В поисках волшебного камня (Черный камень) - Страница 2

— Да, крепкая, — прошептал Петька, который был значительно тяжелее своего друга. Но чтобы не показать себя трусом, на дерево все же полез. Он не успел добраться даже до нижней ветки, как услышал голос мамы:

— Петя, сейчас же иди сюда. Хватит по деревьям лазить. Сходи за молоком.

Петька тут же сполз по стволу вниз, виновато посмотрел на Филиппа и развел руками.

— Мама зовет, — сказал он и опустил голову. — В магазин вот посылает… Так я пойду?

— Ну и иди, — обиделся Филипп. — Без тебя обойдусь. Сам потом жалеть будешь.

Оставшись один, Филипп решил, что коль забрался, так просто он отсюда не уйдет. Обойдя смотровую площадку по кругу, он обнаружил заколоченную дощатую дверь и припал к широкой щели. Внутри башни было достаточно светло. Солнце проникало туда через многочисленные щели, и Филиппу удалось рассмотреть небольшую комнату и лестницу, уходившую круто вниз. Он даже почувствовал запах пыли, нагретого дерева и ещё чего-то такого, чему он не знал названия. Запах показался Филиппу столь же таинственным, как и сама каланча. В воображении Филиппа сразу возник средневековый замок с каменными подвалами, в которых по ночам разгуливают привидения. Затаив дыхание, Филипп приложил ухо к щели и прислушался. Но из башни не доносилось ни единого звука. И тогда он начал действовать. Обеими руками Филипп вцепился в трухлявую доску, которой была забита дверь, изо всех сил дернул и вместе с доской едва не полетел с каланчи. Оказалось, что за многие годы сгнило не только дерево, но и железные гвозди.

Ударившись спиной о ветхие перила, Филипп с ужасом посмотрел на землю и даже представил свое падение. От страха все тело его покрылось мурашками, и он отшатнулся от края площадки. «Чуть не кувырнулся! — подумал Филипп и бросил трухлявую доску вниз. Через несколько секунд послышалось глухое «бум». — Я бы долетел гораздо быстрее», — решил он.

За много лет дверные петли так заржавели, что Филиппу стоило не малого труда, чтобы открыть дверь.

Помещение, куда он попал, ничего особенного собой не представляло и было совершенно пустым, если не считать пачки старых пожелтевших газет и нескольких деревянных брусков. На полу лежал такой толстый слой пыли, что от каждого шага она серым облаком поднималась вверх. С дощатых стен свисали тяжелые пыльные полотнища паутины с засохшими мухами, а верх каланчи венчал продырявленный во многих местах, ржавый купол. Из отверстий в куполе до самого пола тянулись тонкие световые лучи, в которых медленно клубилась пыль.

Не обнаружив ничего стоящего, Филипп осторожно ступил на железную винтовую лестницу. Чем ниже он опускался, тем темнее становилось в башне. Здесь не было щелястых ставен, через которые внутрь проникал бы солнечный свет. Сюда не добирался свежий воздух, а потому внутри каланчи пахло как в могильном склепе: землей, нагретым кирпичом и сухими травами. Шаги Филиппа звучали гулко, и от этого ему делалось ещё страшнее. Ему представлялось, что вот-вот из глубины чернильного мрака появится какое-нибудь ночное чудовище и набросится на него. Филипп давно пожалел, что не вернулся домой и не взял с собой фонарик или хотя бы спички. Идти вперед в кромешной темноте было чрезвычайно жутко, но возвращаться, не облазив башню, казалось ему глупым и чем-то постыдным.

Добравшись до самого низа, Филипп остановился, чтобы перевести дух.

— И ничего здесь страшного нет, — чтобы подбодрить себя, вслух сказал он. Вытянув руки вперед, Филипп пошел вдоль кирпичной стены. Он остановился только когда обошел всю башню и уткнулся в винтовую лестницу. Филипп удивился, что на всем пути так и не встретил ни одного препятствия. На всякий случай он пошарил рядом с собой руками, уцепился за какую-то длинную железяку и навалился на неё всем телом. Вслед за этим раздался металлический скрежет, и наш исследователь куда-то провалился.

Открыв глаза, Филипп увидел, что находится в незнакомом сарае, который ничем не напоминал пожарную каланчу. Здесь было светло и по-летнему душно, пахло лесными травами и болотной водой. Земляной пол сарая был сплошь заставлен большими стеклянными сосудами и глиняными горшками самых причудливых форм. Каким образом Филипп сюда попал, он не представлял. Это перемещение показалось ему не просто странным, а более чем фантастическим.

Филипп подошел к двери, толкнул её, и та легко отворилась. То, что он увидел, поразило его ещё больше. Вместо привычного московского двора с гаражами и высотными домами перед ним открылся совершенно незнакомый пейзаж. Недалеко от сарая тянулась покосившаяся изгородь, а в ста метрах от неё начинался густой лес.

— Вот это каланча! — изумленно прошептал Филипп и подумал, что лучше поскорее вернуться домой и как следует подготовиться ко второму перемещению. Взять с собой все необходимое: топорик, спички, котелок и прочие мелочи, без которых в настоящем походе не обойтись. Кроме того, Филипп решил дождаться Петьки, чтобы вернуться в сарай вместе. Заниматься исследованием незнакомой земли в одиночку было и боязно, и не так интересно.

Филипп осмотрел весь сарай, но так и не обнаружил ни подземного хода, ни тайной двери, через которую он сюда попал. В поисках рычага — железяки, на которую он нажал — Филипп обследовал все стены, ощупал пол и даже заглянул в несколько глиняных горшков. Ничего похожего на рычаг нигде не было, и Филипп озадаченно подумал: «Вот это влопался! Меня же мама будет искать. Она, конечно, позвонит Петьке, а тот скажет, что знать ничего не знает и утром не видел меня. Не станет же он рассказывать, как я полез на каланчу» Выбравшись на улицу, Филипп увидел аккуратный одноэтажный дом, сложенный из нетесаного дикого камня. Дверь дома была приоткрыта, но на всякий случай Филипп решил постучать. Так и не дождавшись разрешения войти, он на цыпочках проник внутрь, миновал маленькую прихожую и от изумления застыл на месте. Внутри дом напоминал жилище колдуна или лабораторию алхимика, какие Филипп не раз видел в кинофильмах. Все стены удивительной лаборатории были увешаны грубо сколоченными полками, на которых стояли разнокалиберные стеклянные банки, колбы и реторты[РЕТОРТА лабораторная посуда из стекла, фарфора или металла, имеющая форму груши, с отведенной в сторону длинной трубкой.]. Половину комнаты занимал огромный стол, и на нем возвышалось сложнейшее сооружение из химических приборов. Самые разные по форме сосуды соединялись между собой целой паутиной стеклянных трубок. В древних колбах, похожих на перевернутые запятые, бурлили и исходили паром разноцветные жидкости. Они смешивались между собой и оседали на стенках сосудов искрящейся влагой.

За этим сложным химическим процессом наблюдал глубокий старик в просторном черном балахоне. Он стоял спиной к двери и не видел гостя. У хозяина лаборатории были длинные спутанные волосы, такая же длинная борода, а на самой макушке лежала крохотная черная шапочка. В одной руке старик держал стеклянную палочку, а в другой — пробирку с золотистым порошком. При этом, он бормотал себе под нос загадочные слова:

— Золото и серебро, одаренные совершенной, драгоценной тинктурой, пойдите вспять…

«Вот это да! — раскрыв от удивления рот, думал Филипп. — Вот так попал! И ведь никто не поверит. Ну и дурак же Петька. За молоком его послали! Молокосос!» — Здравствуйте, — тихо поздоровался Филипп.

— А?! Что?! — испуганно вскрикнул старик и обернулся. Но увидев мальчишку, алхимик успокоился. — Ф-фу, как ты меня напугал. Сюда уже два десятка лет никто не заходил. Ты наверное из того мира? — старик покрутил в воздухе стеклянной палочкой.

— А что, есть какой-то другой мир? — спросил Филипп.

— Все понятно, ты попал сюда случайно, — покачал головой алхимик. Это сказочная страна. А я её вечный хранитель.

— Сказочная?! — не веря своим ушам, переспросил Филипп. — А разве бывает?…

— Странный ты мальчуган, — усмехнулся хранитель. — Находишься в сказочной стране и спрашиваешь, бывает ли она. Бывает, голубчик. Вот уже много тысяч лет я охраняю вход в эту страну.