Варвар для особых поручений - Страница 69

Оставив метатель на Свена, Вадим чуть не кубарем скатился со скалы и бегом кинулся туда, где по его разумению должен был находиться Свейн. Ярла он застал за минуту до того, как он вышел навстречу рыжебородому. Ухватив его за локоть, Вадим быстро спросил:

— Это и есть Олаф Рыжий?

— Он самый, — скривился Свейн.

— Узнай, чего он хочет, и скажи, что говорить с ним ты будешь, только когда рядом будут все воины. Его и наши.

— Это ещё зачем? — удивился Свейн.

— Он сильно тебя ненавидит и может пустить в ход какой-нибудь трюк. Его раб, грек, вполне мог научить его такому. Я должен быть рядом с тобой, чтобы разгадать его.

— Хорошо, скажу, как ты хочешь, — кивнул ярл, с заметным сомнением в голосе.

Поднявшись к выходу, Свейн развёл руки в стороны и решительно зашагал навстречу Рыжему. Стоя на тропе, Вадим внимательно наблюдал, как воины сошлись, и между ними завязался разговор. Потом Свейн махнул рукой и, развернувшись, зашагал обратно. Едва дождавшись, когда ярл скроется с глаз противника, Вадим вцепился в него мёртвой хваткой.

— Что он сказал?

— Заявил, что готов говорить со мной. Не хочет больше попусту губить воинов.

— И ты поверил? Где он хочет говорить? — быстро спросил Вадим.

— Решили развести костры прямо там, где встретились. Да чего ты суетишься, Валдин? Не станет он в драку лезть, если сам о разговоре просил.

— Дело не в драке, — покачал головой Вадим. — Чует моё сердце, он что-то задумал.

Он в очередной раз ощутил то, чего никак не мог описать словами, но всегда знал, что что-то должно случиться. Это чувство давно не посещало его, но Вадим, движимый каким-то звериным чутьём, отлично знал, что пришло оно не просто так. Не зная, как всё это объяснить, Вадим попросту ухватил ярла за пояс и, подтянув поближе, прошипел:

— Делай что говорю. Нутром чую, он что-то задумал.

— Ладно, как скажешь, — вздохнул Свейн, пристально посмотрев Вадиму в глаза.

Даже этот грубый варвар отлично понимал, что глупо спорить с человеком, который не раз спасал тебе жизнь благодаря своим навыкам. Кивнув, Вадим отпустил его и, отпрянув, спросил:

— Кто будет костры готовить?

— Они. Зато вино наше.

— Нашёл чему радоваться. На такую ораву вина не напасёшься, — проворчал Вадим.

— Зато в него никто отравы не насыплет, — усмехнулся в ответ Свейн.

— Отравить и по-другому можно, — отмахнулся Вадим.

Поднявшись на тропу, он внимательно следил, как пришельцы собирают дрова для долгих разговоров и устанавливают в круг валуны, которые должны были заменить переговорщикам стулья. Содрогнувшись от перспективы провести на промёрзшем камне несколько часов, Вадим вернулся в дом и, достав из мешка бронзовый кинжал, подарок старика, снова вышел на улицу.

Идти на переговоры с оружием считалось грубостью, но кинжал за поясом, тем более подарок, не возбранялся. Положив секиру так, чтобы в любой момент можно было подхватить её на ходу, сбегая по тропе, Вадим внимательно осмотрелся и, убедившись, что все воины готовы к бою, мрачно подумал: «Сегодня всё должно решиться. Или мы их, или они нас».

Его раздумья неожиданно прервала рабыня. Налун– га, осторожно подобравшись к хозяину, легонько тронула его за рукав, привлекая к себе внимание, и, вздохнув, тихо спросила:

— Хозяин, вы тоже пойдёте туда?

— Конечно, — кивнул Вадим, продолжая раздумывать над событиями.

— Тогда я должна быть рядом с вами. Ведь вы там будете пить вино.

«Вот ещё обуза на мою голову», — подумал Вадим.

В этот момент всё вокруг словно замерло. В мозгу Вадима пробежала странно знакомая щекотка, и неожиданно он услышал гулкий, глубокий голос:

— Возьми девчонку. Пригодится.

После этого всё так же неожиданно пропало. Вздрогнув, Вадим растерянно посмотрел на рабыню и, неопределённо пожав плечами, спросил:

— Ты это слышала?

— Что именно, хозяин? — осторожно переспросила девушка.

— Неважно. Забудь. Оденься теплее. Говорить нам придётся долго.

Кивнув, Налунга сломя голову кинулась в дом. Благодаря заступничеству Вадима, у девчонки-рабыни имелись и шерстяные штаны, и меховые безрукавки, и даже плащ из лисьих шкур, выгодно оттенявший её чёрную кожу. Бросив очередной взгляд на готовящееся место сбора, Вадим понял, что всё уже готово и, вздохнув, негромко окликнул Свейна.

Поднявшись к Вадиму, тот задумчиво посмотрел на уже горевшие костры и, вздохнув, тихо сказал:

— Ну, помоги нам Тор. Пошли.

Из бухты, по тропе один за другим начали подниматься ярлы, кормчие и воины. Свейн решил привлечь к разговору, помимо обычной тройки — Вадима, Юргена и Рольфа, — Брока, его второго капитана и двух кормчих. Рядом с Рыжим, кроме его слуг, были только

трое. По рассказу Юргена, самые преданные его прихвостни.

К удивлению Вадима, Олаф Рыжий оказался высоким мужчиной с отлично развитой мускулатурой и надменным, можно сказать, благородным лицом. Такое несоответствие внешности и дел несколько обескуражило Вадима, но, вспомнив, что находится здесь не для развлечения, он быстро вернулся к наблюдению. Воины расселись вокруг костра, и Олаф, мрачно покосившись на ушедших от него воинов, громко сказал:

— Я смотрю, вы хорошо приготовились к возможным неожиданностям. Ваши огненные игры сильно испортили мне настроение.

— Это было только начало, — усмехнулся в ответ Вадим, специально влезая в разговор раньше Свей– на. Ему нужно было вывести противника из равновесия.

— Это кто? — спросил Олаф, поворачиваясь к Свейну.

— Мой книгочей, — коротко пояснил ярл.

—– И ты позволяешь рабу влезать в твой разговор?

— А кто сказал, что он раб? — усмехнулся в свою очередь Свейн. — Здесь нет рабов. Только рабыни и несколько слуг.

— Вот как? Значит, за тебя сражаются даже чужеземцы?

— А какая разница, откуда человек, если он хороший воин и верен своему слову? — спросил Свейн.

Такого ответа Олаф явно не ожидал. Помолчав, он медленно огладил бороду и задумчиво продолжил:

— Ладно. Это твой книгочей, тебе и решать, что с ним делать. А нам пришло время решить, как жить дальше. Тебе и мне.

— А чего тут решать. В Нордхейме места всем хватит. Ты живёшь в своей бухте, мы здесь. И никто никому не мешает, — снова влез Вадим.

Свейн поддержал его коротким кивком головы. «Заметив движение ярла, Рыжий всем телом развернулся к нему и, делая вид, что не замечает Вадима, продолжил:

— Ты оскорбил меня, Свейн Акулий зуб. Но сейчас я готов забыть ту историю и заключить с тобой мир. Не стану врать, что это навсегда, но сейчас мне не нужна эта война. Придёт время, и мы сойдёмся. Но не сейчас.

— А с чего вдруг не сейчас? — снова влез Вадим. — Что мешает?

— Ты мне надоел, раб! Я разговариваю с твоим яр– лом, а не с тобой. Придержи язык, пока я не приказал вырезать его тебе, — зарычал Олаф.

Именно этого Вадим и добивался. Взмыв с места, он одним движением отбросил плащ, и громко, так, чтобы его слышали воины обеих сторон, ответил:

— Ты уже второй раз осмеливаешься называть меня рабом, Олаф Рыжий. Мне плевать, кто ты. Ярл, конунг или простой воин. С тобой говорит Валдин Книгочей, и если ты не в состоянии запомнить это, то мне жаль воинов, которые идут за таким глупцом.

Разом переменившись в лице, Олаф начал медленно подниматься. Вадим добился того, чего хотел. Теперь этот варвар, забыв о своих прежних планах, мечтал только о том, чтобы вцепиться в горло противнику, и противником этим был он, Вадим.

— Хочешь сойтись со мной в поединке чести? — продолжал орать Вадим, отступая в сторону, на утоптанную площадку.

Неожиданно Рыжий словно опомнился и, взяв себя в руки, ответил, медленно усаживаясь обратно:

— Нет. Поединок мне не нужен. Я звал Свейна не за этим.

— Тогда зачем? — спросил Вадим, забирая свой плащ у Рольфа.

— Мне нужна та штука, что так сильно взрывается и так яростно горит. Где ты достал её? — повернулся он к Свейну.

— Это всё он, — коротко ответил ярл, ткнув пальцем в Вадима. — Нашёл, купил, сделал. Я только выдал золото.