В последний раз, Чейз? (СИ) - Страница 8

Наверное, это она мне. Но я продолжаю неотрывно следить за небесным существом, все еще боясь спугнуть его. Аннабет обернулась ко мне спиной и теперь разглядывала себя в зеркало, разглаживая ткань, таявшую под ее руками. Но украдкой, я готов поклясться, она поглядывала на меня, все еще улыбаясь. Наверное, я выгляжу, как полный идиот, но честное слово – было плевать.

– Перси? Мальчик мой, с тобой все хорошо? – пролепетала миссис Оллфорд.

– Да, да… Вполне.

Аннабет снова оборачивается ко мне. Разводит руками, словно ребенок, сделавший глупость, и пожимает плечами.

– Мне кажется, это не мое…

– Но оно ведь так нравилось вам! – воскликнула одна из женщин.

– Знаю, просто оно не сидит на мне…

– Сидит, – отрезаю я.

Грозовые глаза неуверенно и настороженно останавливаются на мне.

– Ты ведь не понимаешь ничего в платьях, – ухмыляясь, говорит она.

– В платьях – абсолютно ничего, но это… Если ты не купишь его, вся свадьба коту под хвост, – как можно более дружелюбно произношу я.

Маленькую зеркальную комнатку наполняет смех женщин. Смеются все, кроме нее, потому что Аннабет слишком умна для того, чтобы не искать в этой фразе подтекста. И я улыбаюсь. Самой спокойной, веселой улыбкой, на которую был только способен в этот момент.

Я обманывал себя. Весь день, расставляя стулья, я свято верил в то, что это наша свадьба. Что это она, такая нежная, безмерно красивая, живая будет стоят рядом со мной у этой гребанной арки, что привезут завтра. Что это она станет смыслом всей моей жизни. Что это я буду самым счастливым человеком…

И, видимо, вся эта гамма чувств и теплоты пляшет на моем лице, потому что она, наконец, улыбается мне.

Три года – не так уж много, чтобы теперь испортить твою жизнь.

========== 5. ==========

V

Жара в Новом Орлеане как один из атрибутов достопримечательностей. Несмотря на то, что в такси работает кондиционер, а окна закрыты, я чувствовал себя жутко. Будто меня варили заживо, а все, что мне оставалось - слушать чертову попсу. Но так уж лучше, чем сидеть сзади вместе с Аннабет. Я вылетел из дома Оллфордов, как ошпаренный. Занял место впереди, несмотря на укоризненный, шокированный взгляд Нико. Что за идеи у этого парня?

В общей сложности, мы едем уже полчаса, и минут двадцать из этого стоим в застопорившейся пробке. Изучая архитектуру города (кажется, это неизбежно) становится ясно, почему именно здесь вьет гнездо семья Оллфордов. Слишком красивые фасады с витиеватыми узорами, слишком красивая кладка кирпича, что в тоже время выглядит, словно произведение искусства. Глупость, конечно. Это всего лишь серые невзрачные здания со странными фигурками незнакомых мне святых. Олимпийцы бы позеленели от злобы.

– А это французский район Биг Иззи, – вмешивается шофер в мои мысли, неопределенно кивая в сторону. – Самый старый район нашей гордости. Если хотите хорошенько перекусить, вам туда.

– Биг Иззи? – скептически переспрашиваю я.

– Новый Орлеан – место отдыха, парень. Ты чернее тучи, в самом деле. Здесь таких не любят, – улыбаясь, отвечает он.

Неужели? И как мне с этим жить?

– Он – волшебник. Он превратит вас в гадюку, вот увидите, – вопит с заднего сидения Чарли.

Я оборачиваюсь и встречаюсь с довольным взглядом ребенка, что, кажется, гордился собой.

– Дай пять, защитник.

– Иди-ка сюда, – усаживая вырывающегося Чарли к себе на колени, говорит Нико. – Минус пять очков от молний Зевса за поведение.

– Чего? Это еще почему?

Но Нико игнорирует его вопли, спокойно глядя в окно. Вот это и в правду – стальная выдержка. Не знаю почему, но на ум приходит только повзрослевший Нико, что играет со своим сыном в бейсбол. Без скелетов. Без этого съедающего черного взгляда. Без боли прошлого. С лукавой улыбкой, сияющими глазами, и Беатрис, что вернула его «с того света». В буквальном смысле.

– И никакой сладкой ваты. В прошлый раз ты не давал мне спать, – устало говорит сын Аида, щелкнув парня по носу. – Отпаивать тебя чаем в три утра – не круто.

– Ты стал хуже Беатрис, – шипит Чарли, скрещивая руки на груди.

– Я все еще здесь, братец, – прекращая разговор с Аннабет, ретируется девушка.

– Я куплю тебе сладкую вату, – перегибаясь через колени Беатрис, заговорчески шепчет Воображала.

Мальчишка просиял, словно она уже одарила его вкусным лакомством. Он пытается подмигнуть ей, но получается крайне нелепо, словно он неудачно зевнул. Когда Аннабет отклоняется, я с ужасом понимаю, что выбрал не самое лучшее время для вздоха. Ее волосы по-прежнему пахнут полевыми цветами, словно она вплетала их в свои волосы. Распущенные по плечам, они пружинились при каждом ее движении, ожившие, светлые, отливающие золотом на свету. Мне вдруг захотелось попробовать их на ощупь, убедится, что это не ведение, что она жива. Что она по-прежнему моя.

Как вовремя я отворачиваюсь к окну. Океан. Я чувствую внутри бушующий океан эмоций, что не поддается моей власти. Воспоминания. Они снова стараются задушить меня. Только бы не сорваться в пропасть, о которой говорил Нико, не испортить этот вечер. Возможно, последний, который я смогу провести рядом с ней. Именно, Джексон.

– Мы пешком доберемся быстрее, – вновь бередит мои мысли Аннабет, – спасибо.

Я оплачиваю такси, и мы бредем по широкой улице вдоль магазинчиков и лавок, что манят вкусными запахами. Чарли хватает меня за руку и тянет куда-то вперед. Наверное, часть меня хотела бы остаться рядом с друзьями, другая же мечтала бежать оттуда вслед за ребенком. Это отличный повод улизнуть, успокоится. Я, в конце концов, устал быть мальчиком для битья. Больше боли мне все равно не принести, почему бы для начала не успокоиться?

– Там такой зоопарк! Мы видели льва в прошлый раз и тигра? Как думаешь, тигры боятся Зевса? Или Посейдона? Наверняка, они боятся Афродиты! Влюбит их в друг дружку, и они будут страдать!

– Что верно, то верно, – удивленный проницательностью ребенка, бросаю я.

– Может, подождете нас? – вдогонку нам летит крик Беатрис.

– Волшебникам некогда говорить со смертными! – кричит Чарли, сворачивая влево. – Гляди! Вон он!

Впереди нас, среди шикарных отелей и монументальных зданий, вырастает огромная вывеска с надписью: «Одюбонский Зоопарк». Тупое название, в тупом городе. Жуткое зрелище, ужасное настроение.

– Ты, правда, так хочешь посмотреть на животных? Может, подождем Беатрис? – задыхаясь, спрашиваю.

Чарли мгновенно останавливается, и, неожиданно резко, вырывает свою ладошку из моей руки.

– Ты чего?

– Нико обещал, что ты будешь рассказывать истории о греческих богах, если я сегодня не буду доставать тебя, – надув губы, говорит он. – Обещай, что на ночь ты расскажешь мне десять… Нет, пятнадцать историй!

Нико. Чертов Ди Анжело. Почему у него все расписано наперед, словно он ведет бой? Пытается задобрить Чарли, чтобы дать мне с Аннабет больше времени? Я едва сдерживаю гнев. Снова и снова я представляю тихую, спокойную водную гладь, чтобы переняться этим спокойствием. С другой стороны, не так уж плохо, что я смогу провести с ней больше времени… Понятия не имею, о чем мы можем говорить, но почему бы мне не притворится другом? Тем самым, что поднимет большой палец вверх, успокаивая ее у алтаря.

Я слабо улыбаюсь Чарли.

– Сойдемся на пяти, но длинных историях об олимпийцах?

– Длинных? – скептически спрашивает он.

– Очень. Идет?

– По рукам, волшебник!

– Ты, правда, лишишься пяти очков, – заявляет запыхавшийся Нико.

Но вместо ответа Чарли налетает на него, обнимая за пояс. И снова это чувство. Теплота, радость, гордость. Я думаю о том, что Беатрис была права. Было бы очень круто, если бы Нико был моим братом. Я вспоминаю Тайсона, о котором не слышал на протяжении всех трех лет, и становится гадко. Надеюсь, это влияние отца, а не самостоятельный выбор брата.

– Ну, и где ваши билеты? – искренне удивляется Беатрис.

– Билеты?