Вартанян - Страница 7

Рузвельт предложил провести конференцию на Аляске. В процессе переговоров возникли еще два новых варианта — Каир или Багдад.

Остановились на Тегеране, когда к Сталину и Черчиллю, преодолев определенные сомнения, прислушался и Рузвельт, очень желавший встречаться на Американском континенте. Формально иранская столица была не так и далеко от советской границы. Здорово помогло и то, что союзнические войска трех стран фактически оккупировали Иран согласно статье 6-й договора 1921 года.

Конечно, всем троим лидерам было известно, что в Тегеране не совсем спокойно, но в принципе город был под контролем. Все мало-мальски важные пункты — не только военные объекты — находились под охраной. Наш 182-й горнострелковый полк хорошо здесь освоился, вполне приспособился к сложной обстановке.

Не было для «Большой тройки» секретом и другое: в иранской столице прочно обосновались представители двух разведок — советской и британской. Между ними было налажено достаточно эффективное взаимодействие, так что никаких неожиданностей было быть не должно.

Значит, решили: Тегеран.

В истории мировых спецслужб ничего подобного не бывало, а благодаря относительному мировому политическому потеплению вряд ли уже и будет. Гитлер одним махом намеревался покончить сразу со всеми лидерами «Большой тройки» — руководителями ведущих мировых держав. Свою операцию по физическому устранению глав трех государств гитлеровцы назвали «Длинным прыжком». Об этом неудавшемся «Прыжке», как и об успешной Тегеранской конференции, написаны многие десятки книг на самых разных языках.

В нашей книге о деталях готовившегося покушения и, главное, о том, как удалось его предотвратить, рассказывает сам Геворк Андреевич Вартанян — один из активнейших участников тех далеких событий, что разворачивались вокруг знаменитой конференции:

— Считается, что первую весть о готовящемся теракте передал из партизанского отряда — точнее, отряда специального назначения НКВД, базировавшегося в лесах под городом Ровно, разведчик Николай Кузнецов. Познакомившись в Ровно со штурмбаннфюрером СС Ульрихом фон Ортелем, Кузнецов — он же обер-лейтенант Пауль Зиберт — расположил к себе эсэсовца привычными приемами. Приглашения в офицерский ресторан, совсем не банальные в военное время подношения подарков в виде французского коньяка… А когда у Ортеля возникли финансовые затруднения, его «друг» Зиберт как бы невзначай пришел на помощь. Одолжил денег, не торопил с их возвратом, чем окончательно купил фон Ортеля… В знак благодарности штурмбаннфюрер предлагает советскому разведчику бросить свою тыловую часть. Мол, к чему боевому офицеру Зиберту тратить время на все эти закупки продовольствия и снабжать каких-то тыловиков, когда есть шанс попробовать себя на службе в СС? А уж он-то, Ортель, обещает всяческую поддержку.

Конечно, рассказывал Геворк Андреевич, попасть в СС для Кузнецова было неосуществимо, первая же серьезная проверка закончилась бы его провалом. В СС «копали» глубоко, добираясь — это на полном серьезе! — до корней прадедушек и прабабушек. Смотрели, нет ли еврейских корней, проверяли на лояльность ближних и дальних родственников. Да уже одно медицинское обследование сразу же привело бы к разоблачению: на теле у Николая Ивановича не было никаких следов тех тяжелых ранений, которые значились в его подлинной офицерской книжке, найденной советской разведкой при убитом Зиберте. Судя по фотографии, немецкий офицер был поразительно похож на Кузнецова (или Кузнецов на него?), а потому разведчик и сумел «присвоить» себе его подлинную биографию. Именно поэтому на все приглашения искупаться в реке или пойти вместе с компанией в баню мнимый Зиберт неизменно отвечал отказом. Однако разведчик не отклонял напрямую предложений эсэсовца, выжидал — знакомство-то было многообещающее.

И действительно. Как-то раз, слегка размякнув после отличного коньяка, Ортель прямо в ресторане возвратился к всё той же теме. Он торжественно заявил, что готов представить обер-лейтенанта своему коллеге, Отто Скорцени. Ну что дает боевому офицеру Паулю Зиберту, уже, на взгляд Ортеля, полностью поправившемуся после ранения, затянувшееся сидение в глубоком тылу? Надо торопиться, ведь вскоре самому Ортелю предстоит участвовать с оберштурмбаннфюрером СС Скорцени в операции, которая ни больше ни меньше как может изменить весь ход войны. Но сначала Ортель должен отправиться в Копенгаген, где он возглавит специальную школу, в которой готовятся диверсанты…

Зиберт высказывает и заинтересованность, и осторожные сомнения в реальности подобных планов, что только раззадоривает напичканного информацией собеседника. Эсэсовец утверждает: после подготовки в Дании — Тегеран. А уже там…

Спасибо Геворку Андреевичу за повествование! Вот так, по крохам, и собирается разведывательная информация, спасающая жизни. И не только «Большой тройки». Возможно — десятков и даже сотен тысяч людей.

Кузнецову так и не удалось тогда выполнить свою главную задачу: ликвидировать немецкого палача рейхскомиссара Украины Эрика Коха. Мерзавца охраняли так, что и попав к нему на аудиенцию — по легенде обер-лейтенант Зиберт должен был испросить у того разрешение на женитьбу с «фольксдойче», в роли которой выступала подпольщица Валентина Довгер, — Кузнецов не имел ни малейшего шанса даже дотянуться до своего пистолета. Дав высочайшее добро на брак, обергруппенфюрер при этом недовольно бросил офицеру: «Хватит крутить тыловые романы с девчонками. Возвращайтесь в свою часть, обер-лейтенант, и поскорее. Она находится на участке фронта, где в ближайшее время начнется сражение, которое и решит судьбу Германии, где Советы будут разбиты!»

Вернувшись в отряд, Кузнецов слово в слово передал командиру Дмитрию Медведеву «пожелание» Коха. Моментально об этом было сообщено в Москву. Там информацию восприняли с огромнейшим вниманием. Часть, где воевал убитый еще в давних боях под Москвой Зиберт, находилась в районе так называемого Курского выступа — или Курской дуги — то есть там, где войска двух советских фронтов, Центрального и Воронежского, глубоко вклинились в немецкую оборону. Названия населенных пунктов, расположенных в районе этого выступа, значились в сообщениях еще нескольких заслуживающих доверия источников — как пункты возможного наступления вермахта. Начались передислокация сил, подготовка к битве, переломившей ход войны. Сколько наших солдат спасли Кузнецов и другие разведчики?

Однако вряд ли фон Ортель рассказывал своему другу Зиберту об операции под кодовым названием «Дуб», участником которой был отряд Отто Скорцени в Италии. Мы же, спустя десятилетия, признаем, что операция, проведенная «Человеком со шрамом», была исключительно успешна.

В 1943-м Италия намеревалась выйти из союза с Германией. Итальянский дуче Бенито Муссолини попал тогда в руки партизан. Новый итальянский премьер маршал Петр Бадольо готовился вступить в переговоры с американцами и англичанами. Он приказал наглухо изолировать Муссолини, и того под плотной охраной поместили в отель «Кампо Императоре» — в горах возле городка Абруццо. Проникнуть в этот отель было практически невозможно: туда из низины вела одна только подвесная дорога, все подступы к которой надежно охранялись. Но Гитлер обратился к Отто Скорцени…

«Человек со шрамом», мирно скончавшийся в Мадриде, в своей постели, 5 июля 1975 года, остается одним из наиболее удачливых и зловещих диверсантов новейшей истории. Везде и всегда он действовал дерзко, решительно и абсолютно безжалостно. Его не смущали высокие титулы намеченных жертв. В 1934-м люди Скорцени убили австрийского канцлера Дольфуса. После этого началось присоединение Австрии к Германии — так называемый «аншлюс», и Скорцени арестовывает президента страны Миклоша и канцлера Шушнига. Потом он жестоко расправляется с мирными жителями на Балканах, затем безжалостно уничтожает тысячи людей на временно оккупированных советских территориях.