Варвара Смородина против зомби - Страница 3

– Ничто не делает фигуру лучше, чем прополка картофеля, – сказала бабушка и тихонько мне подмигнула.

– Воистину, – подтвердила я.

У Златы подломились ноги, и она едва не рухнула, но затем, с достоинством вздернув нос к облакам, продефилировала в дом.

– А ты, егоза, будешь на огороде помогать? – спросила бабушка.

– Конечно, – смело соврала я, потому что, какими бы сложными ни были отношения с сестрой, в одном мы были похожи: огородные заботы приводили нас в ужас. Но я, в отличие от Златы, не спешила информировать об этом заинтересованных лиц.

Первый и последний обед сезона в доме бабушки и дедушки – всегда значимое событие. Стол ломится от еды, так что внуки просто должны лопнуть с брызгами. К счастью, на второй день кулинарное безумство сходит на нет, большей частью потому, что за готовку берется мама. Бабушка рада избавиться от части забот и удаляется в сад, где с удовольствием копается на грядках, ухаживая за буйно цветущими розами, пионами и нивяниками. Когда ее никто не видит, она пробирается в беседку, кладет под голову расшитую маками думку и спит до обеда на свежем воздухе. Дед, оставшись без присмотра, читает на террасе газету, сидя в кресле-качалке, но через полчаса, разомлев от жары и жужжания шмелей, начинает похрапывать. Мы в это время предоставлены сами себе и делаем что хотим. В такие минуты наша семья сплочена, как никогда. Разбредаясь по дому и саду, мы стараемся не шуметь, либо сбега́ем на речку или озеро, чтобы проснувшиеся предки не заставили командирским тоном окучивать помидоры. Лично я в отлынивании от домашних дел заметно превосхожу брата и сестру, умудряясь исчезнуть в самые ответственные моменты раздачи заданий. Сеня и Злата объясняют это тем, что я маленькая, юркая, и, соответственно, в меня труднее попасть. Я же считаю себя более прозорливой. Главное – успеть выскочить из-за стола до того, как бабушка скажет знаменитое: «Значит, так…» Естественно, с братом и сестрой я своими наблюдениями не делилась.

Бабушка расстаралась и на этот раз. Пирогов было много. Их разложили на три горки такого размера, что можно было кататься на санках. Кроме пирогов, на столе красовались гигантские тазики салатов, мясная нарезка, колбасы, а в середине – громадная супница с ароматным борщом. На журнальном столике стояла ваза с фруктами, не поместившаяся на столе, и различные сладости.

– Мама, куда столько? – укоризненно сказал отец. – Это же на целую армию.

– Боец должен полноценно питаться, – крякнул дед и хлопнул Сеню по спине. – Не сутулься!

Сеня закашлялся и выпрямил спину, а дед невинно спросил, заметая следы, как хитрый лис:

– Сеня, твои спортивные достижения уже достойны внимания?

– Чьего внимания? – столь же невинно осведомился Сеня, прекрасно зная, куда клонит дед.

– Высшего руководства МВД, – ответил дед и воинственно поправил усы. – Я знаю, в последний раз ты получал медаль из рук министра.

– Вице-министра, – поправил Сеня.

Это была чистая правда. Сеня выиграл юношеский турнир по легкой атлетике, и оказавшийся на тот момент в городе вице-министр вручил ему медаль, что два дня показывали во всех местных новостях. Сеня делал вид, что ему наплевать, но я-то видела, как он тайком начищает медаль. Я бы на его месте так не усердствовала, поскольку это было самоварное золото и от трения лоск мог легко испариться.

– Неважно, – стоял на своем дед, поскольку внук на провокации не реагировал, спросил в лоб: – Ты уже думал о военном училище?

– Конечно, – ответил Сеня, не моргнув глазом. – Сколько раз! Думал: ну его на фиг, как бы мне туда не пойти?

В глазах деда мелькнул опасный огонек. Как на грех, Злата решила подлить масла в огонь и сказала с невинным видом:

– А я сразу после школы уеду в Милан, в школу моделей. Там лучшие педагоги. Девочки говорят, что после Италии можно запросто сделать карьеру манекенщицы экстра-класса.

Дед начал хватать ртом воздух, а бабушка даже приподнялась, чтобы сказать свое знаменитое: «Значит, так…», а я даже пообедать не успела. Следовало перевести разговор в другую плоскость.

– А я начала учить латынь, – сказала я небрежно. – Не самое увлекательное занятие. Но медицинскому работнику нужно ее знать, чтобы писать неразборчивые рецепты на законных основаниях.

– Варвара не оставила мысли стать патологоанатомом и ковыряться в кишках, – ядовито прокомментировала Злата, и тут же поплатилась:

– У ребенка голова на плечах, – сурово сказал дед. – Кажется, Варвара единственная использует мозги по назначению. А вот вы меня сильно разочаровали.

– Папа, не стоит принимать близко к сердцу все, что болтают дети, – вмешалась мама. – В конце концов, их взгляды могут измениться. Может, через год-другой они будут думать иначе… Мама, оставьте посуду, я все вымою… Дети, разберите вещи и сложите их в шкаф. Папа, скажите, как у вас тут с Интернетом?

– Не особо, – признался дед. – Скорость низкая, я даже в танки поиграть не могу, а мобильный Интернет часто вообще не фурычит. Приходится на холм подниматься, даже чтобы позвонить.

– Как же мы тут будем работать? – огорчился отец и рассеяно оглянулся на сумку с ноутбуком.

– Я в район позвоню, – пообещал дед. – Просто необходимости не было… Завтра все заработает…

В этот момент хлопнула калитка. На крыльце затопали и загрохотали, а через мгновение в гостиную ворвался невероятно чумазый мальчишка с копной огненно-рыжих волос, торчащих в разные стороны.

– Дядь Толя, дядь Толя! – завопил мальчишка, а потом увидел всех нас и сконфузился.

– Василий, – строго сказал дед, – что за ор? Выйди и доложи как следует.

– Не тирань ребенка, – мягко возразила бабушка. – Вася, садись с нами чай пить. Есть твои любимые пироги с малиной.

Мальчишка с вожделением покосился на горку пирогов, но, видимо, чувство долга перевесило голод. Щелкнув босыми пятками, Василий торопливо протарахтел:

– Товарищ генерал, разрешите доложить: там, у библиотеки… того…

– Чего – «того»? – не понял дед.

– Вам бы лучше самому посмотреть, – уклончиво сказал мальчишка.

– Да на что посмотреть? – рассердился дед. – Говори толком!

– Я и говорю, – выпалил мальчишка. – Иду я с поля, гляжу – следы. Пошел по ним, мимо библиотеки, а оно в кустах лежит.

– Что лежит?

Вася задумчиво почесал пятку, пожал плечами, а потом серьезно ответил:

– Да откуда мне знать? Но, похоже, зомби.

Сказать, что мы были удивлены, – значит, не сказать ничего. Мы буквально онемели и уставились на вестника, вытаращив глаза, а Вася, задумчиво пристроившись к столу, взял один пирожок и меланхолично откусил корочку.

– Какой еще зомби? – наконец выдохнул дед.

Вася пожал плечами, прожевал и серьезно ответил:

– По-моему, самый настоящий. Лежит в лопухах и воняет. Вы бы поторопились, а то с ним что-то не то происходит.

Бабушка осторожно потрогала Васе лоб.

– Ты перегрелся, что ли? – участливо спросила она. – Какие лопухи? Какой зомби? И что с ним, в конце концов, происходит?

– Наверное, на него солнце так действует, – ответил Вася невнятно. Видно, пирог оказался настолько вкусным, что оторваться не было сил. – Я в кино видел: когда мертвяков на солнце вытаскиваешь, они гореть начинают.

– И что? – рассердился дед. – Он горит?

– Не горит. Но кукожится, – вздохнул Вася.

Я с интересом прислушивалась к их разговору. Дед в итоге рассердился и велел Васе рассказать все толком, а тот, заглотив полпирожка, не жуя, объяснил.

Оказывается, с утра Вася решил сбегать в магазин, за мороженым. По привычке свернув около библиотеки, он увидел, что под кустом валяется неопрятный мужчина, показавшийся ему знакомым. Вася подумал, что мужчина пьян, не стал останавливаться и приглядываться. Разглядел только татуировку на безвольной бледной руке. Купив мороженое, мальчик зашел к знакомым пацанам, вдоволь набегался с ними и наигрался в войнушку, а потом, вспомнив, что мать велела не задерживаться, побежал обратно. Проносясь мимо мужчины в лопухах, Вася заметил, что тот лежит на прежнем месте, не сменив позы, а с рукой, выставленной на солнцепек, происходит странное. Она почернела и покрылась жуткими пятнами. От мужчины странно пахло сыростью и тухлым мясом. Превозмогая отвращение, Вася отогнул раскидистые лопухи и заглянул в лицо мужчины, а увидев, стремглав побежал к участковому, от него – к нам.