В поисках разумности - Страница 87

Глядя на этих милых людей, Александр подумал, что с такой силой добывать информацию будет намного проще, и что теперь тёмным магам не поздоровится. А ещё он вдруг осознал, что название, которое они так и не смогли придумать для своего тайного ордена, появилось само — из их с Гуровым шутки, и что изменить его теперь будет невозможно.

В первых числах мая консерваторы чуть было не передрались с прогрессистами. Александр со всей компанией в этот момент были на задании, — следили за штабом немецкой танковой дивизии, — и не смогли прибыть по сигналу сбора. Когда они прибыли, всё было уже кончено — на этот раз всё уладили миром, но Александр как-то вдруг очень остро прочувствовал, что при настоящей войне ему пришлось бы убивать своих друзей и однокурсников, которые входили в параллельные ордена прогрессистов. Этого требовала присяга ордена.

— Василий, а ты стал бы стрелять в однокурсников — прогрессистов? — спросил он Майорова. Майоров надолго задумался, а потом сказал, что, наверно, да — ведь это поможет одной из сторон одержать верх, и тогда человечество будет жить в спокойном, устойчивом мире — без всякого фашизма и миллионных жертв.

Обмозговав эту проблему со всех сторон, Александр подал заявление о выходе из "Белого Орла". Это оказалось не таким простым делом, как казалось. Его приходили уговаривать сначала простые члены ордена, а потом и руководство. Давили на человеколюбие, обещали героические деяния, соблазняли дружным коллективом. Напор был такой, что Александр едва не дрогнул. В конце концов, чтобы они отстали, Александр сказал им, что уходит в другой орден. Его тут же спросили, в какой.

Александру не хотелось, чтобы всплыло имя Гурова, и потому он ответил: "В свой собственный". Полушутливый ответ повлёк за собой совершенно неожиданные последствия. Его вызвал к себе сам ректор и долго серьёзно рассуждал о том, что в их практике это, конечно, первый случай, когда студент организовывает свой орден, но тем интереснее и ценнее инициатива. А потом предложил новому ордену денежную работу — в основном, шпионить за немаговскими организациями.

— Хорошему воспитанию, а также всем правилам волшебного мира вас научат в учебном тайном ордене. В какой вы входили до вступления в "Белый Орёл"? В "Крылья"? Очень хорошо! Очень почтенный орден с хорошими традициями! — заключил ректор.

Александр не мог признаться, что всё это придумал только для того, чтобы отделаться от зануд, и потому вынужден был битых полтора часа кивать головой и выслушивать лучшие образцы начальственной риторики. Глядя на ректора, Александр подумал, что ректор, возможно, откуда-то узнал о тайном ордене студентов и просто решил официально утвердить этот факт. А ещё он в который раз удивился тому, что у ректора очень пристальный, давящий взгляд, выдержать который практически невозможно. От нечего делать он даже начал пытаться выдержать этот взгляд — и не смог. Поставив пяток безуспешных экспериментов (ректор всё продолжал говорить, не отрывая взгляда), Александр решил, что у ректора какие-то особые способности в области подавления студентов взглядом, а затем пообещал себе разобраться в будущем с этой проблемой. Через полтора часа ректор исчерпался, Александр получил официальное разрешение на создание собственного ордена.

Так он совершенно неожиданно для себя стал настоящим руководителем боевого ордена волшебников. Даже Гуров не разобрался в происходящем, купился на вранье и спросил, какого лешего Веселову вздумалось заниматься такой ерундой, как организацией ордена по зарабатыванию денег. Когда узнал правду, долго смеялся.

А потом оказалось, что среди студентов — магов много тех, кто не прочь подзаработать, и через неделю Александр совершенно неожиданно для себя стал очень популярным официальным лицом. Работа была простая, но денежная — получать от ректора заказы и раздавать их студентам. Те носились по всему миру и ставили подслушивающие устройства, а Александру оставалось только контролировать их убытие — прибытие и складывать деньги в кассу. Немного поразмыслив, он подумал, что эта деятельность является отличным прикрытием, и попросил у Гурова официально уступить ему приостановленный орден "Летящего паровоза". Гуров согласился, и главой ордена переписали Александра. Так орден разбился на две части — тайную и внешнюю.

Приближалось лето, а вместе с ним и экзамены. В этом семестре самыми страшными экзаменами были высшая математика, механика и устройство человека. Был ещё экзамен по минераловедению, но его никто не боялся. Профессора Фекете все любили, и его предмет тоже.

Веселов учился, руководил орденом "Летящего паровоза" и работал в архиве, Майоров каждые выходные пропадал на заданиях ордена "Белый Орел", а по вечерам ещё и ухитрялся заниматься спортом. После каждого выхода Василий возвращался темнее тучи, говорил, что немаговские генералы, которых они прикрывали от тёмных магов, настолько неумелые, что им даже тёмные маги не нужны, чтобы потерять все вверенные им войска.

— Им пришлют небольшое подкрепление, а они вместо того, чтобы его придержать, собрать силы в кулак, сразу раз — и в бой. Без разведки, без поддержки авиации… Фашисты этих из засад пушками расстреляют — они заявку пишут: "Пришлите новых". Или ещё красивее: ставят задачу взять новые рубежи, а подвоз запасов не организовывают. В итоге выполнившая приказ часть вдруг обнаруживает, что у неё больше нет ни топлива, ни снарядов, а до ближайших соседей — сорок километров. Остаётся только сжечь танки и выходить пёхом из окружения, — возмущался Майоров, — мы даже иногда им подсказываем, чтобы проверили простейшие расчеты на топливо и оружие — так просто не хотят. Нам сказали наступать — значит, будем наступать! Даже арифметикой пользоваться не хотят! Я поражаюсь! Представляешь, они не думают! Вообще! Точнее, думают, но чувствами! Если есть танки и люди — значит, они должны красиво пойти в атаку. На этом мысль останавливается.

— Как так? — удивился Александр Веселов, — Не может быть!

— Сам удивлён. Когда был солдатом, казалось, что генерал — это ого-го. А оказалось, что они на разумных существ вообще не тянут. В голове только чувства и мечта красиво погибнуть. При этом самодурство — абсолютное. Даже своих начальников штабов не слушают. Только и умеют, что кричать "вперёд!", "в наступление!". Причём как с той, так и с другой стороны. У нас начальник ордена сказал, что вскоре нам придётся принимать облик начальников штабов или вышестоящих начальников, чтобы подправлять таких генералов. Вскоре антифашистская коалиция начнёт выигрывать, уж мы постараемся!

Ваулина с Земсковой стали признанными лидерами в области организации различных концертов, танцев и вечеринок. Но песен с истинными звуками Ваулина больше не пела. Занятия по космической технике по причине приближения экзаменов студенты в середине мая прекратили. С Гуровым теперь изредка виделся только Александр. Несмотря на огромные усилия, предпринимаемые всеми членами тайного ордена "Летящего паровоза", никаких ниточек к тёмным магам обнаружить не удалось.

Лекции заканчивались, преподаватели всё меньше давали нового материала и всё чаще возвращались к старому. Только профессор Марадей, преподаватель боевых искусств, ухитрился ещё раз удивить студентов, заявив, что для победы в бою они не должны желать победы.

Валерий Марадей, профессор:

— Сегодня у нас занятие по военной подготовке, но то, что я вам скажу, я мог бы сказать вам и на занятии по риторике. Сегодня я хочу поговорить с вами о мягкости и податливости. До тех, пор, пока вы надеетесь победить противника силой, вы будете проигрывать. Вы будете вынуждены бороться силой с силой противника, и это будет очень болезненно и неэффективно. Для того, чтобы победить противника, вы не должны желать победить противника. Строго говоря, ничего особо парадоксального в этом утверждении нет. До тех пор, пока вы думаете о противнике (или о собеседнике, если мы говорим о риторике) как о ком-то, кого нужно превозмочь — уничтожить, вы будете видеть не реальную ситуацию, а свои образы страха и уничтожения. Проявите мягкость, позвольте противнику сделать то, что он хочет, а затем возьмите его силу и поведите её туда, куда вам нужно. Если вы пытаетесь понять противника, его любовь, его надежды и его образ мышления, если вы чувствуете себя едиными со всем живым миром, то вы получаете возможность думать не только о том, чтобы сломать, но и о том, как привести события в нужное вам русло. А это совсем другой образ мышления, и последствия у него совсем другие.