В поисках Витослава (СИ) - Страница 3

— Вы кого-то ищете?

Спрашивающий был заметно старше меня, небритым и в разных тапочках.

— Да, я ищу Володю.

— А вы кто?

— Друг детства. Раньше мы были соседями.

— Раньше — это когда?

— До тысяча девятьсот семьдесят восьмого года.

— Нету Володи, уже давно нету.

— Как давно?

— Раньше он иногда появлялся… С женой… У нее странное имя, но красивое — Лагода… Я ее все Ладогой называл… Они появлялись, забирали почту, оплачивали счета, делали уборку и опять исчезали. Однажды я спросил у него: «Ты теперь живешь в другом месте?». Он сказал: «Да, Михалыч…» — сосед сделал паузу, вытер руку о штаны и протянул мне: «Михалыч!».

— Володя, — ответил я, — что он говорил еще?

— Я спросил: где?

— Он сказал: О-о-о, далеко. Я так думаю, он за границу уехал. Потом приходили эти… Кэгэбэшники и милиция… Вернее, полиция. Задавали много вопросов, некоторое время жили в его квартире, я давал подписку…

— И уже нарушили.

— Вы первый, кто про него спросил, и я как-то не сообразил…

— Ничего, я никому не скажу.

— Правда? Спасибо!

— Пожалуйста… И до свидания.

Я протянул руку, он пожал ее, явно сдерживая желание сказать что-то еще. Я сделал паузу — он смолчал. Я вздохнул, повернулся и потопал вниз, прислушиваясь к звуку его замка. Наконец, тот щелкнул. Я машинально пробурчал: «Ахали цели!», потому, что успел к этому моменту спуститься на три этажа, и двинулся обратно наверх. Я уже знал, что буду делать. Подойдя к Володиной двери, я извлек из кармана сердолик, и…

— Вы будете входить? Можно, я с вами? Я буду тихо. Или мне вызвать полицию?

Трижды ахали цели!!!

— Ладно, держитесь за мой ремень сзади!

— Зачем?

— Или я буду стрелять!

— Хорошо-хорошо, уже держусь… Вот!

Я глянул в сердолик.

В квартире не горел свет — в распределительном щитке была отключена фаза, вода из кранов не текла — были предусмотрительно перекрыты входные вентили, газ не загорался, окна и форточки были плотно закрыты, а на кухонных полках не было ни крошки съестного. Помещение было законсервировано со знанием дела. Тишину нарушали только часы. Но это — не показатель, хорошей батарейки может хватить на несколько лет… Хотя… Часы-то механические, советские, «Весна», высшей категории точности… Их пружины хватает на месяц… Зацепка! Я подставил табурет и аккуратно снял часы со шкафа. На них, в отличие от поверхностей остальной мебели, было слишком мало пыли.

— Ну, что там? — вдруг подал голос Михалыч.

— Тихо! — рявкнул я на него громким шепотом. Он умолк, а я продолжил осмотр. На пыли на корпусе часов едва заметными штрихами было что-то написано. Я поднес их к окну, слегка отдернул штору, и надпись стала различимой, это был номер телефона. Машинально глянув вниз, я увидел стоящую возле подъезда черную машину, и во мне шевельнулось нехорошее предчувствие. Я поставил часы на место, смахнув с них пыль вместе с номером.

— Михалыч, идем!

— Я, вообще-то, не понял, как мы сюда вошли!

— А вам и не надо ничего понимать, держитесь за ремень!

И я заглянул в сердолик.

— А теперь — быстро домой, и сидеть тихо, как мышь. Сейчас сюда придут и могут устроить допрос с пристрастием.

— А вы?

— Это мои проблемы!

И я опять заглянул в сердолик.

Дома я первым дело записал телефонный номер в блокнот и принялся его изучать. Единственное, что мне удалось узнать в результате этой медитации, это то, что номер — не сотовый, а стационарный городской. Интернет заявил, что он ни в каких списках не значится и услужливо предложил мне заполнить этот досадный пробел. А что, если…

Я вышел из дома, сел в первый попавшийся автобус, проехал пять остановок и нашел телефон-автомат. Но, с трепетом набрав номер, я не услышал ничего, кроме коротких гудков. И еще раз, и еще… Через четверть часа у меня заныл палец, и я оставил эту затею. Что теперь? Ехать к Валику-Боголепу? Звонить с сотового? А может, это не телефонный номер, а, скажем, координаты или время? Ахали цели!!!

— Буня! Буня! Буня!

— Ась?

— Как ты думаешь, что это за цифры?

— Ща, свяжусь с тамошним домовым… Это — номер квитанции и дата. Хозяин недавно сдавал их в ремонт.

— Зачем ему ремонт, если он ими не пользуется? Хотя… Постой… Знаешь, где находится это часовое ателье?

— Ща, свяжусь с тамошним домовым… В соседнем доме. Там всё — ремонт обуви, ремонт часов, изготовление ключей, ремонт телефонов, ремонт зонтов, вставка змеек…

— Достаточно, я понял!

— Там еще ломбард и кофе на вынос!

Через полчаса я был на месте.

— Конечно помню, — сказал мне местный мастер-на-все-руки, рассматривая часы. Я ему говорю: «Номер квитанции напишу на бирочке», а он: «Нет, царапай прямо на корпусе!».

— А еще что-нибудь он говорил?

— Сказал, что, возможно, приедет лысый толстый бородач в очках с кривыми зубами… Тебя как звать?

— Володя.

— Вот-вот. И будет его спрашивать.

— И что?

— Он просил передать… М-м-м… что вроде: «Мертвый воскреснет…».

— «Мертвый восстанет, убьет воскресившего и прославит его имя вовеки»?

— Да.

— Ахали цели!!!

— А что это значит?

— Это, по-грузински, Новый год… Если захочется выругаться, надо сказать это словосочетание, и желание пропадет.

— Тогда ахали цели!

Вот так на свет Божий опять выплыло загадочное пророчество, обнаруженное Барицким еще в октябре две тысячи первого. Теперь ничего не оставалось, как попытаться нанести визит и Боголепу. Для этого будет нужно проехать почти через весь город… Стоп! Зачем ехать? Я отошел в сторонку, огляделся — никто на меня не смотрит — и приложил сердолик к глазам. В последнее мгновение мне показалось, что кто-то попытался схватить меня за рукав, но я уже стоял у Валика в подъезде и пугливо озирался. Вроде бы, все спокойно. Подождав, пока сердце перестанет бу́хать на весь подъезд, я тихонько подошел к Валиковой двери. Вопреки опасениям, ее не перегораживала красно-бело-полосатая полицейская лента. Нащупывая в кармане сердолик, я сделал шаг поближе, и… Что такое? Вокруг меня шумит сосновый лес! Шаг назад — и я опять на лестничной клетке. А вот и сук, обозначающий порог. Я смело переступил через него и через минуту понял, что лес тянется бесконечно во всех направлениях, хочешь — иди, хочешь — беги. Как ему удалось? Похоже, автор усовершенствовал свою первую разработку. Дул легкий ветерок, где-то щебетала невидимая птица, под ногами из мха торчали шляпки грибов. Я наклонился и сорвал один из них: похож на боровичок… Какой чудесный запах! Рядом краснели ягоды земляники.

— Не вздумай это съесть!

— Кто здесь?

Из-за дерева ко мне вышел Карл.

— Привет!

— Как ты здесь очутился?

— Скорее, как очутился здесь ты? Этот проход открывается только для посвященных. Боголеп соорудил его втайне от всех.

— А что происходит с остальными, переступившими порог?

— Они просто попадают в квартиру. Кстати, здесь недавно побывали такие же люди, как и пришлые на Гее. Перевернули всю мебель, поставили штучки для подглядывания и ушли. Ты не бойся, эти штучки нас не видят и не слышат. Ну что? Куда направишься теперь?

— Попробую посетить усадьбу Ядринца… Или нет, поищу Беляну. Она-то никуда не ушла?

— Никто не знает, где она, а к Ядринцу не советую, там все опутано проволоками, заставлено разными ящиками, и наполнено охраной. Там мышь не проскользнет. Может, наведаешься к Парусу?

— Я был у Паруса. Он очень деликатно, и совсем недвусмысленно отправил меня домой.

— Ты постарайся добиться у него аудиенции. В конце концов, это он увел всех людей с острова. Ответы на все вопросы только у него.

— Я все-таки попробую найти Афиногена, Репеха или Беляну. Покажешь дорогу?

— Репеха вообще никто никогда не может найти специально, Афиноген и Беляна живут на Земле, а я с Геи — ни на шаг.

— Что так?

— Невозможно ни пройти, ни пролететь. Я пробовал перемещаться через известные мне проходы, тем более что пришельцы их разблокировали — и никак. Будто натыкаюсь на глухую стену.