В Стране Вечных Каникул. Коля пишет Оле, Оля пишет Коле - Страница 19

— Но при чем же здесь я?

— Перестань подсказывать зрителям, кто там, на экране, будет жениться, а кто разводиться, кто куда уедет и кто кого убьет… Зачем же ты забегаешь вперед и рассказываешь им содержание? Чтобы меня уволили с работы?

В кинотеатре «Юный друг» фильмы шли примерно по неделе — таким образом, каждый из них я смотрел не меньше семи раз.

Однажды я обратился к Деду-Морозу с просьбой, чтобы кинокартины не повторялись.

— О, я рад был бы тебе пойти навстречу! — ответил он. — Но где же взять столько фильмов? Ты и так смотришь абсолютно все, на которые дети до шестнадцати лет допускаются…

— Тогда покажи мне то, на что дети не допускаются! — воскликнул я.

— О, этого я не могу… Я же дисциплинированный волшебник!

Дед-Мороз не выполнил моей просьбы, поэтому все, что происходило на экране, я выучивал почти наизусть и во время сеанса объяснял своим соседям, что будет дальше. Но, вместо того чтобы поблагодарить меня, они возмущались:

— Перестань шептать! Сидит на каком-то странном стуле, между рядами и еще шепчет. Надо позвать администратора!

Я ожесточился: «Почему это всем должно быть в кино интересно, а мне одному скучно и неинтересно? Нарочно буду подсказывать!…»

И вот места по бокам от служебного стула опустели… Получилось, что я не только езжу в персональном троллейбусе, но и сижу в персональном ряду! Тогда я начал рассказывать о предстоящих на экране событиях ребятам, которые сидели впереди меня.

И вот какая из всего этого получилась неприятность: подруга маминой юности могла потерять работу. Что стоило ей вообще выгнать меня со своего служебного стула? И больше никогда в жизни не пускать меня на этот особый стул? Казалось бы, ничего… Но Дед-Мороз не разрешал ей так поступить. Да, только Валерик оказался и дедморозоустойчивым! Но почему?

— Ты рассказывай мысленно, про себя, — робко советовала мне тетя Даша.

Я обещал.

В тот день впереди меня сидели какие-то мальчишки. А по обе стороны от служебного стула места опять пустовали: здесь была «опасная зона».

Когда начал медленно гаснуть свет, почти все мальчишки, седевшие впереди, обернулись ко мне. И один из них предупредил:

— Попробуй только подскажи!

— Очень мне нужно! — ответил я.

В самый разгар картины, когда на экране враги напали на след героя, мальчишки стали перешептываться между собой: «Его поймают! Его найдут!…» И тут я не выдержал:

— Не бойтесь! Его не поймают. Он спрячется…

— Попробуй только выйди на улицу после сеанса! — ответили мне в темноте.

На всякий случай я не стал дожидаться конца сеанса.

— Ничего, мы тебя и завтра найдем! — прошипел мне вдогонку все тот же парень. Он знал, что я хожу в кино ежедневно.

«Скажу маме, что зрители меня травят!» — решил я. И без всякого сожаления навсегда распрощался со служебным стулом подруги маминой юности…

А в доме у нас в тог день происходило что-то необычайное. То и дело я слышал за дверью на лестнице топот ног. «Ишь ты, — думал я о Валерике, — сидит себе дома, как командир в штабе, а к нему бегут, топают ногами! Что у них там происходит?»

Время от времени на лестнице раздавалось мяуканье и собачий лай. Рената задвигала своими обвислыми ушами и вместе со мной стала напряженно прислушиваться.

Я чуть приоткрыл дверь и в щелочку стал наблюдать за ребятами. Что это они так торжествуют? Чему так радуются? Наверно, устроили конкурс животных: доя зоопарка отбирают!…

Увидев, что Мишка-будильник тащит на руках пятнистого щенка, я высунулся на лестницу:

— Леопарда несешь?

У Мишки была радостная и, я бы даже сказал, ликующая физиономия.

— Что это у вас… такое? — спросил я.

— Завтра открываем кружок юнукров! И «комнату смеха» тоже.

— А сегодня что? Генеральная репетиция?

— Да, готовимся.

— Очень уж много у вас беготни, — сказал я.

— Двадцать часов восемнадцать минут! — сообщил мне на прощание ликующий Мишка. И скрылся за поворотом лестницы.

А я бросился к телефону. «Сейчас выпрошу у Деда-Мороза… В порядке самого исключительного исключения!» — решил я. И набрал свои привычные двойки.

— «Стол заказов» сегодня закрыт: санитарный день! — ответил мне голос Снегурочки.

«Додумались! Устроили свой санитарный день как раз накануне такого дня! — со злостью думал я. — Чистюли какие! И что они там, интересно, моют? Дезинфицируют бороду Деда-Мороза?…»

На лестнице не прекращался топот моих приятелей.

«Ой, как здорово! Как потрясающе!…» — повизгивали девчонки.

"Подумаешь, телячьи восторги! Какой-то там кружок, «комната смеха и страшных рассказов»! Что такого особенного? — рассуждал я. — Чего они так ликуют? Придумали себе праздник и радуются. Я вот могу хоть каждый день ходить в настоящий театр, в настоящий цирк, могу хоть каждый день устраивать себе праздники… И то не радуюсь!

Не бегаю как угорелый по лестнице!"

Но когда сверху раздалось пение, я не выдержал и побежал туда, к Валерику…

На лестнице я на мгновение остановился, прислушался и разобрал припев:

Нас никому не застращать:

Зверей мы будем укрощать!

И воспитаем многих

Друзей четвероногих!…

Когда в дверях показался Валерик, я сказал:

— Уж очень вы громко орете…

— Прости, но я думал, что звук резонирует кверху, то есть как бы уходит вверх…

— Это в учебнике написано?

— А что?

— А то, что ваш звук резонирует книзу…

— Прости, мы будем петь тише. У вас кто-нибудь спит?

Он хотел закрыть дверь, но я удержал его:

— Можно, я немножко попою вместе с вами? Знаешь, как я умею петь! Каждый день пою «хором»… Или, вернее сказать, за целый хор! И еще хожу «хороводом»…

— Мы разучиваем «Гимн юных укротителей». Его будут петь Завтра только юнукры!

— А я не могу прийти на это ваше открытие?… Не могу?

Валерик задумался.

— Погоди. Кажется, есть выход.

— Какой?!

— Мы пригласим тебя экскурсантом.

— Я не хочу экскурсантом! Я хочу воспитывать какуюнибудь собаку… Или пусть даже белую мышь! И хочу смеяться в «комнате смеха»!

Валерик молчал.

— Ага, молчишь! И по телефону звонить перестал. И в почтовый ящик ничего не бросаешь…

— А что же ты сердишься? У тебя теперь свои дела, у меня — свои.

Но я-то хотел, чтобы дела у нас с ним всегда были общие! Я почему-то вспомнил, как Снегурочка однажды по телефону назвала нашу учительницу моей «бывшей учительницей». «Может быть, и Валерик становится моим бывшим лучшим другом?» — со страхом подумал я.

Я не хотел этого. Я любил Валерика. И решил удрать из Страны Вечных Каникул!

Всю ночь я репетировал свой предстоящий разговор со «Столом заказов».

— Позвоню Снегурочке, — шептал я, с головой спрятавшись под одеяло, — и скажу ей: «Мне доставит огромнейшее, просто самое большое удовольствие в мире, если вы отпустите меня из Страны Вечных Каникул! И пусть никто в школе не требует у меня оправдательных справок… Пусть никто не спрашивает, где я был эти полтора месяца!»

«Интересно, когда начинается рабочий день в „Столе заказов“? — размышлял я. — Наверно, как в продовольственных магазинах, в восемь утра!»

Ровно в восемь я был у телефона. Набрал две двойки, но вместо голоса Снегурочки услышал злые короткие гудки: занято! Я еще минут пять подряд крутил диск, но «Стол заказов» не освобождался. Занят! С кем же это, интересно узнать, Снегурочка разговаривает? Может быть, появился еще какой-нибудь каникуляр? Вот было бы хорошо! Тогда бы моего побега никто и не заметил. «А вернее всего, — решил я, — просто угадали волшебным путем, о чем я хочу попросить, и не хотят откликаться. Тогда я буду действовать сам, без помощи волшебной силы. А если она попытается мне мешать, я буду бороться!…»

Окрыленный таким смелым замыслом, я побежал собираться в школу. До начала уроков оставалось всего минут двадцать… Но как быть с учебниками и тетрадями? Ведь моя мама заперла их в шкафу!