В зоне особого внимания (СИ) - Страница 4

Поскольку я выпил немного алкоголя, то поехал домой на служебной, бросив свою машину в гараже крайкома. Включив телевизор, смотрю новости. Хрен его знает — помог я или нет глобально? Говорят о многочисленных жертвах и разрушениях. Надеюсь, что хоть кого-то удалось спасти.

Утром проснулся от стука в калитку. Открываю — Махно.

— Толян, Толян, хорошо что ты тут! — обрадовался молодой ещё парень из бандитской тусовки.

— И тебе привет. Слышал, что в Армении творится? — сразу перехватил нить разговора я.

— Я к тебе по этому поводу, вчера вечерком весточка пришла от Вано. Поздно принесли, я не стал тебя будить. Вано сказал — с него ящик коньяка! А что там было-то? — Махно топтался на месте, переступая с ноги на ногу, будто хотел в туалет.

— Да что было? Встретились мы случайно в Ленинакане, он помог мне с транспортом, потом ещё в Ереване в аэропорт отвез. Ну и всё… Там мужик один был, Федор. Ехал я с ним в милицейском бобике. Он тоже наш, красноярский, повязали за что-то. Я от него весточку передал Вано…, — зевая во весь рот, нехотя рассказываю я.

— Погоди! Так Вано тебя к ментам в машину пристроил? — удивляется Махно. — А Федор — это такой худощавый дядя с золотой фиксой слева?

— Нет, он пристроил в попутку, но та сломалась, и дальше пришлось добираться на другой попутке — на бобике ментовском. Ехал сзади в каталажке с этим фиксатым Федором. Ай, да что я тебе объясняю⁈ Попросил этот сиделец кое-что на словах передать, я передал, — что-то много говорить с утра мне тупо лень.

— Федор — не какой-то сиделец. Он вор! — важно заявил Махно.

— Ясно, что не праведным трудом живет, весь от наколок синий, — хмыкнул я.

— Ты не понял, он в законе, и сейчас у нас в крае смотрящий! Все под ним ходим, — деловито пояснил сосед.

— Вы все ходите, а я птица другого полёта. А чё он там делал? — я начал раздражаться от этого пустого разговора.

— А этого нам знать не надо. Может, сходка какая, может, разборки, но Вано сказал, что если бы не ты, то он вернулся в Ленинакан, а там половины города сейчас нет…

— Есть подробности? Погибших много? — попытался получить я информацию из совершенно ненадежного источника.

— А я откуда знаю? Вот вечерком перетру с Вано. Куда звонить, он сказал через гонца.

И в самом деле — откуда ему знать? Не торопясь, завтракаю, делаю зарядку и еду за машиной в гараж крайкома. На работу в свой кабинет заходить не планировал, но пришлось. Анька упросила подписать срочные бумаги, встретились мы с ней в буфете случайно.

— Когда новоселье устраиваешь? — аккуратно откусывая бисквитное пирожное, украшенное масляными розочками, спросила моя секретарша.

— Да не буду я его отмечать. Тоже мне — повод, — не подумав, ответил я.

— Своя первая квартира — не повод? Тебе двадцать лет, а уже жилье в Красноярске имеешь, — глаза Анечки смотрели на меня с возмущением.

— Ну, давай с тобой вдвоём посидим, если так охота, — вяло предложил я.

— У меня парень есть! — гордо задрала свой носик девушка, будто я предложил ей что-то неприличное.

— Так можешь и его взять! А что за парень, кстати? — стало любопытно мне.

— Ты, наверное, его знаешь, это Гена — второй секретарь Кировского, — не стала скрывать Аня.

— Тот, с которым я вас около Луча видел, когда вы у молдаванина семечки покупали? Так он же старый, твой Гена!

— Не семечки, а орешки! Молдаванин? Он разве молдаванин? — удивилась Анька. — А Геннадий ничего не старый, ему и тридцати нет. Квартира, машина… яхта есть!

Слово «яхта» Анька произнесла с придыханием.

— Молдаванин, не сомневайся, сам ему жилье выбил. Будто квартира — это так важно!

Да, этот торгаш-молдаванин — смешной парень. Он чуть постарше меня и был известной в городе личностью, торговал орешками и семечками около кинотеатра «Луч». Здоровый мужик, крупнее Илюхи даже, но после аварии в детстве его внешность была порядком изуродована — лицо с массивным лбом невольно привлекало к себе внимание прохожих, и выглядел он страшновато — урка уркой. Я же, случайно познакомившись с ним поближе, понял, что это добрейшей души человек и далеко не дурак, как многие думали, глядя на его странную физиономию. У парня были проблемы с жильем, жил тот в каком-то заброшенном гараже напротив кинотеатра, там же жарил свои орешки и семечки на продажу. Но здесь не Молдавия, зимы у нас лютые, и я выхлопотал бедолаге гостинку на Воронова, хотя тот поначалу и отказывался от помощи. Мало того, я связался с РОВД Центрального района и запретил (на словах, конечно) трогать парня.

— Всё важно, Толя, даже вот то, что у тебя ширинка расстегнута! Повернись к прилавку, люди смотрят! — зашептала Анька.

— А мне стесняться нечего, — неловко пробурчал я, застегивая джинсы.

— А за приглашение спасибо! Когда? И это… позови на новоселье Ладу. Ну, методистку из отдела…

— Да какое новоселье⁈ Не хочу я ничего устраивать!

— Жаль, я обещала ей, что познакомлю вас, — совершенно искренне огорчилась моя секретарша.

И ведь не стыдно ей признаваться в этом⁈ Разбаловал я её! Лада эта, надо сказать, ни рыба ни мясо, излишне полновата на мой вкус. Но раз Аньке надо…

Заезжаю уже на своем точиле во двор нашей бывшей стройки. Три красавца-дома полны жизни, несмотря на то, что сегодня рабочий день.

— Толя! — кричит мне Адасов из окна своей белой «Волги». — Удачно я тебя встретил! Нам надо обсудить кое-что.

На улице мороз, и разговаривать некомфорно, но мне не в напряг пересесть к Адасову в машину.

— У нас на первом этаже полно свободных мест. Детский центр готов, кружки моделирования и радиотехники уже работают, кружок юных космонавтов будет открыт после Нового года, пока ищут руководителя. Но это треть, если не четверть, первого этажа. Остальное пространство пока пустует.

— Ну что-то там по план у нас было же? — пока не понимаю я о чем речь. — Бытовое там… разное.

— Это наша общая собственность, и нам решать, как с ней поступить. Да, можно отдать под «бытовое», как ты назвал, но смотри — везде и так полно разных фотоателье да парикмахерских. А что, если что-то новое придумать? — осторожно подбирая слова, спрашивает наш прошаренный глава стройки.

Адасов вроде в штабе МЖК и главный, но вот по уставу решает большинство, а оно чисто моё — Александра, Илья и я. Мы трёмя голосами замов перевешиваем другие два голоса — его самого и его человека, принятого в штаб ещё в прошлом году. Да, нас всех можно сменить общим собранием… но по уставу три четверти голосов надо набрать, и это маловероятно. Так что решать фактически мне. В то, что мои люди будут мне возражать, верится с трудом. А вообще он прав — внизу можно устроить что угодно! Вот поликлинику из соседнего дома возможности убрать нет, уже заказано оборудование и подбирается штат, а универмаг и цоколь соседних домов в полной нашей власти. Детей, конечно, трогать чревато, хотя и их можно выгнать. Если совести нет. У Адасова — не знаю, а у меня имеется.

— Твои предложения?

— Видеосалон, кафе — это в обяз, ещё бы…

— Бордель, — подсказал я.

— Что? Какой бордель? Да, было бы неплохо, но нет, — рассмеялся Адасов. — Ателье меховое.

— Зачем шубы нашим бойцам? Ребята все сплошь молодые, не пойдут дела у ателье этого. А видеосалон и кафе можно. Доходы пополам! — этот вариант мне понравился.

— Шустрый ты. Доходы уже в пополаме с твоей Сашкой, это её идея салон открыть. А насчет кафе… — в пополаме так в пополаме, и сам хотел так предложить. А по ателье…

— Стоп! Сашка сама предложила? Вот зараза шустрая! И не сказала ничего ведь! Ну, я ей задам!

— Да она сразу условие поставила — мол, только если Толя будет не против! — Адасов даже испугался моего гнева.

— Так и сказала? Тогда давай на троих салон делить. И не ломайся, ты вообще тут лишнее звено, оборудование и свежие кассеты у нас есть, ты будешь только за порядком следить и деньги получать, — отмяк я.

— Лады. А ателье нужно всё равно, уверен, будет с него выхлоп! У меня двоюродный брат кооператор…