В поисках короля (СИ) - Страница 5

Он видел принцессу, стоящую у алтаря. Девушка нервничала, но кто не нервничает в день свадьбы? Она подняла голову и посмотрела прямо. Мариану показалось, что на него, но он быстро понял, что это не так. Видение сместилось. По проходу, выстланному белым ковром и усыпанному лепестками роз, шел мужчина. Но чем ближе он оказывался к невесте, тем плотнее его окутывала плотная пелена черного дыма. И если поначалу в нем угадывался силуэт Дамьяна, то потом уже было не различить, король ли это.

Выругавшись, Мариан откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Что-то было не так. Неужели черный дым — это проклятие, которое старый маг наслал в день своей казни на королевскую семью? Шар возможностей может показывать энергетические искажения, а карма у наследника престола была печальной. Или это шлейф его недавнего вдовства? Зная о проклятии и очень переживая из-за этого, первый раз Дамьян женился в семнадцать. Но брак оказался несчастливым. Молодая жена оказалась слаба здоровьем, а наследники, две девочки, что родились у пары, умерли во младенчестве. Несмотря на печальную ситуацию, Дамьян не хотел разводиться со своей супругой, хотя горячей любви между ними не было. И овдовев, сильно переживал эту потерю. Если бы не политика и необходимость рождения наследников, он бы не стал искать новую жену так скоро, об этом король сам сказал Мариану.

В кольце, висевшем над столом, качнулся дремавший ворон. Тут же открыл глаза и отряхнулся. Потянулся к коробке с картами и достав клювом одну, швырнул на стол. Он делал это раз в сутки, точно по расписанию. А значит, сейчас было три часа утра. Мариан потянулся к карте и взял ее в руки. Там был изображен клубок спутанных ниток черного цвета. Вот тьма! Один к одному! Он стукнул краем картона по столу и вздохнул. Поднялся, и скорпионы, мирно спавшие возле его ног, тут же зашуршали. Их было двенадцать, и они всегда следовали за ним, куда бы он ни шел. Они были его магической поддержкой и защитой.

Налив себе вина, Мариан медленно осушил бокал и посмотрел на неразобранную кровать. Вещий сон сейчас бы очень помог. Он не спал уже трое суток, и оказаться в царстве шифрованных посланий было просто жизненно необходимо. Это был один из его любимых видов магии. Над ними, конечно, приходилось поломать голову, но результат превосходил ожидания. Даже видения в шаре не обладали такой точностью, как сновиденья. Но он держал это в тайне, боясь показаться непрофессионалом. Точность предсказания ценилась выше и считалась более достоверной, только если она была получена через ритуал, желательно с жертвоприношением. Ведь нельзя получить что-то, ничего не отдав.

Лениво потянувшись, Мариан заставил шторы задернуться и силой мысли потушил свечи. Сняв с плеча мертвого ворона, который был его верным спутником, как и скорпионы, он усадил его в клетку. Тот затрепыхал крыльями и стала перекликаться с собратом-предсказателем, который в отличии от него был живым, а не возвращенным с того света при помощи некромантии. Ему пришлось шикнуть на воронов, чтобы те замолчали. Растянувшись на кровати, он закрыл глаза, чувствуя, как охрана окружила его кольцом, не давая чужой магии проникнуть в его ауру, пока он спит.

Вспышка красного цвета перед глазами заставила Мариана мгновенно проснуться. Он знал, что за дверью кто-то есть, еще до того, как в нее постучали. Вскочил с кровати и щелчком пальцев зажег свечи. Часы показывали пять утра. От частого сердцебиения у него заложило уши, и он поморщился. Хрупкость человеческого тела его постоянно расстраивала.

Короткий стук в дверь прозвучал тревожно. Мариан жестом распахнул дверь, и в его покои ворвался герцог де Брата. В своем дурацком плаще, похожем на палатку, он казался огромной черной птицей с растопыренными крыльями. Черная магическая ткань создавала вокруг его тела пространство, делая герцога менее опасным для тех, кто рядом. Было видно, как под темной маской раздуваются ноздри. Шляпа съехала набок, а пальцы в черной перчатке нервно сжимали рукоять меча. Взгляд у него был растерянный, даже испуганный.

— И тебе тоже доброе утро! — заставил себя улыбнуться Мариан.

— Король исчез из своих покоев, — сказал де Брата и, казалось, стал меньше ростом. Мариан потер пальцами переносицу, осмысливая услышанное.

— Ты уверен?

— Да, тьма побери! Уверен! — рявкнул герцог. — Я обыскал покои трижды! Просмотрел под каждым кустом в саду! Дамьяна нигде нет. Охрана клянется, что он не выходил, его слуги, спали безмятежным сном и только бессвязно мычат, мол, мы ничего не знаем!

— Леди Мальвина?

— В таком же недоумении, как и я. Дамьян попрощался с ней около полуночи. Сказал, что устал и хочет отдохнуть. Это ее удивило, но она не стала задавать вопросы. Он ушел к себе и, как сказал его слуга, умылся и сразу лег спать, — рассеянно проговорил де Брата. — Постель смята, словно он долго ворочался и не мог улечься. Никакого беспорядка, все вещи на месте…

— Пойдем, — сказал Мариан, кивнув на двери. — Ты с кем-то еще об этом говорил?

— Нет, ты ведь знаешь, что будет, если об этом станет известно, — вздохнул де Брата. Мариан знал, и это тревожило его еще сильнее. Он вспомнил видение в шаре возможностей. Это был знак, которого он не понял? — Я к тебе и слугу не прислал поэтому.

— А в покоях принцессы Дилены ты уже был? — на всякий случай спросил Мариан. Герцог кивнул. Они шли по пустым коридорам дворца, и их шаги эхом звенели в тишине.

— Хотя было очень странно искать Дамьяна там, учитывая их отношения, — вздохнул герцог. — Пришлось извращаться, чтобы не вызвать у нее подозрений.

— Кто еще знает, что Дамьян исчез?

— Леди Мальвина и генерал Клавель, — ответил де Брата. Мариан кивнул. Такое происшествие нужно держать в тайне. — Что ты об этом думаешь? Есть ли знаки с магической стороны?

Мариан откинул на спину косу. Волосы потянули голову назад, и он вздернул подбородок. Он не знал, стоит ли делиться с герцогом своими видениями.

— До возраста, в котором должно включиться проклятие, еще семь лет, — задумчиво сказал Мариан.

— Если твоя магия не может предупреждать несчастья, то какой в ней смысл? — раздраженно бросил герцог. — Ты считаешь себя лучшим среди тех, кто владеет тайной силой, но проклятие с королевского рода так снять и не смог! Может быть, нам стоит поискать другого чародея?

— Я понимаю, ты расстроен, — спокойно произнес Мариан, хотя слова герцога задели его. Он посвятил всю жизнь магии, и любое сомнение в ней вызывало у него болезненное жжение в солнечном сплетении. — Но, если ты назначишь виновных, легче тебе не станет. Некоторые вещи просто должны произойти. Это и есть судьба.

Герцог ничего не ответил, но ускорил шаг, каждым движением показывая свое недовольство. Мариан не стал нагонять его. Он знал: в де Брата говорит личная боль, ведь магия его не пощадила, сделав из него отщепенца. И чародей, несмотря на все свои знания, не смог помочь ему. Теперь герцог должен был носить широкий плащ, чтобы люди случайно не смогли приблизиться к нему, ведь любое прикосновение к нему было смертельным. Он был обречен оставаться в одиночестве, пока Мариан искал способы, как помочь ему. Но шли годы, а способ избавить герцога от проклятия, так и не нашелся.

Не обмолвившись больше ни словом, мужчины вошли в покои короля. Здесь было тихо, воздух волнами проплыл перед глазами Мариана. Он вскинул руки, желая прочувствовать энергетику пространства. Она была стерильной, а такого не могло быть в принципе. Значит, кто-то хорошо постарался. Он достал из кармана розовый порошок и раскидал его по углам. Он должен был помочь ему сделать слепок из временного отрезка. Подойдя ближе к постели короля, он уловил до боли знакомый запах. Мариан не смог бы его забыть даже после смерти. Его сердце бешено забилось. Кровь отлила от лица и перед глазами стало темно.

— Что-то нашел? — тревожно спросил герцог. Его голос прозвучал глухо, словно из-под воды. Мариан тряхнул головой, желая прогнать наваждение.

— Нет, — ответил чародей. Он решил, что не скажет о том следе, который заметил, пока не будет полностью уверен. Возможно, он ошибся. А если скажет об этом вслух, последствия могут быть самыми печальными, и не только для него. Мариан усилием воли создал несколько шаров-ловушек и подвесил их по периметру покоев. Герцог, конечно, ничего не заметил. Шары были невидимы для обычного человека.