В простор планетный - Страница 5

- Таблетки! - приказал Горячев.

Юноши сразу поняли - вынули и проглотили по дезинфицирующей таблетке.

- Одни вы? - резко спросил Горячев.

Ему не ответили. Он больше не спрашивал.

Еще секунда страшного молчания.

- Пилот! - крикнул Горячев. - Подъем!

Грохот усилился, град вулканических бомб загремел по обшивке корабля.

Мгновенно заработавшего двигателя почти не слышно было за грохотом. Толчок. Ракета быстро пошла вверх и врезалась в облака...

--------------------------------------------------------------------------

----

Все случилось на глазах у земного человечества.

Мерсье не отрываясь смотрел на опустевший экран. Происшедшее не сразу дошло до его сознания. А когда дошло, он почувствовал себя опустошенным, пришибленным. Страшно видеть своими глазами гибель людей и быть бессильным спасти их.

--------------------------------------------------------------------------

----

Багровый туман заволок окна корабля, включилось освещение. Люминесцентный свет смешался с блеском кроваво-красного тумана и принял незнакомый, таинственный оттенок. Слышнее стал рокот двигателя: слабее доносился гром извержения, смягченный расстоянием.

- Прекратить подъем! - сказал Горячев. Голос его был так необычен, что Жан невольно оглянулся.

Горячев стоял неподалеку от него. Всегда невозмутимое лицо командира было искажено выражением мучительной боли. Наконец усилием воли он вернул своему лицу обычное выражение. Взглянув на справочник, ровным, как бы бесстрастным голосом сообщил пилоту координаты нового места. Затем обратился к радистке:

- Свяжись с Землей.

- Связи нет, - сказала она, не поднимая головы от аппарата.

Горячев подошел к ней и склонился над аппаратом.

Он в полной исправности. Так в чем же дело?

В наушниках хаос разнообразных звуков. Треск, шум, прерывистый визг. Ни намека на человеческий голос.

- Услышат хотя бы они нас? - спросил Горячев.

- Вряд ли. Ионосфера...

Горячев задумался:

"Как теперь быть? Положение, похоже, безвыходное.

Дом погиб. И другой собрать не из чего: все выгружено. Вынесены основные запасы пищи, материала для синтеза воды и воздуха, для очистки его. В корабле остались лишь аварийные комплекты. Надолго ли их хватит? И когда может прийти помощь? Очевидно, не получая сообщений в течение суток или более, с Земли пошлют спасательный корабль. Но пока он придет... И где сядет? Надо полагать, направят туда, где мы сначала высадились. Этого нельзя допустить! Но как предупредить?

И если даже спасатели опустятся благополучно, мы не сможем передать им наши координаты. Правда, они тщательно обыщут всю планету и не успокоятся, пока не найдут нас; но сколько на это потребуется времени? Яростная планета грозит всякими неожиданностями...

Вернуться на Землю? Горючего и других аварийных запасов для этого может хватить. Но возвращаться не следует. Послать большую группу людей на Венеру со всем необходимым - очень сложное дело. Нам дано определенное задание. Имеем ли мы право вернуться, не выполнив его, - даже при таких трагических обстоятельствах? Конечно, противники освоения планеты ухватятся за эту ужасную катастрофу. И возвращение ни с чем очень поможет им".

Он выглянул наружу. Ничего не видно - густой туман заволок всё. Корабль идет внутри облачного слоя. Стрелка альтиметра колеблется около четырнадцати километров; этого достаточно, чтобы не наткнуться на самые высокие горы планеты.

Горячев обернулся. Рядом с ним стоял Жан. Руководителю экспедиции нравился этот черноволосый худощавый юноша, быстрый в движениях, с высоким, иногда срывающимся, как у подростка, голосом. Горячев знал, что он талантливый вулканолог, один из лучших учеников Мерсье, и даровитый скульптор.

Сейчас выражение лица молодого человека было горестным. Он ссутулился, опустил плечи.

В каюте царила гнетущая тишина.

Эти погибшие молодые друзья. Ванда... Жан видел ее так отчетливо. Вот она стоит возле него в цепи и, сияя молодостью и восторгом, передает ему пакеты, баллоны, трубы... А теперь от нее не осталось даже горсточки пепла! Как и от восьми других...

Горячев, глядя на висевшую перед ним карту, где автоштурман прокладывал трассу полета, скомандовал:

- Спуск!

Глава 2

"Ты - убийца!"

- Уже больше двух часов!

Радист Еритомо Ниягава, не отрываясь от аппарата, взглянул на противоположную стену, где сменялись цифры минут.

- Да, Сергей. Два часа и десять минут нет связи.

Он неустанно посылал позывные и слушал, слушал...

Как точно ни настраивай аппарат, полностью изолироваться от других волн, как при связи в пределах Земли, нельзя. Приходят волны из глубин космического пространства, приносят с собой глухие потрескивания, прерывистые шорохи...

Нет, не слышно хорошо знакомого голоса радистки космического корабля Нины Розелли. Его уж ни с чьим не спутаешь: Нина обладает способностью высыпать чуть не десяток слов в секунду. Это совсем неплохо, когда время для передачи строго ограничено.

Но сейчас - ни одного слова. Уже два часа пятнадцать минут прошло с того момента, как Нина скороговоркой, без всяких промежутков между словами, но вполне спокойно доложила в последний раз:

- Дом закончен: смонтированы шлюзы, внутри нормальное давление, собрана очистка воздуха, охлаждение, перенесены еда питье...

Тут раздался сильный треск и наступило молчание. Сверкнуло что-то красное, а затем... все, все увидели ужасающее зрелище. И Еритомо, и Сергей, и стоявший рядом с Еритомо председатель Мирового Совета Олег Маслаков.

Сергей с отчаянием смотрел на него. Маслаков положил руку ему на плечо, но продолжал молчать. Высокий, стройный, седой человек лет восьмидесяти, по прежним понятиям глубокий старик. Однако ничего в нем не было старческого, хотя резкие продольные морщины пересекали лоб. Сергей с запозданием решил объяснить свое присутствие в помещении пункта межпланетной связи.

- Там мой лучший друг, Жан Тэн, - сказал он очень тихо.

Маслаков кивнул.

- Понимаю, - сказал он тоже совсем тихо, но, как всегда, отчетливо, чеканя каждый звук, и оттого речь его казалась громче, чем была на самом деле.

Внезапно Еритомо скинул наушники и включил громкоговоритель: