Ванька-ротный - Страница 9

Они были твёрдо уверены, что это часовые привели немца в избу. Один только немец знал, что и как здесь случилось /произошло в избе. Он ясно знал кто, кого и когда брал в плен. Теперь ясно стало одно, он немец/. Он немецкий фельдфебель по глупости вляпался в плен.

Я накануне вечером вернулся в деревню. Из школы нас перевели в Большую Кобыльщину. Здесь-то и произошло пленение немца. Когда меня разбудили и доложили о случившемся, я велел старшине немедленно, отправить его в батальон. Штаб батальона стоял в то время в той же деревне, только занимал другое крыло. Спустя некоторое время немца потребовал к себе лично Березин. О чём говорил он с ним наедине, кто был переводчиком этой беседы, куда девались протоколы допроса, никто в штабе дивизии не знал.

Штабисты меня вызывали несколько раз по телефону и хотели узнать подробности об этом загадочном немце, но я не допрашивал его и ничего не мог сказать. Я даже фамилии немца не знал. Автомат и обоймы с патронами я сдал в батальон.

И вот к утру следующего дня в деревню въехали лёгкие саночки. В сопровождении генеральского адъютанта прибыл в нашу деревню тот самый фельдфебель, которого захватили ночью мы. Почему он вдруг явился сюда?

Немцу при мне вернули автомат, документы и мелкое барахло вроде часов, бензиновой зажигалки и фонарика. «Может, фотокарточки солдаты оставили у себя?» – подумал я.

Личный адъютант генерала передал мне обоймы с патронами и устно отдал короткое распоряжение: «Немца нужно довести лесом до немецких позиций и отпустить».

Штабных из полка и батальона в деревню Б. Кобыльщино никого не допустили. Я был вроде коменданта пограничной заставы.

– Без лишних свидетелей! – объявил мне приехавший адъютант. – Не теряй времени, лейтенант! Немцу нужно успеть вовремя явиться! Ты понял приказ? И никому об этом ни слова! Ни в батальоне, ни в полку ничего не должны знать! Эту операцию проводит лично генерал, и ты отвечаешь за неё головой!

Я взял с собой четырех солдат, и мы вышли на дорогу. До конца маршрута обоймы с патронами были у меня. Я передам их немцу при подходе к линии немецких позиций.

Проводив немца за лес, я вернулся к себе в деревню. Адъютант генерала ждал моего возвращения.

С каким личным поручением генерала отправился немец к своим, никто из наших не знал. Ходила устная версия, что немец через неделю вернётся и приведёт с собой целую роту немецких солдат.

Прошла неделя, вторая – ни немца, ни роты не было.

Но сам факт отправки пленного немца обратно через линию фронта с генеральским поручением потом сыграл свою зловещую роль. Это случилось потом, когда дивизия попала в окружение. А сейчас шёл январь, лютый месяц зимы.

Через три дня меня снова вызвали в Шайтрощину за получением пополнения.

Немецкая авиация не летала. Мы жили как в мирное время. Я проводил занятия по стрельбе. Я каждый раз брал небольшую группу солдат и выводил её в низину, за деревню. Солдаты ставили в снег вертикально доски и, целясь [из положения] лежа, стреляли в них. Пули, конечно, летели мимо цели. Они сваливали непопадание на плохую пристрелку винтовок. Тогда я брал у любого из солдат винтовку, просил повернуть доску ко мне торцом, ложился в снег, прицеливался и несколькими выстрелами подряд прошивал её по узкой стороне. Винтовки били отлично.

Но дело в том, что при стрельбе в боевой обстановке солдаты не будут целиться, как это делал я. Солдат будет стрелять кое-как и побыстрей. Стреляли обычно с живота. Вот почему на войне прицельные планки и мушки были бесполезны.

А чтобы попасть в торцевую часть доски, прорезь и мушку нужно подводить под цель всем телом, двигая задней частью корпуса и ногами. При стрельбе лежа винтовку доводить под цель руками нельзя.

Ложись спокойно. Винтовку держи не напрягаясь. Подтяни ремень. Натяни его локтем. Приложи приклад к плечу и щеке. Вздохни два раза и посмотри, куда смотрит прорезь и мушка. Если в эту точку поставить мишень, то ты можешь делать несколько выстрелов и все пули лягут в десятку.

Теперь, не трогая тела, отведи ствол винтовки чуть кистями рук в сторону и сделай выстрел. Пуля твоя пойдёт снова по цели. Хотя линия прицела была сдвинута немного в сторону.

Теперь можно проделать другой опыт. Отведи винтовку чуть в сторону от центра мишени и закрой глаза. Сожми цевьё винтовки руками, сосчитай до десяти и открой глаза. Ты увидишь, что твоя винтовка встала на линию прицела точно в перекрестье мишени, на прежнее место. Хочешь научиться метко стрелять – двигай всем корпусом влево, вправо, вперёд и назад. Шевели ногами, двигай заднюю часть корпуса, смещая коленки. Когда мушка и прорезь окажутся точно под целью, закрой для проверки глаза, сосчитай до десяти и посмотри, правильно ли ты прицелился.

Если всё осталось на месте, делай спокойно выстрел. Спусковой крючок тяни на себя, не торопясь. Все десятки твои! Но учти! Скоро хорошо – не бывает. Для стрельбы нужно иметь терпение, полное спокойствие и выдержку. Хочешь отлично стрелять – пройдёшь настоящую школу стрельбы, будешь бить немцев только в левый глаз, и не иначе. Скажут, из Москвы прислали профессионала снайпера.

Солдаты слушали и улыбались.

– Потом в окопах будете целить по-другому. Может, рассказать вам случай один? Иду я однажды по траншее. Мы только что выбили немцев и заняли её. Подаю команду: – Огонь! Так было дело? Антипов!

– Так! Товарищ лейтенант! Как щас помню!

– Смотрю, стоит солдат. Винтовку положил на бруствер. Ствол кверху. Перебирает затвором и в небо смолит.

– Куда же ты целишься? – спрашиваю я.

– Туды, товарищ лейтенант! – И показывает мне рукой в сторону немцев.

– А ствол винтовки куда торчит?

– Как куда?

– Как-как! В небо стреляешь!

– А она, товарищ лейтенант, пуля немца найдёт! У неё траектория кривая.

– Про траекторию ты знаешь! А прицел у винтовки зачем? Ты когда-нибудь прицелом пользовался?

– Приходилось два раза. Нас на сборном пункте в тир водили.

– А что же ты в немцев не целясь стреляешь?

– В немцев, товарищ лейтенант, другое дело! Попробуй высунись! Покажись! Прицелься, как в тире! Он тебе из пулемёта так резанёт, что мозги потом не соберёшь, каска дырявая будет.

– А ты хоть знаешь, как прицельную планку выставлять? Определять на глаз дистанцию?

– Нет, товарищ лейтенант, мы ею не пользуемся. Зачем она нам на войне? Она нам ни к чему! Мы когда нужно трассирующими с живота стреляем!

Этот разговор с солдатом мне и после много раз приходил на ум, когда приходилось видеть, как в бою стреляют солдаты. Да и сам я в перепалке стрелял из автомата, не целясь. Дашь трассирующими очередь и смотришь, куда пули пошли. А дай солдатам команду: «Огонь!» – вскинут они винтовки и откроют беспорядочную стрельбу, не целясь. А если скажешь: «Почему стреляете не целясь?» – сделают вид, что целятся. Если вот по курам в деревне или по зайцу в лесу – это другое дело.

У немецких пулемётов стальные ленты, патроны без закраины, скорострельность стрельбы приличная. Пока будешь целиться, он врежет тебе, и будь здоров. Пуля может продырявить каску, прошить насквозь лопату, которой ты прикрывал нижнюю часть лица, порвать тебе пасть и горло. Солдат сам на опыте определяет, что ему выгодно и что бесполезно.

Прицел винтовки во время войны совершенно не был нужен. Когда солдат стреляет в тире и видит в мишени дырки, это одно. А стрельба в бою идёт впопыхах, на прицеливание нет времени.

В бою нужно видеть не мушку и прорезь, а куда пуля вошла /куда она после выстрела воткнулась. Если бьёшь из пулемёта, ты должен видеть сразу результаты, куда пошли лентой трассирующие/.

Вообще с прицелами на пулемётах во время войны мы дали маху. Сколько зря погибло хороших и храбрых солдат! Станковому пулемёту щит совершенно не нужен, он ему как рыбе зонтик, лишняя деталь, и всё. «Максиму» в бою недоставало дистанционного управления огнём для стрельбы с прямых и закрытых позиций. Если бы во время войны мы имели на «Максимах» дистанционное управление, то мы бы не дали немцам поднять головы. Я был пулемётчиком, но в настоящий момент из-за отсутствия пулемётов командовал стрелковой ротой.