Варяг. Смерти нет - Страница 15

Рёрех нахмурился…

– Нет, господин, не мы убили земляного моржа, – угадал его мысль дедушка. – Он умер давно. Сам посмотри.

Рёрех посмотрел. Кивнул.

– Теперь сполна? – уточнил дедушка.

– Да, – подтвердил княжич. – Но ты, старик, должен ответить на мой вопрос…

Нет, Рёрех всё-таки молодец. Такие интеллект, наблюдательность и знание психологии у человека, у которого только-только усы пробились… Нет, Сергей видел подобное. Например, у своих сыновей. Но у тех учителя были – наилучшие. Например, этот самый Рёрех, но уже с полувековым опытом. А кто развивал интеллект варяжского княжича Рёреха?

Однако факт остаётся фактом. В то время как Сергей разглядывал колоритных туземцев и их собранные из глины и камней домики, прикидывая, насколько аборигены могут быть опасны шести варягам, если вздумают драться, княжич наблюдал за дедушкой. И сделал правильный вывод: жмётся тот не потому, что жалко добра, а потому что хочет приберечь часть дани для чего-то ещё. А кто же эти «ещё», ради которых дедушка готов пожертвовать жизнью? И как пригрозить тому, кто не боится смерти?

Правильно. Тоже смертью. Родичей.

И догадка подтвердилась, когда ужё Рёрех покусился на дедушкину родню. Когда дедушка согласился расстаться с бивнем, который, скорее всего, имел ещё и какое-то сакральное значение. Священный предмет отдал, а положенную дань – нет.

Значит, что? Ему нужна именно дань. Товар.

Для чего?

Для того, чтобы откупиться от кого-то, не менее опасного, чем варяги.

Дальше Сергей уже и сам мог догадаться. Особенно после подслушанного в Ладоге разговора между княжичем и наместником Годимиром.

Подробности они узнали уже за трапезой. Хозяева угощали. Ну и гости тоже проставились. Один из бочонков с медовухой, которые везли специально для таких случаев. Как угощение. Мелочь, а для самолюбия данников приятно. И вкусно. В здешних лесах пчёлы не водятся, а алкогольный продукт, который местные получают из козьего молока… В общем, пить его только местные и могут.

Предположение Сергея оказалась верным. Конкуренты. В конце лета в селении побывали некие нурманы, заявившие, что представляют Новгород. Сказали: дань теперь надо платить им, а не варягам. Как снежок выпадет, так они и придут. И не дай родовые боги, чтоб у дедушки с роднёй этой самой дани не оказалось.

У соседей нурманы тоже побывали. С аналогичным заявлением.

Ни дедушка, ни его родня не сомневались: придут. И возьмут. И дать придётся. Потому что иначе совсем плохо будет.

Почему не сказали сразу?

«Дык, это… А что тогда? Вот вы, варяги, приходите, берёте и уходите. А до остального вам дела нет, пояснил дедушка. А что не так, сразу убить грозитесь».

– А сколько их было? – спросил Рёрех.

– Так мы не считали, – ответил дедушка. Много. Корабль большой.

Рёрех задумался. Ситуация была, прямо скажем, непростая.

Нет, большой корабль в понимании дедушки – необязательно драккар на два десятка румов, а «много воев» вполне может означать дюжину.

Но даже два десятка нурманов – это очень серьёзно для их маленького отряда.

Дал бы дедушка знать сразу после посещения конкурентов, всё было бы отлично. Пришёл бы Рёрех не с шестью воями, один из которых вообще детский, а с сразу с полусотней.

А теперь – что?

Один детский, два отрока, два опоясанных гридня и сам Рёрех. Четвёрку ездовых можно за воинскую силу не считать. Смерды. Против таких же смердов – ещё куда ни шло. Но любому нурману вся четвёрка – на один зуб. Минута работы максимум.

– Вышли, – велел Рёрех дедушке.

Тот забрал родню и освободил помещение. Внутри остались только варяги.

– Совет, – объявил княжич. – Что скажете, братья?

– Дождёмся – и всех убьём! – кровожадно заявил отрок Наслав.

Молодой, дерзкий, очень гордившийся тем, что прадедом его был сам Трувор Жнец.

– В черёд говорить будешь, – осадил его Шибрень, второй гридень в их отряде. Очень сильный, очень рассудительный и абсолютно лишённый честолюбия. Будь он поактивнее, уже давно был бы сотником, но Шибрень предпочитал подчиняться и не любил отвечать за других. Зато варяжское обычное право знал отменно.

– Так я ж младший! – оторопел Наслав.

– Не ты, – сказал Шибрень. – Говори, Варт.

Сергей удивился немного, но подачу принял. И понял, что всё справедливо. Дойди до драки, он тоже в ней будет участвовать. И тоже может быть убит. Хотя не хотелось бы.

– Я бы первым делом ездовых с санями на погост[9] отправил, – предложил Сергей. – Толку от них в сече немного, а так и добро отвезут, и о нурманах расскажут. А нам припасу взять дней на семь, из сельца уйти и ждать, пока нурманы придут. Может, к тому времени и подмога успеет. А нет, так сначала посмотрим: если много их, бить не будем. Они ж не в тот же день обратно пойдут, ещё и других данников обирать станут. Особенно если узнают, что мы были и ушли. Тогда за ними проследить надо. И ждать подмоги. А когда подойдут наши с погоста, тогда бить. – И добавил – вишенкой на торте: – А что они взять успеют, по праву нашим будет. Добыча ведь. – И посмотрел на княжича этаким умильным котиком: наше ведь, не возражаешь?

– Вот! – похвалил Шибрень. – Детский, а как рассуждает умно. А ты «бить!»

– А ведь больше и добавить нечего, – произнёс Рёрех, пристально глядя на Сергея. – Так?

– Верно, Стемидич, – поддержал Войст. – Ай да мало`й! Говорили в Белославле, что ты умник, Варт, а вот не врали, оказывается.

Сергей зарумянился. Мальчишеский организм отреагировал на похвалу.

– Быть по сему, – решил Рёрех. – Шибрень, собери всё на десять ночей в лесу. Чтоб запас был. И ездовым наказ дай. А ты поспи пока, – сказал он Сергею. – Хоть и умен ты, но мал покуда. Выспись в тепле напоследок.

В лесу устроились хорошо. Выкопали ямы в снегу, наверху шалаши из веток сложили, накрыли их снегом, а продухи в ветвях спрятали. Так мишки делают, чтоб берлогу замаскировать. Внутри землянок пол ветками выстелили, а на ветки – шкуры волчьи. Жилища получились тёплыми. Градусов пять примерно и не дует. Спать нормально. А что душновато, так в домах воздух бывает и похуже. Холодно было тем, кто снаружи, в дозоре, но тоже терпимо. Они от огня грелись. Клали на угли три брёвнышка: два рядом, одно сверху. Если правильно сделать, такой костёр всю ночь горит и дыма немного. Этому костру ещё в начале прошлой жизни Духарева старый Рёрех обучил. Рядом с таким зимой запросто ночевать можно. Проблема возникала только в одном случае: если на тебя охотились и дым мог выдать. Дыма, впрочем, было немного. А ещё такую лесную печь можно было регулировать: приподнял брёвнышко чуток – жар увеличивается. Правда, и прогорит быстрее. Другое положить придётся. А если уж совсем морозище, можно два таких костра соорудить и между ними улечься. Но нынче был не тот случай. Даже ночью температура, по прикидкам Сергея, не падала ниже десяти.

В общем, ночью спали, а днём контролировали окрестности. В селение не заходили. Пусть там тоже думают, что варяги ушли.

Проблема возникла только один раз: когда на след разведчиков набрёл местный охотник.

К счастью, последний домой не побежал, а отправился выяснять, кто это по их лесам шарится.

Тут его и перехватили.

Профилактическую беседу провёл Рёрех лично:

– Знаешь меня?

Перепуганный охотник, стиснутый с двух сторон парой здоровенных варягов, быстро-быстро закивал.

– Убить тебя?

Охотник замотал головой.

– Ты нас не видел. Никому ничего не скажешь. Иначе не только тебя убьём, но и весь твой род до четвёртого колена вырежем. Ты услышал меня, человек? Вот и хорошо. Отпустите его. Теперь беги!

– Пусть бы ещё богами своими поклялся, что будет молчать, – проворчал Войст.

Рёрех глянул на гридня… неодобрительно.

– Полагаешь, моё слово весит меньше, чем его клятва? – поинтересовался он.