Варвар. Дилогия - Страница 99

– По моему праву. Вы не арестованы. Можете считать, что вы на карантине. Иди, Бруно, – Силке отвернулась, но вдруг, словно вспомнив что-то, повернула голову к друзьям. – Добро пожаловать на Новую Терру!

Пул хмыкнул.

В сопровождении Вацека, на поясе которого недвусмысленно покачивался бластер, друзья проследовали в поселок. Навстречу им попался Валентин О’Нил – Крим был с ним мельком знаком по «Викингу». Шторр приветствовал его вежливым кивком. Бывший помощник кока отвел взгляд, удаляясь по направлению к катеру.

– Бруно, где Петра? – повторил Крим свой вопрос.

– Петра? Какая Петра?

– Как это какая? Петра Лопес. Фрэнк сказал, что она здесь, с вами.

– Нет тут больше никакой Петры, – бросил Вацек.

– Как это нет?! – Шторр резко остановился. – Что с ней случилось?

– Нет и все. И хватит задавать идиотские вопросы. Шагай давай!

Однако Крим не двигался с места.

– Бруно, немедленно скажи мне, что с ней случилось, – потребовал он.

– Что случилось, что случилось. Ничего не случилось. Топай!

– Отвечай! – рука Шторра медленно поползла к поясу, где под плащом у него был закреплен бластер. Заметив его движение, стоящий рядом Пул поспешно перехватил его запястье, одновременно заслоняя собой от взгляда Вацека.

– Ты тут особо-то не голоси, – резко произнес Бруно. – Не тот случай.

– Бруно, скажи мне, что случилось с Петрой, – почти умоляюще проговорил Крим.

– Да ничего с ней не случилось. Ушла она. Сбежала.

– Как сбежала? Откуда? Куда?

– Ясно откуда – из поселка. А куда – так кто ж ее знает? Лес кругом.

– Но почему?

– По кочану! Знали бы почему – неужели дали бы уйти?!

– Когда это произошло?

– Да дня три назад. Ну, все, хватит болтать! Пошли!

Модуль, куда Вацек привел друзей, состоял из одной большой комнаты, не считая тамбура прихожей. В помещении были четыре застеленные койки, стол со стульями и высокий пустой стеллаж у стены. В углу стоял чан с питьевой водой.

– Удобства во дворе, – пояснил Бруно. – Но прошу не злоупотреблять.

– Как можно этим злоупотребить? – поинтересовался Пул.

– Ну, мало ли кому что в голову придет. Сбежать, например. Учтите, идти тут некуда. Тем более – ночью.

– Но эта ваша Петра куда-то все-таки ушла? – заметила Ольга.

– Дуракам закон не писан.

Крим резко рванулся, но Пул оказался наготове, успев перехватить его за плечи и силой усадить на кровать.

– Ты бы шел себе, что ли? – процедил он в сторону Вацека. – Не видишь, нервничает человек.

– Счастливо оставаться. Мое дело предупредить.

Бруно удалился.

Некоторое время все молчали.

– Я должен идти ее искать, – произнес неожиданно Шторр, ни к кому конкретно не обращаясь. – Немедленно.

– Куда ты сейчас пойдешь? – всплеснула руками Ольга. – Смотри, как быстро темнеет. Через полчаса ни зги видно не будет.

– Я должен, – повторил Крим.

– Хорошо, ты должен, – согласилась Смит. – Ты пойдешь завтра.

– Немедленно.

– Завтра, – твердо проговорил Пул. – Если хочешь, мы пойдем вместе. А сегодня – ляжем и будем спать. Что-то подсказывает мне, что силы нам еще понадобятся.

– Думаете, нас так просто отпустят? – спросила Ольга.

– Пусть только попробуют помешать. – Крим откинул полу плаща, отстегнул бластер и положил его на стол.

– Надеюсь, до этого не дойдет, – покачал головой гростианин. – Ладно, давайте укладываться. Ставлю сто кредитов, что новый день принесет нам немало интересного.

– У тебя же нет денег, – усмехнулась Смит, опускаясь на кровать.

– Спорю в долг.

Петра шла по поселку, возвращаясь после обеда в женский модуль. Последние две недели она жила здесь одна, ее бывшие соседки Елена и Анна перебрались соответственно к Бруно Вацеку и Стиву Ли, отцу четырехлетнего малыша Гарри. Настроение у Лопес было отвратительное. Утром опять приходил Валентин, уговаривал последовать примеру подруг. Разумеется, был послан по известному адресу. О’Нил ушел, но Петра чувствовала, что это не более чем отсрочка. Возможно – последняя.

У дверей домика ее ждала Буш. На поясе у Елены висел бластер. Теперь в поселке оружие могли носить только двое – Буш и Бруно Вацек, которым Силке поручила исполнять полицейские функции. Шульц называла их шерифами, но среди колонистов укрепилось иное прозвище – «Преторианская гвардия». Вацеку это даже льстило, Елену же почему-то просто бесило.

Петра попыталась войти, но Буш преградила ей путь.

– Что тебе надо? – почти грубо спросила Лопес.

– Вопрос в том, что тебе надо, – в тон ей ответила Елена.

– Это мое дело.

– Нет, не твое. Это наше дело. Дело колонии. Дело Терры.

– Отойди, – потребовала Петра.

– И не подумаю. Я здесь официально. Ты не подчиняешься закону.

– Я ничего не нарушала, – заявила Петра.

– Ты уже неделю как должна быть с Валентином.

– Кто это сказал?

– Силке.

– Передай своей Силке, чтобы катилась ко всем чертям. Я вам не скотина породистая.

– То, что не породистая, – это факт, – усмехнулась Буш. – Ладно, пошли со мной.

– Куда это еще?

– К Силке. В мэрию.

– И не подумаю, – Петра и сама не поняла причину своего упрямства. Словно все напряжение последних дней внезапно выплеснулось, подчинив себе волю и поступки. – Дай мне пройти, я иду домой.

– Ты идешь со мной, – повторила Буш.

– Черта с два!

Резким движением Петра толкнула Елену двумя руками в грудь. Та отшатнулась, отступила на шаг, но споткнулась и опрокинулась навзничь. Проскользнув в образовавшийся проход, Лопес захлопнула дверь.

– Идиотка! – раздалось снаружи. – Я вернусь вместе с Силке и Бруно!

– Да хоть с Имперским Патрулем!

Не прошло и десяти минут, как кто-то забарабанил в дверь кулаком.

– Петра, открой! – девушка узнала голос Вацека.

– Иди к черту! – крикнула она.

– Петра, не дури, открывай! – это уже была Шульц.

Лопес не отозвалась.

– Ломай дверь, Бруно, – приказала Силке.

Послышался удар, за ним другой, сильнее, скрежет металла. Бросившись на кровать, Петра отвернулась лицом к стене.

– Что ты себе позволяешь?! – прокричала Шульц, врываясь внутрь.

Девушка молчала.

– Ты что, язык проглотила? – не унималась Силке. – Повернись и встань, когда с тобой разговаривают!.. Бруно, Лена, поднимите ее!

«Гвардейцы» подхватили Петру под руки и рывком поставили на ноги. Лопес не сопротивлялась.

– Чего ты добиваешься? – уже спокойнее спросила Шульц.

Петра не ответила.

– У нас здесь не пансион для изнеженных девиц! – снова завелась Силке. – И даже не база! Мы последняя надежда Терры! Последний шанс! Наш долг посвятить себя Возрождению!

– Как-то уж слишком быстро ты стала ассоциировать Терру и Возрождение с собой, – процедила Лопес.

– Не смей! – казалось, еще мгновение, и Шульц ударит Петру по лицу, но Силке удержалась. – Не смей! – повторила она. – Я служу Возрождению. И я, не задумываясь, отдам ради него свою жизнь! А также любую другую. В том числе – твою!

– Только вот меня спросить ты забыла, – бросила Петра.

– Это что, мятеж? – резко сбавив тон, произнесла Силке.

– Считай, как тебе нравится.

– Ну, хорошо. – Лицо Шульц налилось кровью, но говорила она теперь тихо и размеренно. – Все знают, что я этого не хотела. Тем не менее, придется. Бруно, отведи ее на площадь. Лена, собери всех, кто сейчас в поселке. Бунты надо душить в зародыше.

Вацек вывел Петру на улицу. На пустыре за мэрией, названном Силке площадью, неделю назад был вкопан высокий деревянный столб. Колонисты еще гадали о его предназначении, однако спросить не решались. Люди вообще последнее время старались задавать Шульц поменьше лишних вопросов.

Через несколько минут на площади собрались поселенцы, включая детей. Не было только Ли и Анны, отправившихся с утра на рыбалку вниз по реке, и Эла Вагнера, матроса с «Викинга», лежавшего в мужском модуле с высокой температурой.