Ваенга эир (СИ) - Страница 2

Обустроившись, перевёз туда и семью.

Однажды, это была середина июня, в штабе авиации Северного флота он случайно услышал обрывок разговора. Командующий авиацией сквозь зубы прорычал на командира бомбардировочного полка:

- Не борзей! Ещё схватят тебя как Яшу Смушкевича...

Борис постарался не выдать своих чувств. В приёмной толпилось до дюжины офицеров, никто больше не уловил эту фразу, просочившуюся через неплотно прикрытую дверь. А Сафонова натурально вогнало в штопор...

Не может быть!

Яков Владимирович - дважды Герой Светского Союза! Друг самого Ворошилова!

Невольно вспомнилась маленькая, но удивительно солнечная и уютная квартирка на улице Безбожной, рюмка водки в руке наркома, а ещё сервиз на двенадцать персон...

Потом всплыло в памяти другое. О парном построении, об атаке от солнца, используя высоту, о взаимодействии... Вся накопленная премудрость учителя.

Лётчик тяжело вздохнул. Если завтра война, то впереди себя в линии полка Сафонов предпочёл бы видеть многоопытного Смушкевича или кого-то другого из испанских ветеранов.

И через неделю действительно пришла война.

Глава вторая. Борис

Одинокий истребитель И-16, именуемый в народе "ишак", из последних сил тянул над тундрой. Тупорылый самолёт с красными звёздами качался из стороны в сторону - лётчик едва удерживал его от падения. Немецкому пилоту в кабине "Мессершмитта" русского было даже немного жаль. Высота малая, метров сто, на прыжок с парашютом не хватит, и в Ваенгу не добраться, а внизу сплошные камни - не жилец.

Чтобы получить полоску на киле о победе - абшуссбалкен, надо стрелять. Это будет удар милосердия. Палец в перчатке лёг на кнопку.

Истребитель Bf-109Е "эмиль" выровнялся в двух сотнях метров от жертвы, когда случилось неожиданное. Советский самолётик с непостижимой быстротой выпрыгнул из прицела в глубоком вираже. Чёрный дым бесследно исчез. В наушниках прозвучал панический крик ведомого...

Через четверть часа тот же "ишак" зарулил на стоянку. Вместе с механиком у самолёта оказался лейтенант Кухаренко, севший на полчаса раньше. Сафонов спрыгнул с крыла и устало стащил с головы потный шлемофон.

Кухаренко колупнул пальцем чёрную сажу на боку фюзеляжа. Копоть неумолимо доказала: отважный до безумия лётчик снова провернул запрещённый трюк. Он выставил из кабины горящую промасленную ветошь, чтобы враг принял истребитель за подранка.

- Ты что творишь, командир?! "Ишак" сгореть же мог...

- Лёша, ну как по другому "Мессера" поймать? Не догонишь же. А так они сами в прицел лезут.

Лейтенант пожал плечами. Отчитывать командира, тем более в присутствии техника, выглядело совсем не уместно, даже с некоторой демократичностью военно-воздушных сил по сравнению с сухопутными.

- Борис, смотри! Кузнецов идёт... Факт - по твою душу. Вот за подвиги взгреет! Фрица хоть завалил?

- Шут его знает... - широкий лоб Сафонова перечеркнула задумчивая складка. - Врезал крепко ведомому. Дым пустил, но, зараза, в облака шмыгнул. А дотянул до аэродрома или спёкся по пути...

Он расстроено махнул рукой. Тем более, не удалось догнать ведущего. Советские истребители маневренные в вираже, но по скорости с "эмилями" им не тягаться.

Стараясь не пачкать сапоги в грязи - в августе дождливые дни выпадали чаще сухих - к стоянке эскадрильи приблизился генерал Кузнецов, командующий авиацией Северного флота. С ним прибыли два незнакомых офицера. При виде начальственной когорты Сафонов натянул шлем и козырнул.

- Здравия желаю, товарищ генерал-майор.

По тому, как неохотно командующий приподнял ладонь к фуражке, было заметно - он не в духе.

- Опять своевольничаете?

Сафонов вытянулся по струнке. В армии всегда так - тебя в чём-то обвиняют, а ты даже не знаешь, какой из грехов выполз наружу именно сегодня. Но пререкаться с генералом, тем более в присутствии посторонних, было явно не благоразумно.

- Так точно, виноват.

- Что "мессера" сбил - хорошо. Но твой анархизм мне уже вот где сидит! - для доходчивости генерал провёл ладонью у горла.

Краем глаза Сафонов заметил радость на веснушчатой физиономии Лёши Кухаренко и сам едва сдержался, чтоб не разулыбаться на все тридцать два. Раз Кузнецов сказал про сбитого, значит - наземные подтвердили. Грохнулся тот фриц!

- Что-то случилось, товарищ генерал?

- Дело хотел тебе поручить, очень ответственное. Сейчас сомневаюсь.

Из-за спины невысокого генерала строго уставились две пары глаз. Так неподкупно и сурово глядят товарищи, наделённые особыми полномочиями. Сафонов никогда не стремился к плотному с ними общению. Неужели задание связано с особистами? На войне службу не выбирают, и он сказал то, что должен был:

- Не подведу, Александр Алексеевич.

- Посмотрим... У меня приказ из Москвы - сформировать авиационный истребительный полк на английских самолётах. А тебя предложил командиром.

- На английских?! - вякнул от неожиданности Кухаренко, но генерал не обратил внимания.

- Через неделю на Ваенгу прилетит английское крыло, полк по-нашему. Передадут "Харрикейны". Воевать на них научат.

- Этому мы и сами кого хочешь научим, товарищ генерал-майор, - снова встрял Кухаренко, заслужив толчок локтем Сафонова. Мол, совсем краёв не видишь, язык на узде не держишь, тем более - в присутствии орлов из Особого отдела.

- Отставить самоуверенность, товарищи красные командиры! - одёрнул их Кузнецов. - После Испании и мне казалось - любого с неба сниму. Гляди как вышло... Давят нас!

- Выстоим, - заверил Сафонов. - Товарищ генерал, разрешите? Так что с англичанами?

- А вот сам и спросишь.

- Виноват! Я по-английски только "шпрехен зи дойч" помню...

- Ну, тут за тебя умные люди подумали. Знакомьтесь, товарищи летчики.

Из-за спин двух "умников", так Кузнецовым и не представленных, выпорхнула миленькая чернявая барышня лет двадцати - двадцати двух в лёгком синем пальто и белой вязаной беретке с игривым помпоном.

- Мира! - представилась она и протянула ухоженную ручку для пожатия обоим пилотам. Сафонов чуть прикоснулся к пальцам девушки, Кухаренко задержал их в своей лапище - на едва заметную долю секунды.

- Капитан Борис Сафонов.

Кухаренко расцвёл так, будто это он уговорил "Мессера".

- Меня можно просто - Алексей.

- Никаких мне "просто", - одёрнул генерал под молчаливый аккомпанемент двух офицеров. - Улыбочки и заигрывания отставить. Мира - переводчик, по рекомендации ЦК комсомола. А вы, Мира Соломоновна, построже с нашими героями.

- Есть, товарищ генерал! - она шутливо козырнула, бросив ладонь к беретке.

Кузнецов увёл Сафонова. Генеральский баритон понемногу удалялся, не прекращая вещать о трудностях появления союзников на сверхсекретном военном объекте, так как эти союзники, нельзя забывать, прибывают из классово чуждой страны, управляемой угнетателями трудового народа. Кухаренко моментально догадался, что длинная речь о возможных происках империалистов предназначена не Борису, а приезжим, и обрушил залп всех своих пушек на переводчицу.

- Пока англичане не налетели, позвольте, товарищ Мира, я введу вас в курс дела.

- Отчего же не он, старший по званию? Видный такой из себя - Герой Советского Союза.

- К Борису жена и сын прибыли из Белоруссии, ему неловко будет с вами, молодой и красивой. Тем более - жена у него тоже первый сорт. И ревни-и-ивая...

- Я не привыкла давать повода для сплетен, товарищ Алексей, - её пробило на улыбку, совсем не соответствующую строгому смыслу слов.

- Одно ваше появление в закрытом гарнизоне зарядит местных сплетниц на неделю вперёд, какая там война... И вам, наверно, не полагается гулять по секретному аэродрому, но я разрешаю и покажу наших птиц, на которых сталинские соколы покоряют синее небо...

Получив накачку от генерала, Сафонов вернулся к эскадрилье. Оставшиеся в строю "ишаки" жалобно раскрыли капоты, в машинах копались техники и оружейники. Рослая фигура Кухаренко на две головы возвышалась над мелким силуэтом переводчицы. Её яркое лёгкое пальто среди тёмных и блеклых красок аэродрома смотрелось вызывающе цивильным. Лёша расставил руки в стороны наподобие крыльев и что-то бойко рассказывал, Мира смеялась. Капитан неодобрительно покачал головой.