Вадбольский 2 (СИ) - Страница 5

— Ешь, — сказал я злорадно. — Побудь хоть немного простым человеком, а не зажравшимся сынком наисветлейшего князя.

Он вздохнул, но взгляд его оставался испытующим.

— Верю, верю, что Глориана и всё такое. Говоришь правду. Но почему не оставляет ощущение, что ты с этими Щелями Дьявола знаком больше, чем показываешь?

Я дёрнулся, усмешка у Горчакова странная, в глазах огоньки, молча ждет ответа. Я некоторое молча загребал ложкой кашу и отправлял в пасть, очень вкусно, масла не пожалели, наконец, видя, что Горчаков ждет ответа, тупо спросил:

— С чего взял?

Он указал на рукоять моего клинка в ножнах.

— Мне знаком этот меч.

Я пробормотал:

— Хороший меч. Я за него дорого отдал.

Он кивнул, потом понизил голос до едва слышного шёпота и наклонился к моему уху.

— Не сомневаюсь. Этот меч купил при мне Дима Шемяка. В тот же вечер он пошёл в Щель и не вернулся.

— Сумасшедший, — сказал я тоже тихо.

— Точно — подтвердил он. — Нельзя из-за женщины так… Эта Марианна кружила голову не только ему, а он решил, что они теперь навеки… Словом, когда отказала, купил лучший из мечей, что нашел в дорогом оружейном магазине, и отправился в Щель. Хотел доказать ей что-то. Кстати, — он снова понизил голос до шепота, — никто здесь не знает, что этот меч принадлежал ему. Так что не дергайся.

Я спросил тупо:

— Вы были друзьями?

Он покачал головой.

— Он хотел подружиться со мной, но не успел. Кстати, он с третьего курса, умелый фехтовальщик и владел магией огня. Так что рейд в Щель не был таким уж способом самоубийства. Ты можешь что-то о нем сказать?

Я помялся, не хочется раскрываться, но ладно, чуть-чуть можно, самый краешек:

— Это было ещё за день до второго рейда с группой Глорианы. Я сходил один…

Он в изумлении покачал головой.

— Один? Ну ты и рискуешь…

— Не очень, — ответил я. — Я не считаю позором убежать от превосходящих сил противника. Тот, кто убежал, тот и вернуться может… В общем, я прошел довольно далеко, зверей почти не было, а там и увидел кости скелета и клочья одежды курсанта. Ухватил его меч и бегом обратно.

Он кивнул.

— Значит, Дима погиб. Артефакты на нем были?

Он снова смотрел ощупывающе, будто пытался влезть под мою черепную коробку.

Я ответил честно:

— Ты знаешь, я такой дикарь из Сибири, не верю во всякую магию. Там даже кости растащили шагов на десять, всё изгрызено, я увидел только меч, его не тронули, а ножны оттащили в сторону. Могу сказать, что он молодец, сумел пройти через две пещеры, куда я добрался с трудом, там и принял неравный бой.

Он вздохнул, помолчал, затем поднял на меня взгляд, снова острый и пронизывающий.

— Я не случайно тебя спросил о той Щели. Мне нужно побывать там… для репутации. Неважно, что не добуду никаких сокровищ, но будет зафиксировано, что был там, провел какое-то время.

Я с облегчением выдохнул. Понятно, Горчаков и не упомянул бы, что знает обо мне больше, чем я позволяю, но так ему легче уговорить меня, чтобы я провел и его.

— Хорошо, — сказал я и улыбнулся дружески. — Мог бы и без шантажа. Кстати, кто-то меч мог вынести из Щели Дьявола и сдать в лавку, а я там и купил!

Он улыбнулся.

— Так и будем считать. А деньги на такую покупку, а она дорогая, взял в долг. Так как?

— Как будешь готов, — сказал я, — скажи.

— А ты?

— Всегда готов, — ответил я бодро.

Готов оказался и Горчаков. Как и договорились, вечером нас уже ждал по ту стороны стены массивный автомобиль, мне показалось, что бронирован, водитель точно ещё и телохранитель, это я ощутил по его цепкому взгляду профессионала.

Где Щель Дьявола, Горчаков, естественно, знал, меч и доспехи захватил с запасом. Кроме тех, что в багажнике, ещё и половина заднего сиденья занята брониками, кирасами, кольчугами.

Заметив мой насмешливый взгляд, буркнул:

— Это для тебя.

— Брось, — сказал я. — Нас ждет легкая прогулка. Мне достаточно моего меча.

Он хмыкнул.

— Меч хорош, но, как я понимаю, рубашка и брюки странного покроя ещё лучше?

Я ухмыльнулся.

— Всё ты замечаешь.

Наш автомобиль охранники не остановили, хотя наверняка какие-то пометки в журнале сделали.

Перед Щелью Дьявола Горчаков долго, хоть и умело снаряжался, тщательно прилаживая каждую деталь доспеха, а потом ещё подпрыгнул пару раз, проверяя, не звенит ли что, не сдвинутся ли стальные пластины доспеха.

— Я захожу первым, — сказал я, — потом ты…

— У меня артефакт от темноты, — сказал он сразу. — Стоит, как два таких автомобиля, но он того стоит.

— Одноразовый? — спросил я.

Он кивнул.

— Ничего, наша семья может себе это позволить, слепым не буду с первой же минуты. Ты сможешь провести меня до места, где погиб Дима?

— Иди за мной, — сказал я и шагнул через грань между мирами.

Он шагнул следом, я сразу же мысленно отправил дрон в разведку, внимательно изучая местность в реальном времени. Много живности в ранге «мелочь», в болоте со дна иногда приподнимаются блестящие горбы, тут же уходят снова на дно, у берега щиплет мокрую траву пара компсогнатов, это динозаврики ростом в метр при высоко задранной шее, очень похожие на гусей, которыми станут примерно через триста миллионов лет.

Всё уже проверено, но всё равно рисковать Горчаковым не буду, наметил маршрут по ломаной линии, чтобы без приключений дойти до места, где погиб Шемяка.

Самолюбие не позволило Горчакову идти следом, побледнел, топает рядом, смотрит по сторонам тревожно. Я на его взгляд туповато спокоен, но если дрон передаёт информацию, что впереди на сотню шагов ничего опасного, чего зря трястись? Трястись надо по делу.

Во время компсогнатов вся суша ещё была единым материком по имени Пангея. Вряд ли так его динозавры назвали, но Пангея так Пангея, а компсогнаты — самые распространенные в тот период животные.

Когда говорим «динозавры», все представляют гигантских хищных тиранозавров, но на самом деле компсогнаты и были настоящими королями Пангеи, заселяя её от можа до можа, что тогда везде называлась Панталассой. Наверное, Микроцераптопсы так и называли тот всемирный океан.

Горчаков сказал нервно:

— Вон там монстры!

Я кивнул, уже давно рассмотрев парочку пасущихся люфенгозавров. Зелёные, как молодые лягушечки на очень длинных лапах, самые крупные на это время существа на суше, дорастают до шести метров, правда, в длину, так что в лесу им листья не достать, объедают траву на берегу болота, а кустарников этот мир ещё не знает.

— Не дразни, — посоветовал я. — Учёные всего мира до сих пор спорят, растительноядные или всеядные, но не хищники точно.

По его виду понятно, предпочел бы обойти, но Микроцераптопсов всего двое, дрон показывает картинку, где ничего крупного и опасного до самого леса нет, если не лезть в болото, потому я шёл напрямик, всего лишь обогнув опасное болото, и Горчаков, не выказывая нервозность, шёл рядом и даже бледно улыбался.

Люфенгозавры подняли голову и уставились в нашу сторону. Глаза крупные, выпуклые, головы на уровне наших голов.

Горчаков сказал тихо:

— У них когти вон какие… Да и зубы…

— Если потянется понюхать или облизать, — сказал я, — бей по голове.

— Не обидятся?

— В их головах нет костей, — ответил я. — Как и у наших лягушек. Одни тонкие хрящики.

— А если захочет понюхать тебя?

Я отмахнулся.

— Да кому я интересен? Разве что мешки следом носить. Но у этих двух мешков не вижу.

Горчаков стиснул челюсти и задержал дыхание, когда мы проходили совсем рядом. Один ящер всё же протянул голову на длиннющей шее и то ли понюхал Горчакова, то ли близорукий, однако Горчаков, не дрогнув лицом, прошел со мной, и лишь когда отдалились на десяток шагов, с шумом выдохнул.

— Ну и зверюги! Одна чуть не лизнула меня!

— Дал бы по голове, — сказал я. — Убил бы сразу.

Он посмотрел на меня с укором.