Варшава и женщина - Страница 170

целые горы отобранных вещей: узлов, посуды, одеял, была даже клетка с птицей. Постоянно скрежетал и ныл миномет. Катажина то падала вместе со всеми на землю, когда начинало стрекотать совсем близко, то поднималась и тогда видела, как вокруг колышется людское море.

Постепенно темнело. То и дело площадь освещалась немецкими ракетами. При этих вспышках толпа опять простиралась ниц, и казалось, будто это паломники во дворе просторной мечети в Мекке.

А люди все лезли и лезли – из развалин, из дворов, из подвальных окон, из всех щелей. Казалось, руины сочатся ими. Выныривая из прежнего убежища, они быстро, молча карабкались в темноте через баррикады, перебирались через рвы – неодолимый инстинкт гнал их к люку, где в глубинах таилось страшное и неведомое избавление. И Катажина, подхваченная этим потоком, тоже начала выбираться из своих развалин, а дальше ее вместе со всеми властно потащило на площадь, где голоса звучали злее и резче. Кругом кричали и плакали, какая-то девочка в самое ухо Катажины звала: «Мама! Мама!». Катажина взяла ее на руки, но девочка в ужасе завизжала: «Ты – чужая тетенька!» – и вырвалась.

Катажину подтолкнули к люку. Рядом оказалось белое с черными, словно нарисованными, усами лицо молодого мужчины. На миг он встретился с Катажиной глазами, оглядел ее неприязненно и цепко. Крепкие руки выхватили у нее книгу и чайник и бросили в кучу. Затем тычком ее отправили к люку.

Она ступила на первую скобу, на вторую… Спуск оказался бесконечным. Под Катажиной кто-то шевелился, опускаясь все ниже и ниже, сверху надвигались чужие ноги. Ей ничего не оставалось, как спускаться и спускаться. Потом это закончилось. Катажина стояла в глубоком подземелье, где в чернильном мраке гулко булькало, а голоса обретали нечеловеческий, дьявольский тембр. Зловонная жижа достигала колен.

Все побрели друг за другом, осторожно переставляя ноги. Впереди тонко закричала какая-то женщина. Ее голос метался в трубе, как оса, и впивался в уши. Пространство постепенно стискивалось. Затем вдруг что-то взорвалось. По трубе разнеслись свет и грохот, после чего наступила тишина, и только нежно плескала вода и чей-то низкий голос протяжно и негромко повторял: «а-а… а-а…». Прошло несколько минут, после чего колонна равнодушно двинулась дальше.

Диаметр трубы становился все меньше. Теперь Катажина шла, сильно согнувшись и едва не касаясь лицом воды. Ноги то и дело цепляли какие-то тряпки и склизкие предметы. Один раз Катажине показалось, что она задела труп. Мучительно ныла спина, но попытка хотя бы немного выпрямиться немедленно каралась ударом о трубу.

Потом все опять остановились, и снова впереди рыдал и верещал женский голос. Послышались звонкие хлопки, как будто кто-то аплодировал, и совершенно несообразный с этим рев: «Утоплю, курва!..»

Катажина волочила сквозь жижу ноги и думала о самых разных вещах. О путешествиях Гулливера, которого занесло в подземную страну, достойную удивления и скорби. О своем отце и о том, как однажды мама отправила их гулятьОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com