В поисках невидимого Бога - Страница 23

Другой мой друг, Дон, тоже тяжело болен: у него болезнь Шарко, неизлечимое прогрессирующее заболевание нервной системы. Когда–то он был очень спортивным человеком, владел конным ранчо и водил походы на каяках по бурным рекам. Когда я был у него в последний раз, он сидел в инвалидном кресле. Он еще мог разговаривать, но нервы, контролирующие голос и язык, уже плохо подчинялись командам мозга. Затруднение вызывали самые простые слова и фразы. Поэтому он предпочитал печатать ответы на компьютере, которые машина затем произносила приятным голосом. Любой посетитель увидел бы тихо и молча сидящего человека, на лице которого время от времени появлялась мягкая улыбка. Однако ровные, лишенные эмоций слова, звучавшие из компьютера, и ясные письма по электронной почте, которые я получаю от Дона до сего дня, доказывают: за бесстрастной внешностью скрывается живой и острый ум.

Хорошо, что современные технологии позволяют общаться людям, даже утратившим, подобно Дону и Каролине, способность говорить. Стивен Хокинг, один из крупнейших в мире физиков–теоретиков, способен двигать лишь пальцем одной руки. Но благодаря синтезатору речи, такому же, что и у Дона, он выступает на научных конференциях. (Хотя, по его словам, он, как англичанин, недолюбливает американский акцент своего робота!) Фильм «Скафандр и бабочка» — о французском журналисте, который был полностью парализован после инсульта и мог лишь моргать ресницами: сиделка водила его пальцем по алфавиту, и он указывал на нужную букву. И даже если человек теряет всякую способность к общению из–за полного паралича или афазии после инсульта, внутри недееспособного тела живет ум. Но мы неизбежно должны полагаться на человеческое тело, посредством которого окружающие передают нам информацию, сгенерированную мозгом.

Проблемы общения с инвалидами ставят интересный богословский вопрос: у Бога нет тела, как можно Его понять? Как с Ним общаться? Возможно ли непосредственное богопознание — без опоры на тело и органы чувств? Если да, то богопознание существенно отличается от общения с людьми. Вполне возможно представить, что Бог, Который есть Дух, использует для общения с людьми своего рода интуицию, «внутренний голос», а посредничество тела для доступа к нашему разуму Ему не нужно. Как сказал Альфред Теннисон, «Он ближе, чем дыхание, чем руки и ноги».

Христос довольно прозрачно намекнул, что после Его смерти откроется новый путь познания: не через обычные нейрофизиологические процессы, а неким внутренним, более непосредственным образом. «Когда же приидет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне» (Ин 15:26). «Когда же приидет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину» (Ин 16:13).

Каждая тварь, живущая на земле, способна устанавливать контакт с внешней средой, получать информацию о ней. Назовем эту способность «корреспонденцией». У некоторых животных она может быть намного более развитой, чем у человека. Летучие мыши «видят» предметы и ориентируются в пространстве с помощью ультразвука. Голуби находят верное направление, используя магнитное поле Земли. Собакам–ищейкам открыт целый мир запахов, для нас недоступный[14].

Возможно, незримый нематериальный мир требует определенного внутреннего набора «корреспонденции», которые активируются через духовное пробуждение. Если Бог не находится где–то «вовне», если Он не оторван от нас полностью, то для общения с Ним необходимо развитие внутренних способностей. «Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно», — сказал апостол Павел (1 Кор 2:14). А вот слова Спасителя: «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа» (Ин 17:3). В Евангелии мы находим обетование о прямом общении с невидимым миром — о связи столь глубокой, что она уподобляется новому рождению и ключу к жизни, лежащей за пределами телесной смерти.

Согласно Библии, путем, ведущим в невидимый мир, является вера. Апостол Павел определяет веру как «осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр 11:1). Он пишет, что Моисей «верою оставил Египет, не убоявшись гнева царского, ибо он, как бы видя Невидимого, был тверд» (Евр 11:27). Вообще вся Библия, от первой и до последней страницы, свидетельствует о существовании иной реальности, не менее действительной, чем наша, но для обитателей материального мира обычно незримой. Иногда, пытаясь что–то нам сообщить, невидимый мир как бы «заимствует» атрибуты мира видимого (вспомним неопалимую купину, на которую Моисей глядел своими плотскими глазами). Однако за вычетом таких редких случаев мы главным образом полагаемся на «средства благодати»: церковь, молитву, духовную дисциплину и таинства. Именно они помогают установить связь с невидимым миром. Молитва, например, действует подобно дыханию, она помогает сохранить духовную жизнь. Как заметила англиканская писательница Эвелин Андерхилл, «мы — твари, состоящие из ощущений и духа, и потому должны жить как амфибии».

Библия учит, что основное различие между людьми состоит не в цвете кожи, не в уме, финансовом достатке или талантах. Люди отличаются между собой прежде всего по способности находиться в связи с невидимым Божьим миром. У «детей Света» эта способность имеется, а у «детей тьмы» ее нет. Нам дарована надежда, что когда–нибудь мы достигнем полной связи с небесным миром: «Возлюбленные! Мы теперь дети Божий; но еще не открылось, что будем. Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть» (1 Ин З:2).

Рассуждая о «других умах», я несколько утрировал положение дел. Причина, по которой философы размышляют о подобных вопросах, в то время как большинству обычных людей они и в голову не приходят, состоит в том, что философы, сидя в тиши кабинетов, парят в абстракциях. А остальные живут простой и конкретной жизнью: взять из химчистки одежду, купить хлеба, собрать детей в школу, сходить на родительское собрание, позвонить заболевшей подруге, присмотреть за старенькой мамой. Мы, нефилософы, верим в существование других умов, поскольку сталкиваемся с ними ежечасно. Мы общаемся, имеем с ними отношения.

Более того, эти отношения во многом созидают нас самих. Мы не входим в этот мир как зрелые души, которых дожидаются пустующие тела. Нас формирует опыт, и прежде всего, как я уже сказал, наши отношения. Редкие «маугли» демонстрируют, что дикие дети, воспитанные животными, не способны в полной мере развить общение с людьми. Да и сам такой ребенок является даже не совсем человеком в полном смысле этого слова. Сходным образом, дети, которых чудовища–родители годами держали взаперти, практически не умели говорить.

Для достижения зрелости человеку требуется гораздо больше времени, чем любому другому животному. Маленькая антилопа, едва появившаяся на свет из материнской утробы, за какие–то часы научается стоять, кушать и даже понемножку бегать. Детеныш человека долго лежит в колыбели, долго зависит от взрослых людей. Ребенок может стать полноценной личностью только через отношения с людьми.

То же можно сказать и о духовной жизни. Способность к ней присутствует у человека изначально, но развить ее можно лишь в отношениях с Богом. Блаженный Августин писал: «Зову Тебя в душу мою, которую Ты готовишь принять Тебя: Ты внушил ей желание встречи»[15]. У каждого есть такая способность, но наша духовная жажда останется неутоленной, доколе не возникнет общения, в котором разовьются навыки духовной «корреспонденции». В этом смысле понятен образ рождения свыше, о котором говорит Евангелие. Обращение, возникновение связи с духовной реальностью реализует потенциал человека жить совершенно новой жизнью. И через общение с Богом и Его народом мы, дети Божьи, становимся теми, кто мы есть.