В поисках эликсира бессмертия (СИ) - Страница 20

Родители не восприняла слова дочери всерьез, но тем не менее решили ей подыграть, мать сказала супругу, что им с дочерью необходимо укрыться от разбойников в лесу.

— А как же ты, мама? — спросила маленькая Элия.

— О, я тоже спрячусь, только в другом месте. — соврала Агадалия.

Девочка же поверила, а потому спокойна ушла с отцом в лес, мать же принялась заниматься домашними делами. Но не прошло и пары часов, как в дверь вломились королевские стражники, и силой выволокли из дома Агадалию, а затем увезли.

Вечером домой вернулись Самир и маленькая Элия, но мать они не обнаружили. Соседи им сказали, что стражники ее увезли, тогда Самир понял, что дочь не выдумывала, когда предупреждала их об опасности. Быстро посмотрев на происходящую ситуацию, Самир принял решение спасать дочь, ведь та с самого начала говорила, что «плохому человеку» нужны они оби.

Ночью отец и дочь покинули деревню, они шли в некуда, просто бежали прочь от опасности. Агадалия же была заперта в замке Энерей, где ее принялись мучать, дабы та раскрыла свои секреты. Возможно она бы это и сделала, если бы знала.

Верховный правитель драконов к тому времени тоже почувствовал неладное, он уже собирался навсегда запечатать границу миров, но в последний момент передумал, и вернулся в мир людей, где быстро отыскал Элию и ее отца. Парион сразу увидел в девочке дракона воды, и подумал, чего только судьба не преподносит под час. Стихия убившая ее бабушку, стала ее стихией.

Парион отправился на поиски своей внучки Агадалии, но опоздал, а потому нашел лишь ее безжизненное тело. Его горе было очень сильным, но при этом у него был и лучик радости, маленькая Элия, которую он и забрал с собой.

О том, что Агадалия родила еще и мальчика, чародея, что впитал всю ее боль и жажду мести, верховный не знал, и даже не догадывался об этом.

Вернувшись в земли Элефор, владыка запечатал проход вечными холодами, создав тем самым земли Лабаратти, а на страже поставил бубаков — ледяных монстров.

С тех пор два мира не соприкасались, и каждый жил обособленно: люди со своими пороками и войнами, драконы в покое и умиротворении.

После того как верховный закончил свой рассказ, в беседке наступила тишина, каждый думал о своей роли в этой истории.

— Получается, вы мой прадедушка? — нарушил молчание Дармен.

— Да. И я не знаю, радоваться мне этому или нет. Ты часть Агадалии, а значит, часть нашего мира. Но ты и часть короля, его сын, его кровь, его алчность и порочность, его злость и ярость. Ты ведь не будешь отрицать то, что и сам не отличаешься благородством или, что не совершал ничего недостойного? — выпалил на одном дыхании верховный, который действительно совсем запутался, и всю предшествующую ночь размышлял об этом.

Будучи верховным драконом, Парион мог заглядывать в прошлое, что он и не замедлил сделать, просмотрев жизнь своего правнука.

Он видел его преступления, видел, что тот убивал, предавал, подставлял неповинных. Но при этом он видел и то, как ему было плохо, что он раскаивался, видел и то, что его жизнь изменилась, те немногие моменты, когда Дармен искренне помогал людям.

Сейчас верховный правитель Элефора был как чаша весов, он не знал как ему быть, какая часть добра или зла его правнука перевесит.

Наверное, Парион и дальше бы об этом размышлял, если бы очередной вопрос Дармена не вывел его из этого состояния:

— Вы забрали сюда Элию, а что стало с Самиром?

— Он ушел с нами, его более ничто не держало в том мире. — верховный мог ожидать какого угодно вопроса, но только не этого.

— Хочешь увидеть моего папу? — спросила Элия.

— Он до сих пор жив? — спросил Дармен, мысленно подсчитывая возраст Самира, который был старше его.

— Да, он был наделен даром бессмертия. — за правнучку ответил Парион.

— Значит это правда, легенды не лгут — вы владеете эликсиром бессмертия? — то ли спросил, то ли подтвердил свои мысли Дармен.

— Да, а знаешь ли ты, отчего пошла эта легенда? — спросила Элия.

— Нет. — признался Дармен.

— Порой среди наших было сложно найти себе пару, и тогда ее выбирали из людей смертных, но не так как бабушка Агадалия. И если действительно была сильная и крепкая любовь, человеческую половинку наделяли даром бессмертия, что бы не разбивать сердце дракона. — рассказала Элия красивую историю легенды.

— Значит вы моя семья? — вновь толи спросил, толи утверждал Дармен.

— Да! — радостно завизжала Элия.

— Элия! — одернул ее верховный.

— Что? Он же мой брат! — радостно говорила дракон воды.

— Я еще не решил, достоин ли он быть частью нашей семьи. А пока я думаю, он просто гость, и при этом незваный. — строго оборвал владыка.

— Ты еще в темницу их посади деда! Ладно я поняла. — опустив глаза в пол, под строгим взглядом Париона сказала Элия.

— Идите, я позову когда приму решение. — сказал владыка, и все трое молча пошли прочь.

Верховный тяжело вздохнул провожая их взглядом, и как бы он не тянул время, как бы не убеждал сам себя в том, что ему нужно подумать и все взвесить, ибо его правнук не отличается правильностью жизни, он знал, что примет его в семью, несмотря на тысячи лет разлуки, потому что он его кровь.

А вот как быть с девушкой, которую тот привел, он действительно не знал, она была им совсем чужой — смертной.

Король пребывал в прекрасном настроении, когда спускался в темницы своего замка. Вообще-то он делал это крайне редко, если припомнить, то за всю свою жизнь он спускался туда всего пару раз. Но сегодня был особенный день, и более того, там находился особенный гость.

Король, вместе со своей охраной спустился в мрачные подземелья, при этом отметив про себя, что самому ему точно не хотелось бы находиться тут, тем более по ту сторону решетки.

Из заключенных здесь находился всего лишь один единственный человек, и волей случая, принадлежал он к благородному сословию. Некогда бывший господин, граф, а ныне грязный, вонючий, похожий на бродячего нищего лежал на нарах в душной камере, в которой даже окна не было, так как королевская тюрьма находилась глубоко под землей.

Камеру охраняли двое гвардейцев, при виде короля которые немедленно вытянулись по струнке смирно.

— Приветствуем ваше величество! — отчеканили гвардейцы заученную фразу.

— Оставьте нас. — приказал король гвардейцам и охране, те немедля повиновались.

Заключенный при виде коронованного посетителя поднялся, и подошел к решетке, покорно склонив голову.

— Ваше высочество. — сказал заключенный, поднимая голову.

— Граф, ну как же так вышло? — спросил король.

— Ваше высочество, я уже больше недели нахожусь здесь в заключении, но до сих пор так и не знаю в чем меня обвиняют. — сказал граф Марамолли.

— Ну что ж, я вам сообщу это. Вас обвиняют в жестоком обращении с женщиной более низшего происхождения. — спокойно сказал Зимак Энерей.

— Но это ЛОЖЬ! — воскликнул граф.

— Почему же? Ваша жена мне все рассказала. — настаивал на своем король.

— Она все выдумала, вы даже не представляете на что способна эта тварь ради собственной выгоды. Ни единому ее слову нельзя верить. — произнес Питер.

И граф рассказал королю всю правду, как его супруга хотела «продать» их дочь ради вливания в королевскую семью, которая как выяснилось позже, и не дочь ему вовсе. Как она строила козни и плела интриги, как спускала его состояние ради дорогущих украшений и платьев, как распоряжалась судьбами окружающих ее людей в угоду ей самой.

Король все внимательно выслушал, еще какое-то время помолчал, видимо делая некоторые умозаключения, после чего сделав серьезное лицо заговорил:

— Знаете, а я вам верю.

— Я так рад, так рад, что теперь все разрешится, а то я уже и надежды не чаял выйти от сюда. — радостно сказал граф.

— А вы и не выйдете. — с улыбкой сказал король.

— Что простите? Я наверное сейчас вас не правильно понял ваше высочество? — посерьезнев сказал граф.