Вас ожидают, мистер Шерлок (СИ) - Страница 35

«Ну и долго ты будешь торчать на постели растрепанным истуканом, доктор Джон? Осталось только обмочиться от страха. Да и не боюсь я, что за глупости, черт побери…»

Он свесил ноги с кровати и перед тем, как окончательно разобраться с происходящей фантасмагорией, принялся рассуждать.

Злодей-убийца? Вор? Смешно. Кого убивать, и что воровать? Даже бесценная стеклотара покоится в неприступном чуланчике домовладелицы… Стоп. Миссис Хадсон? О, боже, Джон, приди наконец в себя — пожилая леди с больным бедром решила вдруг посреди ночи взобраться на второй этаж и, позевывая, осведомиться, как обстоят дела у её постояльца. Не будь таким потрясающим недоумком. И вообще, что за чудачества? Никого там нет и не может быть — это всего лишь ветер в каминной трубе заблудился…

Новый зевок, ещё более громкий, хотя явно приглушенный прижатой ко рту ладонью, сбросил Джона с кровати, и он, шлепая босыми ступнями, ринулся вниз.

— Кто здесь?

Гостиная встретила его теплым отсветом тлеющих угольков, туманным свечением фонаря за окном и безмолвием.

На диване темным призраком восседал Шерлок Холмс, и обомлевший Джон затрепетал с головы до ног — не может этого быть… Решительно и бесповоротно не может. Как видно, проказницы-феи резвятся, обволакивая его разум обманчивой дымкой. В последнее время он слишком часто предавался раздумьям о дальнейшей судьбе, и вот результат.

— Очередной стриптиз? — раздался тихий, бесцветный голос. — Удивительное пренебрежение пижамами, Джон. Я бы сказал, извращенное. Уверен, в следующий раз ты выскочишь ко мне без трусов, красуясь своим атрибутом. Имеется в виду член, если вдруг ты не понял.

А вот это уже похоже на правду — вряд ли фантомы бывают столь фамильярны и откровенны в своих высказываниях.

Будь я проклят, это все-таки он. Он. Вернулся. И снова за старое…

— А ты… ты по-прежнему интересуешься тем, что у меня пониже пупка, — продолжая сотрясаться от дрожи и всеми силами стараясь эту проклятущую дрожь усмирить, ворчливо констатировал Джон. И вдруг застыл от внезапно окатившего ужаса. А что, если Шерлок скажет сейчас: «С чего ты взял? Нисколько не интересуюсь». А что, если скажет: «Да, очень интересуюсь». Что делать тогда? Что говорить? Как встать? Как сесть? Куда сесть? Боже, боже…

Неуместная в данном случае мысль показалась Джону настолько важной, что в ожидании ответной реплики он готов был взорваться от напряжения.

Но Шерлок молчал. А потом снова широко и сладко зевнул и лишь после этого соизволил произнести:

— Прости. Не хотел тебя разбудить.

И ни слова об интересе.

Джон почувствовал себя дураком, кретином и идиотом одновременно. О чем он думает, господи? Что за безумие поселилось в его извилинах?

— И поэтому зевал, как гиппопотам**, — стараясь придать голосу по-возможности больше невозмутимости, буркнул он, переступая с ноги на ногу, чтобы хоть немного унять чертову пляску, устроенную его взбесившимися конечностями. — Что ты здесь делаешь?

— Странный вопрос, — откликнулся Шерлок. — Полагаю, живу. Или уже не живу? Не хотелось бы оказаться в положении бездомного в очередной раз. Надеюсь, моя спальня свободна, и ты не успел подвергнуть её насилию, поселив в ней себя и свою подружку, что так настойчиво прикармливает тебя калорийными сэндвичами.

— Твоя спальня свободна, я и не думал на неё посягать, — позволил себе Джон невинную ложь, попутно изумляясь проницательности и небывалому красноречию Шерлока — подвергнуть насилию, надо же. — У меня нет подружки, и меня никто не прикармливает (ложь, ложь). Что за вздор ты несешь? А Сара… Она просто…

— Значит, всё-таки Сара. Хорошо. — Глаза Шерлока полыхнули демоническим блеском. — Хорошо то, что по крайней мере моя постель оказалась свободной, потому что уже… — он вскинул руку и посмотрел на часы, — …ого, половина четвертого. Не самое подходящее время для разговоров, ты не находишь?

Джон беспомощно обернулся — вот ведь зараза! Феноменальный талант перевернуть всё с ног на голову и перетянуть на себя одеяло. Не прошло и четверти часа общения с ним, как Джон уже готов жалко оправдываться, доказывая профессиональную целомудренность и чистоту отношений с Сарой Сойер, и едва ли не извиняться за причиненные неудобства, будто это не Шерлок приперся домой под утро, и будто это именно он стоит сейчас полуголый и беззащитный под таинственно мерцающим взглядом.

Зараза пошевелилась на своем излюбленном лежбище и сказала без тени заботы в голосе:

— По-моему, ты замерз. Не хочешь надеть хотя бы халат?

Халат. Ну конечно, халат! Как он сам не додумался?!

Оторвав от пола заледеневшие пятки, Джон поспешил в сторону ванной, где на красивом декоративном крючке (недавнее приобретение) висело его спасение — практически новый халат, теплый, мягкий и очень уютный.

— Не хочешь снять хотя бы пальто? — парировал он на ходу. — Или ты заскочил на минутку? (Господи боже, не допусти!)

— Я заскочил навсегда. Никак не могу согреться — на улице сырость и мгла.

— Подбрось угля в камин. Включи кофеварку. (Не сиди истуканом. Ты дома, сукин ты сын). Я скоро.

В ванной Джон тяжело привалился к двери — ноги едва не подломились в коленях, такая в них образовалась вибрация. Черт бы побрал всё на свете, давно его не штормило по десятибалльной шкале! Глаза слезились от яркого света. Голова пылала. Ладони неприятно холодила испарина. Дыхание с присвистом рвалось из горла. И ко всем этим физиологическим неудобствам вновь добавилась непререкаемая уверенность, что никакого Шерлока в комнате нет, и быть не могло. Потому что это слишком хорошо, слишком невероятно, а каждому слишком с некоторых пор Джон предпочитал не доверять так безоглядно, как это было когда-то. Давным-давно. Сейчас он вернется в гостиную, и убедится: его сумасшедшая радость (не будем кривить душой, милый доктор, вы так отчаянно рады, что едва удержались на грани приличий) — глупый самообман, навеянный нежным потрескиванием прозрачных слюдяных крылышек невидимых ночных чаровниц. Будет тоскливо угасать никем не разожженный камин, и пустынная тишина растекаться по одиноким углам гостиной…

«Блядь, я точно сошел с ума. Спятил, ей-богу, спятил. Какие крылышки?! Какие чаровницы?! Что вообще со мной происходит?! Гребаный неврастеник».

Покачнувшись, он бросился к умывальнику. Ополоснул лицо и подмышки, освежил рот, кое-как пригладил пятерней беспорядочно торчащие пряди. Усмирил дыхание. Нацепил халат. Ещё раз посмотрелся в зеркало — ужас. И рванул на себя дверь.

Шерлока он застал возле распахнутого платяного шкафа — уже без пальто и даже без пиджака. Пламя в камине жадно поедало предложенное ему угощение. Настольная лампа рассеивала приглушенный, неяркий свет.

— Где плед? — деловито осведомился Шерлок, роясь на верхней полке.

— Зачем тебе плед? — От облегчения, что, слава богу, все на своих местах, голос Джона дал небольшую слабинку: дрогнул и едва не сорвался на сип. В горле пересохло и защекотало, вызывая удушливый кашель.

Шерлок обернулся, изумленно моргнув — что за нелепый вопрос? Для чего нужны человеку пледы?

— Холодно. Накину на плечи.

— Что-что? — откашлявшись, переспросил Джон. — Накинешь на плечи? О…

Представить его в таком псевдомексиканском одеянии было совершенно немыслимо, но до чертиков любопытно. Джон тут же засуетился, подходя к Шерлоку ближе — и правда, где плед? Последний раз он видел его здесь, в этой самой гостиной, на этом самом диване, в то день, когда…

И Джона окатило повторной волной, но уже не ужаса, а озарения. Господи боже, ошалев от нечаянной радости, он забыл самое главное. Самое-самое-самое.

— Ферди, — выпалил он, остекленело глядя Шерлоку в спину.

— Что? — спросил в свою очередь Шерлок. — Ферди? Причем здесь Ферди? Какая связь между Фердинандом и нашим пледом?

— Самая прямая, — ошарашенно прошептал Джон. — Он… Он… Где он??

— Плед? Я же сказал, никак не могу отыскать.

— Какой, к чертовой матери, плед? — рассвирепел Джон, враз очнувшись от ночных потрясений и наконец приходя в себя. Феи испуганно разлетелись — на смену загадочному флеру шепотов и полутонов пришел в достаточной мере реальный, отчетливый вопль: — Где Ферди, мать твою?!