В семье не без подвоха - Страница 9

– Наверное, хватит уже, – неохотно говорит Тирбиш. – Мы столько не съедим.

– А нас еще на одного больше будет, – невозмутимо сообщает Азамат.

– Это кто ж пожалует? – удивляется матушка. – Вы что тут, всю округу со своего стола кормите?

– Да нет, это один хороший знакомый. – Азамат лукаво на меня поглядывает, я киваю. – Он вчера заходил, только Тирбиша застал.

– А, этот горец! – восклицает Тирбиш. – Так вы его все-таки знаете?

– Да, знаем, – подтверждаю. – Просто вчера по твоему описанию не поняла, а потом догадалась.

– А кто он такой? – с любопытством спрашивает Тирбиш.

– Странствующий охотник, – не моргнув глазом врет Азамат. Хотя кто знает этого Ирлика, может, это и правда. – Он участвовал в последней войне, сильно помог в одном хитром деле… – Азамат неопределенно машет рукой, якобы не хочет ворошить едва забытые военные переживания. – В общем, я ему лично весьма благодарен, так что у моего стола ему всегда есть место.

Мне мерещится какой-то смешной звук, как будто мышь чихнула.

– Ну ладно, – разрешает матушка. – Раз ты у него в долгу, то конечно, но вообще-то лучше бы ты гостей у себя в столице принимал. А то что за дело – тут ребенок маленький, жена еще от родов не отошла, и вдруг каких-то посторонних мужиков в дом пускать!

Я открываю рот сказать, что этот конкретный мужик нашего ребенка внутриутробно благословить успел, не говоря уже о прочем, но боюсь, что тогда Тирбиш догадается, о ком речь.

– Ты, ма, не волнуйся. – Азамат передает ей очередную «колбаску» для нарезания. – У меня есть пара идей, кого пускать к ребенку, а кого нет. Уж позволь мне в собственном доме решать. И гостя моего не обижай. – Он легонько постукивает кулаком по столу, усмехаясь.

Матушка тоже прыскает.

– Ладно уж, ладно тебе, знаю, что сам с головой. Ишь как за поводья взялся! – добавляет она, подмигивая мне. – Тебя-то еще не загонял?

– Меня загоняешь, – фыркаю я.

– Да уж, и то правда, – благодушно соглашается матушка.

– Хотон-хон, а что это за штука, в которую мы все заворачиваем? – переводит тему Тирбиш.

– Не поверишь, водоросли, – хмыкаю я.

На последнем месяце беременности я вдруг страшно соскучилась по сушеной морской капусте, которую имею привычку грызть, как чипсы, и послала родственникам запрос. Сашка, которому вусмерть надоело все время мне что-нибудь посылать, закупил сразу кубометр, благо продукт не портится. Можно подумать, я ему отсюда не шлю вкусностей, не говоря уж об изготовленных вручную драгоценностях, подарках из кожи и дерева для детей и коллег и даже национальной одежде. Удивительное совпадение, что именно в этом году на Земле мода на шмотки а-ля этническая одежда народов расселения. Так что Сашка теперь щеголяет на работе бирюзовыми, синими и алыми шелковыми рубашками с вышивкой, аутентичнее некуда. На Муданге всякая мастерица считает своим долгом сшить что-нибудь Императору хотя бы раз в год, но не у всех есть представление о габаритах этого самого Императора, так что куча одежды оседает на родных и близких. Интересно, кстати, как там у мальчика-художника портрет продвигается. Надеюсь, он хорошо понял идею.

Мы закончили крутить, когда кончился вареный рис, и это кое-что говорит о масштабах бедствия. На Муданге принято всем есть на кухне, а не уносить в комнату, так что ничего перекладывать и сервировать не надо, только стол протереть немного. Я так понимаю, это связано с тем, что гости предпочитают видеть, как еда готовится, – и для безопасности, и рецептик записать.

Как раз когда я начинаю думать, переходить нам к поглощению сразу или все-таки дождаться Ирлика, раздается звонок в дверь. Азамат идет открывать, изо всех сил стараясь не спешить. На вид-то он совершенно спокоен, но думаю, что в душе все-таки немного нервничает. Я слышу обмен приветствиями в прихожей, хотя сквозь стену голоса звучат глухо и неразборчиво, а потом на пороге кухни появляется Ирлик собственной персоной.

К счастью, он выглядит по-человечески, а не, кхм, по-божески. Морковно-рыжие волосы в несколько кос заплел, нарядился в изумрудно-зеленую рубашку с золотой вышивкой и мшистого цвета штаны, заправленные в сапоги-чулки; за спиной небольшая котомка. Что ж, и правда похож на охотника в базарный день.

– Рад всех видеть! – весело сообщает он, улыбаясь белоснежными зубами с легким металлическим отблеском. – Меня Змееловом кличут, извольте новому человеку плошку поставить!

Плошка ему, впрочем, уже стоит. Тирбиш хихикает и привстает, называясь настоящим именем. Он, кажется, единственный из моих муданжских знакомых не держит имени в секрете, хотя если учесть, что оно значит «не тот»… видимо, с ним и так ничего не сделаешь.

– Ишь ты как выражается диковинно, – смеется матушка, восседающая во главе стола, – прям как наш Старейшина.

– Это вот моя мать. – Азамат тут же ее представляет.

– Великая женщина. – Ирлик легко кланяется. – Вся планета вам благодарна за такого сына!

– Да ладно, уж ты скажешь. – Матушка отмахивается, розовея. – Я-то что! Он сам с головой, да…

Ирлик приземляется рядом с Азаматом напротив меня.

– Здравствуй и ты, Хотон-хон, – лукаво говорит он, подмигивая мне.

– Здравствуйте, – улыбаюсь. Мне несколько неловко – в прошлый раз я с ним была на «ты» и вообще держалась по-хамски. Конечно, он сам виноват, но продолжать в том же духе я не хочу, а возвращаться к вежливому обращению тоже странно.

– Азамат, я впал в немилость у твоей супруги, – тут же обиженно заявляет Ирлик, повернувшись к Азамату всем корпусом. – Она мне выкает!

– Она просто сегодня вежливо настроена, – улыбается Азамат.

– Ну что, может, приступим? – предлагаю я, снимая крышку с гигантского блюда, выложенного роллами, как мозаикой.

Ирлик тут же забывает все обиды и набрасывается на угощение. Матушка сдвигает брови, но удерживается от замечаний, и скоро мы все дружно чавкаем. Оказывается, все были ужасно голодные. Минут через пять нашей трапезы является заспанный Бойонбот.

– Ой, а что это вы такое едите? – интересуется он, потом замечает Ирлика. – Ой, здравствуйте, извините… – Он стремительно краснеет.

– Привет! – Ирлик машет ему роллом. – Мы едим нечто настолько потрясающее, что не успеваем рта раскрыть, чтобы похвалить хозяйку! Так что советую тебе поторопиться!

– Спасибо. – Бойонбот неловко присаживается рядом с Тирбишем, который сразу начинает объяснять, что куда макать, и как есть, и что там внутри.

– Мм, как же я давно не едал рыбки, – сладострастно протягивает Ирлик. – Хотон-хон, ты волшебница.

– Чего ж раньше не заходил? – пожимаю плечами. – Мы рыбу часто делаем.

– Не мог! – восклицает он, воздевая перепачканные руки к потолку. – Дел было по брови, хозяйство восстанавливал после этих… – Он косится на матушку и отмахивается. – А, ладно, если я их правильным именем назову, ваша старейшая дама, – он комично кланяется, – меня из-за стола погонит.

– Вот и нечего, – соглашается матушка, методично купая ролл в соусе. – Очень вкусно, Лиза, правда.

– А я, между прочим, с гостинцем, – сообщает нам Ирлик заговорщицким тоном. Азамат приподнимает бровь. Я протягиваю богу салфетку руки вытереть. Он долго полирует каждый палец, потом поднимает ладонь, дескать, подождите, развязывает свою котомку и извлекает на свет огромную пузатую бутыль с зеленой, в цвет рубахи, жидкостью. – Извольте угоститься, молодое вино из драконьих яиц.

Судя по аханью за столом, это что-то очень крутое, но я только давлюсь.

– Прости, я не в курсе… из чего?

– Это такой фрукт, – тут же поясняет Азамат. – Очень ценный и, э-э, труднодобываемый.

– Ну, если честно, – Ирлик оборачивается к нему и подмигивает, – у меня есть одно местечко, где их ничего не стоит собрать. Ну что, – он переводит задорный взгляд на Тирбиша с Бойонботом, – кто против меня? Самый стойкий узнает, как туда добраться! Ты как, Ахмад-хон?

– Не-ет, я мимо. – Азамат откидывается на спинку стула. – Мне сегодня еще в столицу лететь. Я так только, попробую.