о себе лишь думая… Никогда и никто раньше не пенял мне моей гордыней - все только восхищались, одну лишь красоту мою видя. Я так привыкла к этому, что не заметила совсем, как стала жить только своими удовольствиями, не зная чувства меры и благодарности…
Замолчала Василиса, старательно слова дальнейшие подбирая, нервно руки от переживаний навалившихся заламывая. Казалось ей, что не находит в оправданиях ее Владислав ничего для себя нового и интересного. От страха быть отвергнутой окончательно, навернулись слезы на глаза прекрасные, задрожали губки алые…
- А еще ты тьму вызываешь как только чувствуешь себя неспокойно, - приподняв рукой подбородок девичий хрипло Горыныч продолжил, - такова сила всех невест рода моего. Все девушки способны впитывать в себя огромное количество энергии негативной и перерождать ее в нечто доброе и светлое. Но, в то же время, стоит им опасность почувствовать, как призывают они тьму со всех земель окружающих, а то и дальше добираются… Так что женихам да мужьям всю жизнь на стороже быть приходится. Прибавь и это к недостаткам выше перечисленным.
Казалось, что сегодня ничто уже удивить царевну не смогло бы, ан нет, получилось у змея.