Валькирии Восточной границы (СИ) - Страница 46

— Прошу прощения у милых дам, но боюсь, что мне придется откланяться, генерал Троицкий долготерпением не отличается — говорю я барышням Зиминым и те кивают.

— Конечно — говорит старшая: — а мы с Тамарой сходим до кухни и еды вам в палатку принесем. А то, как будто вы зря ходили получится.

— Ой! Точно! А как заносить будем — посмотрим на наложницу из чжурчжэней! — выпаливает Тамара и Вероника — закатывает глаза. Наверное, таков и был план — на барышню Лану из Цин поглядеть, чтобы потом вволю посплетничать, но Тамара теплую водичку на языке не держит, сразу что думает, то и говорит. Это в столице нужно марку держать и словесные баталии вести на трех уровнях, а у нас на Восточном Фронтире — что думаешь, то и говоришь, проще будет. И тебе и окружающим.

— Только не пугайте ее сильно — говорю я: — она натерпелась за сегодня. Каши с мясом возьмите у валькирий, у них должно оставаться.

— Ой, да для вас, Владимир Григорьевич они теперь в лепешку расшибутся — насмешливо тянет Вероника, блеснув глазами: — вы теперь их герой. Кумир воинов-монашек, молодых и красивых воительниц. Так и голова закружиться может. А пленницу вашу мы обижать не будем. Компанию составим. Я чжурский неплохо знаю, а Тамаре нужно на ханьском упражняться… хоть пленницу вашу от судьбы ее горькой отвлечем немного.

— Какой горькой судьбы? — моргает Тамара: — аа… точно! Она же в плен к Владимиру Григорьевичу попала, а Мария Сергеевна ее убьет. И ее и Владимира Григорьевича!

— Да не убьет она ее! — вздыхает Вероника: — совсем по-другому судьба у нее горькая… вот что ты в жизни понимаешь, Тамарочка… невинная ты у меня душа.

— И вовсе я все знаю! Как это… все. И куда! — тут же надувается покрасневшая Тамара.

— Вижу у вас все под контролем — киваю я: — тогда я не беспокоюсь. Оставляю Лан из Рода Цин, Мастера Парных Секир «Север-Юг» на вас!

Наступает тишина. Тамара тянет Веронику за рукав.

— Сестрица — говорит она: — а… нам так ее и называть каждый раз? Наложница господина гвардии лейтенанта Владимира Григорьевича, Лан из Рода Цин, Мастерица Парных Топориков «Взад-Вперед»?

— Она очень сердится когда ее секиры так называют — предупреждаю я.

Ожидаемо, в штабной палатке у генерала Троицкого находились «черные» из Службы Имперской Безопасности. Неожиданно же было то, что на этот раз «черные» не носили черного. Более того, вместо ожидаемых мною неприятных типов со звериными харями для устрашения или какого-нибудь сухонького и интеллигентного старичка Экселенца для разговора по душам, сегодня от команды СИБ играла женщина. Статная, с длинными и черными как вороново крыло волосами, убранными назад в высокую прическу. Она была красива такой холодной красотой, какой красивы мраморные статуи, но не это притягивало к ней взгляд. Не знаю, была ли она одноглазая или просто ячмень на глазу вскочил, но черная заплатка из шелка на месте правого глаза — единственная деталь ее облачения и аксессуаров, которая была черного цвета. Все остальное — ярко-красное и белое. Она была одета в женский костюм для верховой езды, красный жакет, белая блузка, обтягивающие белые штаны… или их называют лосины? Узнать о том, что эта женщина является высокопоставленным оперативником Службы Имперской Безопасности можно было только по тому, что лацкан ее жакета украшал тот самый значок — глаз Гора в треугольнике.

С ней рядом стоял неприметный человек в сером штатском костюме, скучнейшего покроя, скучнейшего цвета и с такой же неприметной и скучной внешностью. Мне пришлось немного напрячься, чтобы запомнить его, потому что едва только отводя от него взгляд — он тут же забывался, как будто и не было его никогда.

— Вот. — сухо сказал генерал Троицкий, едва только я перешагнул порог палатки: — вот, это лейтенант Уваров. Можете задавать ему вопросы. — он уселся на раскладное походное кресло, сделанное из металлических трубок и натянутой на них парусины и сложил руки на груди, всем своим видом показывая, что ему и тут хорошо. Демарш генерала Троицкого просчитывался на раз-два, как и обещал, он не собирался оставлять нас наедине с СИБовцами, всячески вставляя им палки в колеса. И тут не надо испытывать иллюзий, плевать ему на меня, на гвардии лейтенанта Уварова, у него какие-то свои заморочки и совместные должки перед Мещерской, а я тут так… под руку подвернулся. Кроме того, гусары безопасников терпеть не могут со всей силой души легкой кавалерии, им все эти интриги мадридского двора кажутся гнусностью, им бы саблю и коня и на линию огня… так что лишний раз им в чай плюнуть у лейб-гвардии за доблесть считается от самых низших чинов и до самого генерала. И был бы на месте Троицкого какой-нибудь заштатный ванька, так его бы прямо тут и размотали вплоть до трибунала и каторги, но генерал Троицкий — это фигура. Укатать Троицкого могут только если он прямую измену престолу и Императору задумал или там августейшую особу убил окончательной смертью. На все остальное Старый Император глаза закрывает, считая, что старая как мир система сдержек и противовесов работает как часы и никому нельзя слишком большими полномочиями обладать. Конкуренция между СИБ, жандармерией и армией, а также гвардией и флотом — необходимая часть этой системы.

Видимо поэтому сотрудники СИБ не стали громко возмущаться его присутствием и просить оставить нас наедине, только женщина с пиратской повязкой — закатила свой одинокий глаз, показывая, как она относиться к поведению генерала и в целом к гусарам лейб-гвардии Его Императорского Величества.

— Лейтенант Уваров — сухо обращается ко мне неприметный человечек: — мы являемся представителями Имперской Службы Безопасности. Как к сотрудникам СИБ на нас распространяются законы о недопустимости воспрепятствования деятельности службы, утвержденные Высочайшими Указами Его Императорского Величества. Прошу генерала Троицкого подтвердить наши полномочия.

— Кхм. — откашливается генерал и поднимает свои седые, лохматые брови: — полномочия сотрудников СИБ подтверждаю.

— Надеюсь вам все понятно, лейтенант? — спрашивает у меня неприметный тип: — или нам следует все-таки зачитать вам Высочайший Указ Его Императорского Величества относительно Службы Имперской Безопасности? Насколько я понимаю, вы ссылаетесь на амнезию в качестве оправдания своих поступков. Что скажете, лейтенант?

Интересное начало, думаю я, вроде бы просто полномочия подтвердили и в то же самое время — как ушатом воды окатили. «Ссылаетесь на амнезию в качестве оправдания своих поступков», а? Оно и понятно, сухие строчки протокола, составленного на месте адъютантом генерала, гласят что именно некий Уваров и является причиной скоропостижной, окончательной и весьма травматичной гибели сотрудников СИБ.

— Думаю необходимости в зачитывании всего текста Высочайшего Указа нет. — так же сухо отвечаю я: — мне уже пояснили что вы являетесь сотрудниками СИБ а не подозрительными личностями, которые захватили и пытали моего непосредственного начальника.

— Вашего непосредственного начальника? Это полковника Мещерскую? С которой у вас наличествует адюльтер? — поднимает бровь неприметный: — то есть вы сделали это не из ревности, которая естественно возникает у молодого любовника при виде уединения его пассии с двумя мужчинами?

— Уж я как-то отличу любовные утехи от пытки. — отвечаю я. Сейчас мне важно произвести впечатление вменяемого человека. На самом деле все эти мои подвиги на почве собственной неуязвимости немного снесли мне крышу и есть желание просто взять этого неприметного человека за голову и сжать пальцы, да так, чтобы всех вокруг… забрызгало. Однако… это не работает на пользу моей Легенды, это работает против. Да и реагировать каждый раз силовым образом — значит быть предсказуемым, а я не люблю быть таковым. Значит, включаем еще раз протокол «Монсоро», подключая профессора Мориарти, вот уж кто умел в допросы и изящное фехтование словами. Разбрызгать этого неприметного вместе с одноглазой красоткой (про себя решил называть ее Хави Ярость Бури, потому что нельзя такую повязку на глазу носить и не получить кличку) — для меня труда не составит. Наверное.