"V" значит Выкуси, или Исповедь одного автора (СИ) - Страница 44

Наверное, потому, что я наконец поняла, какого ему было находиться в тени. И не просто в тени, а в тени своей милой подружки Кары, которая неожиданно превратилась в популярную писательницу Карину Водянову. Даже меня сегодня покоробило от того, что для Ани моё творчество ничего не значило, в то время как Марьянов, заимствовавший кое-что из моих идей, её кумир.

А какого было Максиму на моём месте! Ведь он мужчина. Добытчик. Амбициозный, целеустрёмлённый, сильный. В нашей паре он привык быть лидером, а в какой-то момент вдруг оказался на вторых ролях. Нет, не по факту, но в глазах коллег, общих друзей. Знакомых… Для женщин подобное положение дел естественно. Но не для мужчины.

Он просто был не готов к такому повороту событий. Конкурировать со своей девушкой, зная, что заведомо в проигрыше – разные сферы деятельности. А успехи в его работе не могли затмить моих. К сожалению.

Вдруг вспомнился момент на каком-то корпоративе, когда начальник Максима, который до этого меня особо и не воспринимал, неожиданно попросил автограф для своей жены. Оказалось, что она моя фанатка, а он хотел сделать ей приятное. Максим тогда помрачнел и то и дело меня одёргивал, мол, не стоит навязываться. Несколько раз пытался сменить тему. Но безуспешно.

А я болтала, не замечая перемены в настрое своего парня, смеялась, шутила и вскорости к нам подключилось ещё несколько человек. Шуму было столько, комплиментов… И уже позже, оставшись наедине с Максимом, я продолжала медленно его добивать, с восторгом делясь впечатлениями о вечере.

Какая же я была глупая, наивная. Неправильно себя вела. Возможно, если бы я была чуть более чуткой, более осмотрительной и более мудрой, то смогла бы сохранить наши отношения.

Все эти упрёки по поводу внешнего вида, недовольство моей якобы потребностью «звездить» в караоке... Они ведь появились не сразу. И та дама в кафе… Наверное, Максим таким образом неосознанно сбрасывал накопившееся напряжение от ситуации в целом. Отсюда же и его попытки заставить меня перестать писать – и решить проблему.

Я грустно усмехнулась и отвернулась к окну.

Как же всё оказалось просто.

Выходит, наше расставание было предопределено. Чтобы сохранить отношения, следовало забыть о новых книгах, к чему я была не готова. Или же Максиму нужно было смириться и перестать пытаться со мной конкурировать, чего он тоже сделать не мог. Мы те, кто мы есть, и это обстоятельство определяет нашу жизнь.

Я столько времени переживала, что была недостаточно для него хороша, а дело было в другом. И знаете, от осознания этой мысли мне стало намного легче. Как тогда. Во время полёта.

Последней остановкой был монастырь Морача, и я благодарила судьбу за то, что именно сейчас оказалась в этом святом месте. Мы выгрузились из автобуса и неспешно побрели вперёд.

Денис шёл рядом и что-то говорил, но я была молчалива и задумчива, и вскоре он оставил свои попытки втянуть меня в беседу.

Территория монастыря, небольшая, но ухоженная, порадовала глаз зеленью и благоухающими цветами. Здесь царила удивительная атмосфера покоя и единения с окружающим миром. А две церкви, большая – Успения Божьей Матери – и малая – Святого Николы, притягивали паломников своей особой энергетикой. К первой из них мы направились вместе с Денисом.

Пока я любовалась фрагментами древних фресок, он озаботился покупкой свечей. А когда я обернулась, подошёл вплотную и вложил одну из них мне в руку. Просто и без слов.

– Спасибо, – пробормотала я одними губами, а он кивнул в ответ, и мы разошлись в разные стороны.

Наверное, Марьянов понял, что в этот момент мне хотелось побыть одной и, стоя перед иконами, помолиться без лишних свидетелей. Много чего мною тогда было мысленно сказано, и в конце я в который раз поблагодарила высшие силы за то, что в этой незапланированной поездке мне удалось найти ответы на вопросы, которые так долго не давали покоя.

И уже с ощущением умиротворения в душе я вошла в церковь Святого Николы. Крохотную, но в то же время с богатым внутренним убранством. Вспомнилось, что Мария упоминала о том, что в период османского владычества в Монтенегро было популярно строить церкви, внешне практически неотличимые от жилых домов. Так черногорцы пытались сберечь свою веру.

С Денисом мы встретились по дороге к автобусу. Он казался довольным и сообщил, что затарился мёдом и настойками с монастырского подворья. Обещал со мной поделиться, если я буду хорошо себя вести.

Мы посмеялись и заняли свои места. Путь домой был долгим, но ощущение усталости не только от самой поездки, но и от избытка впечатлений присутствовало. Надела наушники и уже привычно устроилась на плече соседа. В плейлисте играла песня про то, как душа девушки немеет и перестаёт тянуться к бывшему возлюбленному, а я смотрела на пару напротив и думала, что она звучит в унисон моим эмоциям.

Вернувшись в отель, Марьянов кинул рюкзак в нашем номере, но оставаться не стал. Предложил посидеть вместе с ним в каком-нибудь ресторанчике или кафе на набережной и выпить кружку-другую прохладного пива, но я отказалась. Устала.

Фиктивный жених ушёл, и это дало мне возможность обсудить сегодняшний день с Олькой. Переписываться в сети не хотелось, поэтому просто позвонила.

– Привет, – сразу ответила она. – А я уже думала, куда ты пропала…

– Только приехали.

– И как всё прошло?

– Замечательно, – отозвалась я и вкратце пересказала последние события.

– Да уж… Поездка удалась, – резюмировала подруга.

– Не то слово, – поддакнула я, а потом, покусав губу, продолжила: – А ещё… Знаешь, мне кажется, нравится Марьянов.

– После такого хайпа мне тоже, – усмехнулась она.

– Я серьёзно. Он ведёт себя примерно, оберегает. Подтрунивает, но беззлобно. А без его поддержки я бы в жизни не рискнула пролететь над таким глубоким каньоном! Да и неглубоким тоже…И с Денисом легко. Не нужно притворяться кем-то другим, бояться, что он обо мне подумает. Знаешь, в таком виде, как Марьянов, меня даже Максим никогда не видел! И ничего! Посмеялся – и только. И мне кажется, что я ему тоже нравлюсь, и он на что-то рассчитывает… Но меня сдерживает эта история с заимствованием идей. Она уже начала понемногу стираться из памяти, но некий внутренний барьер всё же остался. И я не могу заставить себя через него переступить и полностью довериться Денису.

– Карина, мне кажется, что он решил загладить свою вину перед тобой и исправиться. Дай ему шанс. Может, пришло время научиться прощать?

Я замолчала, обдумывая её слова. Если бы Денис извинился, искренне, по-настоящему, я бы его простила. Но сделать вид, что ничего не было и отпустить ситуацию… – это сложно. А потом я вспомнила то мимолётное ощущение лёгкости, свободы, что я испытала в полёте. Хорошо было бы сбросить с себя все волнения и снова его испытать.

– Я подумаю, – тихо ответила подруге. – Но нам надо поговорить.

– Правильно, – согласилась Олька.

– Только не представляю, как его вызвать на откровенный диалог. Он же всё время юлит.

– Сначала разберись с Максимом, а потом что-нибудь придумаешь. Но главное – помни: я за безопасный авторский текст, – добавила она наставительным тоном.

– Иди ты! – фыркнула я от такого эвфемизма, и мы рассмеялись.

Поболтали ещё немного об Олькиных достижениях и распрощались. Я положила телефон на тумбочку, и взгляд зацепился за укулеле. Вспомнила, что собиралась разучить какую-нибудь красивую песню и исполнить её при Денисе, чтобы он перестал зубоскалить по поводу моих музыкальных талантов.

На улице было ещё светло, и в четырёх стенах сидеть не хотелось. Поэтому я прихватила смартфон с гавайской гитаркой и, уютно устроившись на балконе, принялась наигрывать одну из мелодий в закладках браузера.

Хорошо прошел день.

Так я думал, приближаясь к отелю, а когда уловил доносившийся откуда-то сверху неспешный перебор струн и приятный женский голос, старательно выводивший ноты, подумал, что вечер будет не хуже. Остановился и задрал голову повыше, чтобы рассмотреть исполнительницу. Карина сидела на балконе с укулеле в руках и пела «Жизнь в розовом цвете» Эдит Пиаф.