В тиши полночной иволга запоет (СИ) - Страница 11

- Почему с тобой? – поражаясь страшной несправедливости, ужасаясь подобному повороту событий, девушка вдруг понимает, что может случиться в итоге всего этого. Только вот, как пережить подобное остается загадкой. – Ты ведь хороший… ты меня спас… ты не убивал никого… Эдвард, почему с тобой? Я не хочу…

- Всё в порядке, - он глубоко вздыхает, поворачиваясь к дверям, переступает через разбитое стекло, переводя через него Беллу - сегодня нужно поспать, а завтра мы поговорим. Обещаю.

Позволяя себя увести, Изабелла оставляет заключение на подоконнике. Как раз под лучом лунного света.

И едва глаза вновь касаются его, прежде чем дверь на кухню закрывается, новоиспечённая миссис Каллен заливается горькими слезами.

Автору будет очень приятно узнать ваше мнение. С нетерпением ждем ваших отзывов.

Спасибо за прочтение.

Комментарий к Часть 2

Третья часть (заключительная) - очень скоро!

========== Часть 3 ==========

- Ты отказываешься?.. – Белла с ужасом изучает пять минут назад подписанный мужем лист бумаги, отказываясь верить в происходящее, - Эдвард, так нельзя!

- Я так решил, - он откладывает ручку, напряженно наблюдая за легким ветерком, что колышет листья на деревьях. Тёплое солнце начинает греть землю. Птицы просыпаются, возвращаются, нежно поют. Иволга… Скоро лето…

- Доктор ведь сказал, что операция поможет, - девушка со свистом втягивает воздух, с отчаяньем глядя на Каллена, - почему ты не веришь ему?

- Он сказал, что есть двадцати процентный шанс того, что операция поможет, - безжалостно произносит мужчина, поджимая губы, - и восемьдесят процентов, что я умру у них на столе.

- Ты не умрёшь там, - Изабелла подходит ближе, гладит его плечи, - мой хороший, мы справимся. Всё будет хорошо. Ты поправишься.

- Белла, - Эдвард накрывает руку жены своей, медленно качая головой. Одними губами, беззвучно произносит своё «нет».

- Ты собираешься сам лечь в могилу? – на мгновение теряя контроль, восклицает она.

- Я как раз хочу отсрочить этот момент. Ты собираешься уложить меня туда уже в это воскресенье.

- Ты же знаешь, что нет, - девушка низко опускает голову, морщась от услышанного, - я хочу, чтобы ты был здесь, со мной. Я не хочу отпускать тебя. Я тебя люблю.

Эдвард глубоко вздыхает.

- Я люблю тебя ничуть не меньше, но это ничего не меняет, - он кивает на лист, наглядно демонстрируя, что отступать не намерен.

- Пожалуйста. Пожалуйста, мой хороший. Я умоляю тебя, - оставляя за спиной все условности, Белла усаживается перед мужем на колени, - всё будет хорошо. Они помогут тебе.

Какой же он упрямый! Это ведь не шутки!

- Двадцать на восемьдесят – не равносильно. Ты прекрасно это понимаешь, - скрежеща зубами, заявляет мужчина. Зажмуривается. – Почему ты не можешь поддержать меня? Я этого не стою?

В бирюзе царит недоумение. Непонимание. Неуверенность.

Эдвард хочет услышать её согласие. Хочет понять, что поступает верно. Что делает всё правильно.

Но упрямясь, Изабелла отказывается принимать факты. Отказывается смотреть на вещи здраво. Она принципиально закрывает на всё глаза.

- Эдвард, я не могу без тебя жить. Я больше не умею, - быстро-быстро качая головой, девушка смаргивает накатившие слёзы, - пожалуйста, ради меня…

В груди Каллена больно щемит. Так больно, что вырвать оттуда источник боли – наилучшее решение.

Пока не стало слишком поздно, стоит заканчивать.

- Хватит. Этот разговор не имеет смысла, - в голосе мужчины проявляется немного стали, - я всё подписал. Мы можем идти домой.

- Хватит? Хватит?! Ты обещал, что больше меня не оставишь! Ты обещал мне! – в словах жены столько упрека, столько горя и отчаяния, что поставленная на краю листа подпись уже не кажется единственным вариантом. Она так просит. Так сильно просит. Умоляет.

Неужели, оно стоит того? Стоят этого её слёзы?

- Нам пора, - Эдвард поднимается, делая глубокий вдох, чтобы самому не допустить всепоглощающей истерики. Не усомниться в принятом решении.

- Ты хочешь меня бросить, - Белла давится избыточным воздухом, - тебе плевать…

Эти слова, сказанные с совсем незамаскированным ядом, режущие, как бритва, в крайней степени жестокие, ослабляют самоконтроль. Отодвигают его к черту.

- Вернёшься домой, когда пожелаешь, - поспешно выуживая из кармана ключи от «Вольво» и кидая их Изабелле, мистер Каллен покидает кабинет прежде, чем первая слезинка скатывается по щеке.

_____________________

Сидя на мягком диване, опустив голову на одну из огромных подушек, Эдвард задумчиво смотрит на огонь и поленья, потрескивающие на экране телевизора. Всё-таки, приобретение диска «Виртуальный камин» оказалось не напрасным. Возле него и вправду тепло.

Мужчина запретил мыслям касаться Беллы. Запретил касаться темы рака. Запретил всё и вся, оставив лишь что-то неконфликтное, нежное и хорошее. Например, запах блинчиков или свежевыстиранные кроватные покрывала, пахнущие порошком. Что-то домашнее. Что-то безопасное. Что-то постоянное.

- Можно мне войти? – тихий голос сзади ничуть не пугает Каллена. Он узнает его сразу же, и сразу же кивает. Камин успокаивает.

Неловко проходя внутрь гостиной и присаживаясь на край дивана, Изабелла несколько минут молчит, наблюдая всё те же поленья. Усмиряет дыхание. Готовится.

- Я хочу попросить прощения, - шепчет она, поворачиваясь к мужу, - за то, что сказала. Я тебя обидела, мне очень жаль.

Эдвард безрадостно усмехается, щурясь.

- На правду нечего обижаться, ведь так?

- Я люблю тебя и приму любое твое решение, - продолжает девушка, не замечая его сарказма, дыша чуть чаще нормального, - ты вправе выбирать сам.

- А если оно неправильное? Если это решение неправильное? – внезапно Эдварду становится тяжело говорить. Слова – неподъемные гири.

- Ты выберешь правильное, - мягко заверяет она, робко улыбаясь, - мне можно сесть рядом?

- Никогда такого не спрашивай, - мистер Каллен с готовностью подвигается, гостеприимно раскрывая объятия.

Едва Изабелла оказывается в них, он зарывается лицом в её каштановые локоны, шумно выдыхая.

- Я здесь, - девушка гладит его, целуя то место, где бьется сердце, - я всегда буду здесь, помни.

Взгляд мужчины цепляет кольцо. Красивое, тяжёлое, пережившее несколько поколений и по-прежнему не утерявшееся.

В ту же секунду перед глазами, словно по его велению, проходят чередой сбивающие с ног картинки.

Он и Белла возле детской колыбельки – пропало.

Он и Белла на школьном спектакле – пропало.

Он и Белла на свадьбе, родители невесты – пропало.

Он, с длинными седыми усами и морщинистым лбом, и Белла, с мягким румянцем и посветлевшими каштановыми волосами, на скамейке возле детского сада – пропало.

Всё самое светлое, самое ожидаемое, самое дорогое – пропало. Ничего не осталось.